Настроение:

hungry

ганди и витязевский
    Одна дама, схоронившая мужа в 1918 году, три года мыкавшаяся на захваченных советами территориях, как-то сумела выбраться в свое имение на Волыни, вторично вышла замуж и, как она объясняет в автобиографии, "от тоски по родной речи стала писать стихи".
    Допустим.
    Но во Львове в это же время околачивался Семен Витязевский, так у него: "Пишу стихи, во-первых, потому, что хочу этим доказать всем и вся, что я контрреволюционер". Дальше: "Родился в Москве. Поэтому люблю южанок и органически не переношу Англию [Это у всех уроженцев Москвы такое, а?]. В 1926 г. в дни английской забастовки даже свечку ставил за упокоение души Альбиона".
    Наверное, так себе свечечка была, - не помогло.
    Дальше говорит, мол, Ганди - духовно наиболее близкий ему человек. Видимо, поэтому его "идеал - проститутка, умирающая на баррикаде с томиком Уитмэна в руках. Все остальное - чепуха".
    С последним нельзя не согласиться, - распространив также на Англию, Ганди и Уитмэна.