| |
[Jun. 7th, 2021|03:19 am] |
Дочитала Анну Каренину. Научно-инженерной работой
обозвала ее несправедливо. Продолжая традицию,
заданную романом в стихах ЕО и поэмой "Мертвые души",
ее следовало бы назвать симфонией. Будь я музыкальней,
прописная симфоничность, наверное, не казалась бы так
наивно-трогательна, а казалась бы чем-то само собой
разумеющимся. Прелестные всякие эпизодические мелочи
(типа темы обступающих упорядочивающих пространство
привычных вещей, которые возвращают присутствие духа
совсем разным людям и после совсем разных событий) --
их больше в начале -- очень приятны и не навязчивы
фирменной графской навязчивостью; идея, что те, кто
формально "глупее нас", знают больше нас, а гордость
ума представляет многочисленные соблазны, не обросла
еще утомительной дидактичностью, хотя уже местами
немного помятая, параллель Анна-Вронский vs Левин-Китти
идет хорошо. Цивилизация и болезненно (потому что
преждевременно) разросшийся орган ее, железная дорога,
способствовавший скоплению роскоши в городах, орган
смерти, тоже отлично звучит. Что делать Анне -- разве
что не портить своего портрета движением мысли; но,
в общем-то, видимо, и получить развод, и воссоединиться
с сыном Сережей, и даже не выйти в свое время замуж
без любви не помогло бы ей, потому что иначе некому
было бы прочувствовать смерть как смерть, заключающую
механический закон жизни без вмешательства бога -- то,
что было бы с Левиным, если бы Китти не верила и он бы
в детстве не верил сам -- и некому было бы послужить
ее воплощением, допустим, для Вронского, который вполне
мог быть деятельным и благородным без бога, но все
равно же должен был как-то пропасть. Актуальна
характеристика добровольцев по спасению братьев
славян как людей, так или иначе запутавшихся
в долгах или в криминальном прошлом, и очень
чудесна демократия дворянского собрания, где
в качестве выборной тактики спаивают сторонников
враждебной партии, поскольку есть буфет, и однопартийцам
приходится ловить сторонников по одному и обливать
их водой, например.
Не нашла эпизода, который запомнился из детского
прочтения -- фантомная память! -- о том, как Левин
сталкивается с царскими чиновниками, которые заставляют
народ пить, чтобы деньги поступали в казну, и тем
срывают сельскохозяйственные работы. Вот что за
дурацкая башка у меня, из каких винных паров она
сложила это? нет ответа. В любом случае, не хочется,
чтобы это звучало пренебрежительно, а в лучшем смысле
слова -- милая вещица, обидно, что композиторы любят
делать из этого не симфонию с элементом мистерий,
а балет о трагической любви. Между тем, любовь
здесь выходит скучнее всего, постоянно лезет
откуда-то ревность ветхозаветной силы, иногда
умиляющая тех, на кого она направлена. Видимо:
ах, как меня ревнует к нему / к ней, значит, меня
любит. Естественно, такой тупой недочеловеческой
хуйне в роли любви никакой возможности соперничать
с верой нет, в этом месте спорта не вышло и message
не получился, но это для музыкальных целей неважно. |
|
|