| Математика никому не интересна |
[Oct. 17th, 2018|12:33 am] |
С. М. мне сказал: "Математика никому не интересна".
(Сколько лет живу, никак не могу привыкнуть к тому,
_что_ физики и биологи называют математикой.)
Еще сказал, что этот конкретный доклад нужно делать
занимательным, потому что важно, чтобы не все заснули --
кажется, так. К. Ч. мне сказал: "Ориентируйтесь
на то, что будут в основном физики-экспериментаторы.
Им неинтересно, что вы там построили, как получили,
вот это все, что вы мне рассказывали. Математика
никому не интересна. 90% вашего доклада лучше
посвятить тому, что происходит в области, а не тому,
что конкретно сделали вы". Я переспросила вежливо:
"Область -- то есть, микробиология? А ничего, что я
в ней абсолютно не в зуб ногой?" -- "Ну, -- он сказал, --
не обязательно микробиология. Расскажите, что
вот, есть саванна, там вплотную идут экологические
ниши, каждая занята своим видом. Лев, например,
ест совершенно не то, что зебра..." На это я
не стала возражать, потому что не знала наверное,
бывают зебры-каннибалы или не бывают. Я села
за компьютер и стала делать доклад занимательным,
посвященным тому, что происходит в области.
Переделала слайды, убрала практически все старые
и включила вместо них портреты Гаузе (принцип Гаузе),
Инфузории Туфельки, Юстаса фон Либиха (закон Либиха)
и его Бочки. И Планктона (парадокс Планктона).
Портрета зебры-каннибала я не нашла. Вместо этого
пришлось включить Буриданова Осла и Карлсона,
который ест торт. И Граучо Маркса, чтобы процитировать
его вслед за Сережей М. (Those are my principles,
and if you don't like them... well, I have others.)
Я толком не знала, какая это получится область,
но чувствовала своим долгом рассказать, что в ней
происходит.
Доклад получился очень занимательный, потому что на
него пришел Недоверчивый Экспериментатор. А это
такой специальный человек: как правило, он на
семинаре перебивает докладчика и говорит: "Все
это полная ерунда". Он вошел в аудиторию в момент
обсуждения принципа Гаузе и сразу сказал:
-- Что это за принцип такой? Это полный бред,
практикой это не подтверждается. "Из двух
видов, конкурирующих за ограниченный ресурс,
выживает только один"! Откуда он его взял,
как проверил?
-- Проверил, -- говорю, -- на практике. Потому
что он был экспериментатор. Вот инфузория
туфелька, а вот золотая инфузория. Вот
в соответствии с этим графиком туфелька у него
проиграла конкуренцию и вымерла.
-- Ну, -- говорит он, -- мало ли с чего это ей
взбрело в голову. В природе так не бывает.
Вот, например, киты, питаются абсолютно одним
и тем же планктоном. Их много видов? Много.
И все не вымерли.
Я хотела ответить, что, в соответствии с парадоксом
планктона, этот ресурс практически неограничен.
Но, поскольку о парадоксе он еще не отзывался,
я сказала:
-- А они плавают в разных местах.
-- Это вам, -- говорит он презрительно, -- хочется,
чтобы они в разных местах плавали!
Мне вообще-то хочется, чтобы они все плавали
у меня в бассейне, но это не научно, к тому
же, бассейна у меня нет.
Я продолжала рассказывать, и ни один из слушателей
не мог заснуть, но это не я им мешала, а
как раз Недоверчивый Экспериментатор. Он говорил:
"Да ну, зачем все это?" или "Не смешите меня,
это полная ерунда". Или: "Я слушал доклад
людей, которые действительно что-то в этом
понимают, и там меня поразило количество мутаций,
которые происходят в клетках человека в одну
секунду!"
Обратился он с этим замечанием почему-то к К. Ч.,
и тот переспросил:
-- Ну и что?
-- А что же, -- он говорит, -- тут не учтены мутации?
Если их столько в секунду в клетках человека, то даже
в этой, как она там говорит, кишечной флоре...
