***
Нина Мамедова:

Питеру

Еще мне долго будет сниться
Мой лес вдоль рельс, берез пятнистый строй.
И северная моя столица,
И Летний Сад в кромешной тьме ночной.

Где Медный Всадник молча мчится
По улицам немым ко мне.
Как на качелях, замирает,
Душа, взлетая в вышине.

Мосты с воздетыми руками
Учетверяют непокой.
Зеленая вода в канале
Прикидывается неживой.

Осиротевшая публичка
Как штырь стоит на пустыре,
И перевернута страничка
Здесь обо мне.

Глаза колодцев наблюдают
Свинцовым отблеском за мной.
И отдаленно каблучками
Уходит молодость к другой.
(22.08.2005 г.)

Поэтам. Вдохновенье.

Они лишь только признают
Судьбы великое горенье.
И в одиночку страстно ждут,
Когда вернется вдохновенье.
Подолгу у окна стоят
Уловленные простотою дня
Тех,
Кто уже полдня
Гоняет мяч туда - сюда.
И, повернувшись от окна, -
Опять к столу,
Опять к кровати,
Опять...
Да все равно куда...
Как будто музыка преследует с утра...
Душа, как молодое тело,
Под пальцами дрожит слегка...
Тетрадный лист,
Лист окаянный
Лежит нетронутый два дня.

И новая картина для
Сюжета:
Вот душа моя -
Она черница молодая.
К окошку кельи припадая,
Постом, молитвой извелась.
Кровь на запястьях запеклась.
Вериги тесные снимает.
И ждет...
Вот оно.
Идет...
Душа на цыпочки встает.
Шаги, однако, тают, тают...
И снова тихо все.
Все также тихо.
И, отродясь, никто не слышал крика, -
Отворотясь к стене,
Она рыдает.
(18.09.2005 г.)

Парижское

Приехать бы в Париж и в Вену можно.
Куда-нибудь,
Но только бы надежно:
Где тихое кафе и запах кофе.

Теперь Париж мне ближе Петербурга?
По расстоянию - не знаю, не по духу.
Ведь Достоевский ближе, чем Бальзак.
И Штраус дальше, чем Чайковский.

Вернемся же в кафе - там запах кофе,
Звон хрусталя и дым от сигарет,
В томленье свет и все в томленье духа,
И тонких пальцев переход в друг друга - и боли нет.
Секретов нет - там разговор души.
- Ты тихое у Бога попроси...

И прошлое ушло, как страхи ночью в детстве,
И высказалось все, что так держало дух,
И вот уже не стало двух -
Одно переплетенье мыслей, как пальцев рук.

А за окном льет теплый дождь по улицам покатым,
И дверь кафе вмещает всех бродяг.
И высказаться вновь приду сюда когда-то,
И оглянусь, чтобы запомнить все в дверях.

Парижское кафе, уютный запах кофе.
И муж - француз, красавец и поэт -
Все это далеко, как Сириус и Вега,
Как новое рожденье на Земле.

И вновь бокалов перезвон,
Стук от дождя по крыше черепичной,
Злой говорок, и чей-то Образ чистый -
Утеха погибающей души.
- Смирения у Господа проси...
(октябрь 1996 г.)