| |
[Jun. 3rd, 2022|10:38 pm] |
Видела вчера в темноте Памятник Бассейну (мне его показывали Вера С.
и Илья З.) и еще очень хороших лягушек, только они прыгучие и от
света упрыгивают. Они живут на территории Вайцмана (института).
В кувшинках. Вера и Илья (хорошие) там тоже сейчас живут.
А сегодня я шла с рюкзаком из магазина, вроде бы и утром, но
солнце уже палило, и на светофоре ко мне обратилась старушка.
Я ей сказала, что не говорю на иврите. Она тогда и говорит
по-русски:
-- Что же вы без головного убора? Обязательно нужна шляпка
и темные очки. Вы посмотрите, что солнце делает!
Показала мне свои руки, но я не успела понять, что с ними не так.
-- Да, вы правы, -- говорю. -- Так и нужно сделать. Спасибо
за совет.
Она тогда принялась меня расспрашивать, узнала, что я из Москвы.
Покачала головой. У нее, кстати, никаких темных очков, но шляпка
есть.
-- Каково сейчас жить в Москве? -- спрашивает.
А мы идем по солнышку медленно-медленно, с ее скоростью.
У меня уже окружение несколько перед глазами плывет.
-- Да вы знаете, -- говорю, -- это долгий разговор.
(Кстати, и Вера вчера о том же спрашивала, я и тогда не
нашлась толком, хотя в то время солнца не было.)
-- Ну, -- говорит, -- Путин -- хорошо или плохо?
-- Плохо, -- отвечаю.
Но ее интересовало, как люди живут, в смысле, хватает ли
им на жизнь, не бедствуют ли. "Кто как" не покатило --
большой разброс, она сказала, был и в ее время, но она ведь
спрашивает про среднего человека.
Мне надо было бы ее расспросить, это было бы куда интереснее.
Но голова уж никак не включалась, и я только коротко отвечала
на вопросы. А она приехала из Риги, много лет назад.
-- Как вам в Израиле? -- спрашивает.
-- Шумно, -- говорю, -- и люди добрые очень.
-- А что отрицательного? -- строго говорит.
-- Ну... -- говорю. -- Вот чиновники иной раз дадут инструкции,
ты их выполняешь-выполняешь, а потом они уже сами не помнят,
что именно требовали, и требуют все сделать еще раз наоборот.
-- Да, -- говорит, -- это у нас так всегда делается. --
Сколько у вас детей?
Отвечаю; хвалит, расспрашивает.
-- Сколько вам лет?
-- В этом году будет 52, -- говорю (эту цифру я вообще-то считаю
огромной, но тут стесняюсь и чувствую, что мало).
-- Гм, -- говорит, -- не выглядите. Хотя... какие ваши годы. --
Остановилась. -- Вот: посмотрите на меня. Вам надо волосы вот
так убирать. У вас лицо широкое, а с волосами получается еще
больше. А вам надо, чтобы все у вас было красиво.
И попрощалась. Она, оказывается, уже далеко в ненужном ей
направлении со мной прошла. Хотела поговорить. У нее
большая сумка на колесиках.
А я иду и думаю -- парикмахерская, прически, как же я буду
эти волосы убирать? Этого я не умею делать, хотя мне очень
нравятся у людей хитрые конструкции со шпильками, очень
трудно понять, почему они вообще держатся. Вот дойдут
руки, постригусь налысо. Мне надо, чтобы все у меня было
красиво.
А Путин хуйло. |
|
|