| |
[Oct. 25th, 2012|05:42 pm] |
Профиль № 786, 20 октября 2012
РОМАН АРБИТМАН
Двенадцать друзей Веллера
Новая книга Михаила Веллера состоит из интервью с известными медийными персонами знакомых публике в лицо
Интервью в России – больше чем интервью.
«Хочешь быть впереди классиков? Пиши к ним предисловия». Этот афоризм Эмиля Кроткого был хорош полвека назад, но теперь устарел. Никого, кроме замученных учителей, классики сегодня не интересуют, а раз так, то и наши практичные современники больше не бьются за должности привратников в пантеонах Пушкина или Толстого. Куда престижнее попасть в общество медийных персон, знакомых публике если не по фамилиям и регалиям, то, во всяком случае, в лицо. Место в компании ньюсмейкеров оказывается чем-то вроде членства в закрытом клубе: знают о нем все, а приняты немногие.
Новая книга Михаила Веллера состоит из двенадцати интервью с подобными людьми (глянцевое слово «популярный» неприменимо, пожалуй, лишь к поэту Михаилу Генделеву). И поскольку в аннотации говорится о «чертовой дюжине блестящих судеб», тринадцатая «блестящая судьба» – это судьба самого интервьюера. Об этом же ненавязчиво напоминает и название: дескать, Веллер – равноправный член этого братства, звезда «в кругу расчисленном светил». Ну а тем, кто все еще в этом сомневается, автор книги предъявляет доказательства.
Телеведущего Соловьева он называет Вовкой, Аксенова – Васей, Жванецкого – Мишей, Евтушенко – Женей... Не без дрожи открываешь интервью с Борисом Стругацким: неужто и патриарх отечественной фантастики будет назван Борей? Но нет, пронесло, ура! Впрочем, и Борисом Натановичем своего визави интервьюер тоже не называет. Он его, представьте, вообще никак не называет: ни имени, ни отчества в тексте беседы нет.
Собеседники Михаила Веллера рассказывают ему о разном, и каждый о предсказуемо своем: Виктор Суворов
–о гитлеровском вермахте и советской армии времен Сталина,
Сергей Юрский – о расцвете БДТ под началом Товстоногова,
Владимир Молчанов – о ситуации на ТВ времен Кравченко,
Владимир Соловьев – о гнусной оппозиции эпохи Путина («не Ноев ковчег, а мусорный бак»). Дмитрий Быков вспоминает о женщинах,
Андрей Макаревич – об акулах,
а акула капитализма Борис Абрамович Березовский, поминая добрым словом первого президента России, сурово клеймит президента № 2 (он же № 4), а президенту № 3 ставит экзотический медицинский диагноз.(*)
Впрочем, едва ли не каждая из приглашенных звезд считает своим долгом хотя бы между делом обласкать интервьюера.
«Аксенов мне пожал руку и поздравил с выступлением» – это, пожалуй, наиболее аскетичная формулировка.
«Вы меня приводили в восторг всегда» (Молчанов).
«Миш, ты меня как никто понимаешь» (Быков).
«Ну, Миша, вы профессионал» (Стругацкий).
«Ты правильно делаешь, что пишешь, молодец» (Жванецкий).
«Ты, как человек блестяще выступающий» (Соловьев).
«Маститый, обожаемый мной писатель» (тоже Соловьев).
«Великий Веллер» (опять-таки Соловьев).
Сам Михаил Иосифович тоже очень мил со своими собеседниками, зато прочим гражданам везет куда меньше. Рассказывая о своих встречах с Аксеновым, автор, например, сварливо называет членов российской писательской делегации (кроме Василия Павловича и себя, разумеется) «сотней уродов».
В разговоре с Соловьевым он сетует на «безмозглость оппозиции».
А в беседе со Жванецким считает необходимым задеть покойного Аркадия Райкина.
Помнится, дотошный и крайне предвзятый Федор Раззаков, автор книги о маэстро, не мог, как ни старался, найти хоть какой-нибудь компромат на Аркадия Исааковича.
А вот Веллер делает это непринужденно: «Мне когда-то его завлитша плакала, что она практически полностью написала за него книгу и не получила ни шиша, кроме своих ежемесячных девяноста рублей зарплаты...»
Автор книги не только вопрошает, собирает комплименты и обличает. Он не прочь и пофилософствовать. «Когда-то, давно-давно, в 1981-м году, мне пришла в голову идея, как устроен мир и человек в нем», – доверительно сообщает он Виктору Суворову. И жалуется ему же: «Когда-то никогда никуда не пускали, потом не было ни копейки денег, а сейчас и пускают, и на билет наскребешь, и все равно какие-то проблемы». Какие именно? Ну вот, к примеру: «Я уже дожил до такой степени приглашаемости, что последние времена кручу рылом, куда ходить, а куда нет, потому что всюду ходить невозможно». Чувствуете трагизм ситуации?
Самые светлые воспоминания Веллера – о путешествии в Казань. В поезде «мудрый и обстоятельный Макаревич достал холодную вареную курицу, крутые яйца...»
Курица, припасенная руководителем «Машины времени», похоже, настолько запала в душу автору, что он в середине книги возвращается к ней вновь: «Идиоты пошли в ресторан, а у Макаревича была холодная вареная курочка, яйца вкрутую...»
Еще пару сотен страниц спустя, в финале, где Веллер уже самостоятельно размышляет о культуре, речь идет о духовных и материальных ценностях. Невольно ждешь и здесь третьего пришествия той же универсальной курицы, но ее нет. Синюю птицу, кажется, все-таки съели.
http://www.profile.ru/article/dvenadtsat-druzei-vellera-72714
(*) "Медведев больной, клинически больной человек. Это человек, у которого карликовая болезнь (...)
у карликов, помимо внешних признаков: низкого роста, непропорционально большой головы и выпученных глаз, - есть и психологические особенности. Главная психологическая особенность карлика та, что он не является самостоятельной личностью. Он ищет себе хозяина и находит" (стр.334) - В.П.
|
|
|
