| |
[Dec. 28th, 2022|07:19 pm] |
Почитала отголоски обсуждения про то, смеют ли те, кто
находится в Москве, слушать, видимо, Мендельсона и
вообще находиться в Москве. Понятно, что, даже и это
все читая, никто не отделается от мысли "вот если б ко
всем этим пальчикам динаму прикрутить, это сколько ж
вышло бы электричества, уж по крайней мере на Одессу
хватило бы, а то и на всю Украину" -- но иногда лучше
промолчать, тем более, динаму все равно не прикручивают.
Снаружи Москву воспринимают как Netherlands не в значении
Нидерланды. Жизнь там как бы не имеет статуса реальности.
Волонтер, который там сидит и переводит 24/7 медицинские
документы беженцев со всех возможных языков на английский
и т. д. сейчас тоже выходит по отзывам как бы заразный --
как бы он ни работал, как бы ни рисковал и как бы его ни
благодарили украинские беженцы в многоязычной Европе, все
равно на вкус наружных комментаторов от него несет
путинизмом. Если все кончится чем-то хорошим и вообще
чем-то, возможно, потом можно будет гордиться знакомством
с ним, ну он добрый и простит, если что, а пока
суперпозиция будущих состояний устроена так, что он заразный.
Нужно отмежеваться.
Какое-то время я смела находиться в Москве, и сейчас
находилась бы, сложись кое-что иначе, и поэтому я знаю,
что там внутри жизнь ага, не имеет статуса реальной.
Есть, конечно, люди покрепче, респект им, а я да,
чувствовала себя заразной, ну вот с таким каменным
слизняком на сердце, да вообще-то и сейчас чувствую.
Изнутри иной раз к заграничным друзьям потянешь, да и
отдернешь руку, видно же, что им неудобно,
к внутрироссийским -- тоже бывает, а вдруг за мной
прямо сейчас следят, тогда и им сядут на хвост; вообще
многие замечали, что только украинские друзья заведомо
не будут нервничать при контакте. Ну, им без нас есть
о чем беспокоиться. Вот здесь я допустим прихожу
на урок и вижу, как люди из Украины чему-то радуются
(эти не то, что они хорошо умели делать сразу по
приезде сюда), и у меня тут же возникают поводы
для веселья сами собой. А была бы в Москве, ничего
такого целительного со мной не происходило бы (и я не
знала бы, что оно вообще бывает и возможно, чтоб было).
Мы были бы все призраками, что ли, там (хотя, опять же,
кто-то крут и умеет иначе). Жизнь была бы безрадостной
и самые отчаянные усилия не вознаграждались бы, независимо
от результата.
Что с этим делать? Да ничего и не делать. Встречные
аргументы, мол, ну а чего, небось и американцы не очень-то
переживают из-за того и сего -- да с хуя ли, студенты до
тюрьмы и до смерти допротестовались против войны во
Въетнаме, может, у них граждан тогда не меньше в тюрьму
попало, чем у нас сейчас, и нельзя сказать, что там было
им сильно слаще. Так что, всех американцев мешали
с реднеками несправедливо? Совсем несправедливо, но
мешали, потому что это всегда так делается, убивают
людей ни с того ни с сего бомбами в их собственных
домах тоже несправедливо.
Чего я бы не стала делать, вообще говоря -- это
переживать из-за подозрения, что кто-то где-то
недостаточно сильно переживает, или мало стыдится,
или плохо раскаивается. По крайней мере, пока
к пальчикам динаму не прикрутили. |
|
|