HANDWRITTEN

русская жизнь
Кипмя кипела русская жизнь в межвоенном Ковно. Взять, например, март 1927 года: 1 марта открылся IV Вселитовский съезд старообрядцев (259 делегатов), 2 марта – V съезд делегатов Демократического общества литовских граждан русской национальности (под председательством Коганховского), а 3 марта - съезд представителей мирян и духовенства литовской епархии (председатель Александр Дружиловский). Практически три съезда одновременно, и как им только хватало людей на все. Правда, не все было гладко, духовных скреп явно не хватало: избранный почетным председателем съезда демократического общества литовских граждан русской национальности бывший ковенский, бывший виленский, бывший эстляндский губернатор Петр Веревкин «в пламенной речи со слезами на глазах просил русских прекратить между собой споры и распри и объединиться». Воз и ныне там.

Не отставали от ковенских русских и русские виленские. Вот, например, некий Мыслин в конце 1926 или начале 1927 года из себя и своей жены, с примкнувшими к ним Хруцким и Зозулевичем, упромыслил себе Национальную политическую партию русских зарубежников и начал слать от имени партии фантастические донесения в Париж, кои являлись, как выразился Хруцкий, стремглав разочаровавшись в сомнительной затее, «плодом фантазии Мыслина» и «сводились к втиранию очков». Дело хорошее: означенный Мыслин получил письменную благодарность за полезную деятельность от великого князя Николая Николаевича. Хруцкий же разочаровался в затее не только оттого, что супруги Мыслины приняли в партию одного своего несовершеннолетнего подопечного и еще двух гимназистов, но и, главным образом, оттого, что насобирали по подписным листам каких-то денег на русское дело, но сколько насобирали и куда их деле, никому не говорили. Когда Хруцкий устроил скандал, потребовав через газету объяснений, Мыслин в письме, которое подписали также Склисмонт, Трайкович, Богаткевич, Зозулевич и другие крупные деятели Национальной политической партии русских зарубежников, ловко отбрил его в том смысле, что, дескать, не находит нужным держать ответ перед лицами, не причастными к партии.

Не напоминают ли сии обломки довоенной русской жизни руин Пушкарни, пока еще не поглощенных всепобеждающей природой?

Местная хроника. Русская жизнь // Виленское утро. 1927. № 1929, 26 февраля. С. 3.

Местная хроника. Русская жизнь // Виленское утро. 1927. № 1935, 4 марта. С. 3.

С. Л. Хруцкий. Письмо в редакцию // Виленское утро. 1927. № 1936, 5 марта. С. 4.

Михаил Мыслин. Письма в редакцию // Виленское утро. № 1951, 20 марта. С. 4.