| |
[Apr. 8th, 2023|12:28 am] |
Я видела Кима живьем в первый раз в жизни, на крыше
у Юлки Р. А может быть, и раньше уже видела. он
очень похож на Юрия Иваныча Манина. Чтоб нам всем
так петь в его возрасте (если уж там будем).
Крыша высокая, с нее все видно.
В этот раз он рассказывал про восемнадцатый интернат,
где, оказывается, преподавал не только обществоведение,
а также историю и литературу. Но не пел песню про на
меня упал Капитал, а пел всякое из мюзикла, который
ставил с детьми. Потом пел не свои песни, а потом
рассказывал про диссидентские процессы -- звучит свежо --
пел посвящение Каллистратовой и Каминской, в общем,
кончилось все Коричневой Пуговкой.
Что он написал продолжение Коричневой Пуговки, я не
знала или не помнила. Он спел исходный вариант
Коричневой Пуговки (не так, как я помню, но у песни
много версий), про то, как коричневая пуговка
лежала в коричневой пыли, на нее наступил пионер
Алешка, поднял ее и стал ее разглядывать -- "на
пуговке написаны нерусские слова". Отнесли ребята
пуговку куда надо, шпион был обнаружен: "А пуговки-то
нету у заднего кармана, и не по-русски сшиты широкие
штаны, а в глубине кармана патроны для нагана и
карта укрепления советской стороны". Завершается
песня словами
Вот так она хранится,
Советская граница,
И никакая сволочь
Ее не перейдет,
А пуговка в Алешкиной
Коллекции хранится,
За маленькую пуговку
Ему большой почет.
Ким допел и сказал: "Я обратил внимание на слово
'коллекция'".
Он обдумал свое наблюдение и пришел к выводу, что
пионер Алешка является обладателем немалого числа
элементов одежды, обуви и бижутерии, некогда
принадлежавших разоблаченным шпионам. Он написал
продолжение, в котором Алешка наступил на другую
пуговку -- от ширинки -- и тоже присоединил ее
к коллекции, в которой были застежки, сережки,
босоножки, еще, кажется, запонки -- вероятно,
подтяжки, хотя, возможно, как раз их и не было, но были
во всяком случае две засохшие какашки нерусской толщины.
Сказал, что много раз предлагал публике выступить со
своим продолжением, но она этого не сделала. На самом
деле, конечно, проблем-то нету
Лежал объект неведомый, валялся на дороге,
Никто не замечал его в коричневой пыли,
Но мимо по дороге прошли босые ноги,
Босые загорелые протопали прошли.
Ребята шли усталые из дальнего поселка,
Предметов подозрительных немало на пути,
Но тот объект неведомый -- не кнопку, не заколку --
Алешка под своей ногой сумел его найти.
Объект он поднял бережно и стал его разглядывать:
Нерусская конструкция бросается в глаза,
Но уровень секретности в истории порядочный,
И ничего конкретного рассказывать нельзя.
По результатам этого случилось совещание
В одной организации, и отдан был приказ:
Всё, что снаружи движется в одежде ли, с вещами ли,
Остановить немедленно и задержать тотчас.
Остановили каждого и к некоторой части,
К тому, к чему положено, примерили объект,
Задержанные плакали, мяукали, рычали,
Но в глубине задержанных нашли к нему комплект.
И стал раскрытый заговор началом операции,
И план экстерминации свой развернул разбег,
В хорошем состоянии, готов к эксплуатации,
Алешкину коллекцию пополнил тот объект.
Но это, конечно же, я (публика) пишу с опозданием, потому
что Ким, по его собственным словам, закрыл тему. И сделал
это исчерпывающе. В дописанной им последней части триптиха
Алешка обнаружил на дороге черные босоножки, о которых
как раз и было решено -- кому они подойдут по размеру,
тот и есть нерусский шпион. И вот они не подошли
ни Аське хромоножке, ни Муське мандавошке -- а самому
Алешке пришлися по ноге. Так был разоблачен шпион
Алешка-пионер.
Дальше пение кончилось, и я убежала. От наплыва чувств
принялась расспрашивать внизу милую вахтершу, где тут
дверь (а то один раз уже вместо лифта чуть не вошла
в туалет), почему-то по-русски. Она ничего не поняла,
но махнула рукой в правильном направлении. |
|
|