-- В кишечной флоре, -- говорит К. Ч. -- как раз больше
генетической информации, чем в клетках человека.
Чукбара Недоверчивый Экспериментатор уважает,
поэтому говорит ему "что это за бред" сравнительно
редко. И в этот раз он просто вздохнул и спросил:
-- Почему тогда они не учитывают скорость мутаций?
Это важнейший фактор.
-- Может быть, потому, что скорость как таковая
именно здесь не очень важна. Подавляющее большинство
мутаций для тебя ничего не меняет, -- ответил К. Ч.,
почти ничем не выказывая удивления, что именно его
призывают к ответу за наши безобразия.
-- Как это не меняет? Как это я могу себе представить,
что не меняет? -- спросил Недоверчивый Экспериментатор.
Этого Чукбар уже не знал и ответить не смог.
Я тоже не знала, как.
Половину того, что собиралась рассказать, я пропустила,
но все равно в диалоге с Недоверчивым Экспериментатором
это заняло почти час. К концу он не на шутку рассердился
на Гаузе, Либиха, Планктон, но больше всего на примитивность
нашей модели. Мне досталось, правда, немного, потому
что он почти сразу переключился на Чукбара, который,
по-моему, очень старался притвориться незаметным, но
ничего не вышло.
-- Какое конкурентное исключение? -- возмущался
Недоверчивый Экспериментатор, -- этого же никто
никогда не видел! Вот, например, в африканской
саванне! Тысячи видов, все питаются абсолютно
одним и тем же, там, травоядные едят траву,
хищники -- травоядных...
Я сразу подумала, что это он сказал зря. Львы
едят зебр, а что до зебр-каннибалов, им никакая
трава не нужна.
-- В саванне, -- сказал К. Ч. -- этот момент как раз
довольно подробно исследован. Траву там все травоядные
едят абсолютно разную, каждый свою.
-- Ну и что? -- усмехнувшись, спросил Недоверчивый
Экспериментатор. -- Это в саванне. А вот люди,
вон их сколько, едят все абсолютно одно и то же,
и не только никто из них не вымер, а вон как
размножились!
-- Люди, -- вдруг сказал К. Ч. -- все едят разное.
Тут они стали спорить о том, что едят люди.
Я попыталась некстати вставить реплику о том,
что люди представляют собой один и тот же вид,
так что, может, и не страшно, что они так
размножились -- но на это, разумеется, всем
было начхать. Тем более, как не страшно --
конечно, страшно, вон их сколько уже. А ресурс
травы ограничен, хотя она тоже бывает разная.
И вот они говорили о том, что наша модель
абсолютно примитивная, и К. Ч. подтверждал
это -- примитивная, мол, и вообще все модели
примитивны по сравнению с реальной жизнью,
а Недоверчивый Экспериментатор говорил, что
нужно же учесть все факторы, а Чукбар опять
говорил, что построение примитивных моделей,
игнорирующих почти все факторы, составляет,
собственно, предмет физики, а Недоверчивый
Экспериментатор не без оснований замечал,
что тогда следовало бы представить анализ
факторов и объяснить, чем можно пренебречь,
а чем нет -- а люди все-таки очень сильно
размножились. Обсуждение, хотя и очень интересное,
имело тенденцию закольцовываться, и я все-таки
немного задремала, а проснулась, когда меня
сменил следующий докладчик. Больше я уже
не спала, а когда приехала домой, вела себя
плохо, обидела Машку, и Машка сбежала от меня
в Орехово-Борисово. Теперь она находится там,
и совершенно развеселилась.
А самое главное -- картинку для последней,
благодарственной странички доклада рисовали
мне по заказу! И она получилась очень хорошая.
Рисовала же ее Люся Милько.
картинка здесь (что-то оно сошло с ума и разносит ленту,
несмотря на то, что я ее перезалила в уменьшенном виде
и здесь тоже проставила размеры).
http://imperium.lenin.ru/~yulya/PICS/volki2.jpg |
|
|
