Настроение:

hungry

арцыбашев и жеромский
Жеромский издал роман осенью 1924 г. "Предвесеннее", в котором распущенный гимназист утраивал тайники, в которых хранил "запрещенные книги, неприличные стихи Пушкина и других порнографов". Арцыбашеву из всего романа только эту фразу перевели, и он всандалил Жеромскому ну на полгазетного листа, не меньше, в феврале 1925 г. за шовинизм, ненависть к России и преступление против писательской этики: писатель, мол, не смеет, как это в законах формулируется, подстрекать к межнациоальной розни и проч. Мимоходом задеты были, кажется, муравьи у Мицкевича. Тут такая свара поднялась: мол, Жеромский - великий писатель, и Мицкевич - великий, а Пушкин про Бородинскую годовщину писал и польские дети все такое наизусть учили, да и стишки у него, того, детям лучше б не давать, да и сам ты - "Санин", то-се, а про муравьев - это и вовсе не Мицкевич.
В общем, пришлось Философову срочно отмазываться огромной рецензией на пьесу Жеромского и тут же назначать юбилей творческой деятельности Арцыбашева на май. Круглой даты не получалось ни от одного реального, так решили считать 25 лет от не напечатанной (по цензурному запрету) в "Русском богатстве" повести.
А я-то думал - чего его гуляли...
А про муравьев у Мицкевича точно есть. "Пан Тадеуш" на "Литво, ойчизна моя..." только начинается, а если вглубь ппойти, то там как будто какой-то Збышек изнмогает от зависти к муравьям, - будь я муравей, дескать, так точно бы к этой Зосе под подол залез.