ГЕФСИМАНСКОЕ МОЛЕНИЕ
...Экс-патриарх Константинопольский Пирр в своем диспуте с прп. Максимом (июнь 645 г.) недоумевал: "Если нам по природе свойствен страх (трусость), а страх относится к [страстям] предосудительным, значит в соответствии с нашим устроением по природе нам присущи предосудительные страсти, то есть грех".

Мы видим, что если по вопросу о направленности движения человеческой воли во Христе прп. Максим занимал наступательную позицию, - в данном вопросе он вынужден был защищаться, со всей отчетливостью, как апологет, формулируя православное учение. В ответ Пирру он говорит: "Снова из-за сходства имен ошибаешься ты сам, а совсем не истина. Существует страх естественный и противоестественный. Естественный страх - это сила, которая, испытывая тесноту, стремится к сохранению бытия. А противоестественный - когда она впадает в тесноту по не-разумию. Господь не приял противоестественного страха, который возникает из-за ненадежности помыслов. Он, будучи благ, принял вольно ради нас естественный страх, который указывает на силу врожденно присущую природе, стремящуюся к поддержанию бытия. Потому что в Господе не вступают в противоречие, как в нас, природные страсти и воля. Но когда Он поистине алкал и поистине жаждал, Он алкал и жаждал вовсе не способом, соответствующим нам, но способом, превосходящим нас, поскольку добровольно. Подобно этому и когда Он поистине устрашился, Он устрашился не так, как мы, но превосходя нас...". (Pyrr.: PG 91, 297C)

Таким образом, прп. Максим подчеркивает принципиальное различие между тем, как пользуемся своим человечеством мы и как пользуется им Господь (в частности, он обращает внимание на то, как сила самосохранения проявляется у нас, людей, и как - у Господа). В отличие от людей, по необходимости воздающих дань своей тварности и ограниченности (причем сама эта необходимость - неизбежное следствие их падшего состояния и греховного способа жизни), Господь, согласно домостроительству спасения, свободно и добровольно принимает на Себя всю тяжесть присущей нам ограниченности. По утверждению прп. Максима, добровольное принятие Господом нашего природного состояния именно по Своей человеческой воле не оставляет в самом Его человечестве никакого места для какого бы то ни было противления и неприятия воли Божией. Такая добровольность вовсе не является принятым раз и навсегда решением быть человеком с последующим неизбежным подчинением печальному уделу земной юдоли, но есть постоянное (и осознанное) согласие Богочеловека на отнюдь не обязательные для Него страдания, на тленность и смертность здешнего существования. Добровольность, как в завершение своего рассуждения пишет преподобный, выражает особый "способ" Божественного домостроительства, который сочетается с "природным логосом", подтверждающим реальность человеческой природы Спасителя (Ibid., 300A).

иером. Дионисий (Шлёнов)[ныне игумен]. ГЕФСИМАНСКОЕ МОЛЕНИЕ В СВЕТЕ ХРИСТОЛОГИИ ПРП. МАКСИМА ИСПОВЕДНИКА.