Настроение:

hungry

жизнь русская
Виленская русская жизнь в те баснословные годы состояла из частых литературных вечеров и редких отчетно-выборных собраний. О литературных вечерах отдельную песню петь надо, а вот собрания то и дело оказывались многочасовыми трагикомедиями. В начале 1920-х настырные члены Виленского русского общества долго выясняли национальное своеобразие распределения правлением американской гуманитарной помощи, - особенное возмущение вызвало присвоение женой и дочерью председателя правления, - к тому же женой польского происхождения, - нижнего мужского белья и нескольких мужских же пар ботинок. В другой раз правление хитрило с повесткой, пыталось на скорую руку утвердить подходящую ревизионную комиссию, часть зала взбунтовалась, сумела уничтожить регистрационные листы со списками участников собрания и удалилась с криками "Жидомасоны! Россию продали!"
И в такой-то среде воспитался Коверда; не было среди них каких-нибудь левых коммунистических подпольщиков, - за штаны американские удавятся, но и морду Евреинову при случае набьют, - и за то, что легально из Советов выехал, и за то, что про Распутина лекцию собирался читать, ну, наши-то орлы умом своим острым быстро сообразили, раз про Распутина, - значит, против царя. Так та лекция как будто и не состоялась.