| Путин предлагал Саддаму сохранить за собой пост главы партии |
[Apr. 21st, 2012|01:19 pm] |
Роман АРБИТМАН
"ЕВГЕНИЙ, ЧТО ТЫ ОБЕЩАЛ САДДАМУ?"
Книга бывшего российского премьера вновь напоминает, что Восток -- дело тонкое, а где тонко, там и рвется
Евгений Примаков. Конфиденциально: Ближний Восток на сцене и за кулисами (вторая половина XX -- начало XXI века). -- М.: Российская газета, 2012. -- 414 с.
Евгению Примакову по-человечески всегда везло. Его политическими противниками порой становились люди, которые могли раскатать врага в лепешку и закатать в асфальт, а Примаков отделывался только тазобедренным суставом. Его политические друзья нередко заканчивали карьеру в эмиграции, в Гаагском трибунале или на виселице, а нашего везунчика не потревожил даже районный суд.
Новое издание своего полумемуарного-полунаучного труда Евгений Максимович дополняет эпизодами ближневосточной истории самых последних лет. Однако большая часть событий, здесь описанных, относится к 60-м и 70-м годам ХХ века -- временам, когда автор еще не был ни директором СВР, ни главой МИДа, ни премьером. Скромный статус собкора "Правды" в Каире, замдиректора ИМЭМО или директора Института востоковедения АН помогал конфиденциальности его миссий на Ближнем Востоке: "Командировки, осуществляемые по научной линии, использовались для выполнения ряда поручений ЦК".
Примаков общался с королем Хусейном, Арафатом, Каддафи, Асадом и другими знаковыми персонами. Он прощупывал почву, наводил мосты, убеждал, предупреждал. И теперь, подводя итоги, полон оптимизма: "в целом советская политика на Ближнем Востоке способствовала прогрессу этого региона". Однако сквозь благолепие локальных примаковских побед на восточном фронте, описанных в книге, просвечивает горькая истина: наше стремление стать влиятельным игроком в этом регионе напоминало усилия врача при безнадежно больном. Мы не жалели средств на лекарства, вкладывались в дорогие процедуры, привлекали лучших сиделок, но результат как правило был один: рано или поздно опекаемый отбрасывал коньки фабрики "Скороход" и уходил в лучший мир -- в объятья дяди Сэма.
Вполне в духе советского агитпропа Евгений Максимович без труда находит главного виновного в наших дипломатических ДТП -- "израильскую военную машину". Ну да, ту самую, известную всему свету. "Во время холодной войны Израиль стал прямым американским союзником в противоборстве с Советским Союзом", "агрессивная направленность его политики была более чем очевидной", и т.п. Содержание книги ничуть не конфликует с формой изложения, здесь четко выдержан кривоватый жестяной стилек "Правды" времен Суслова. "Целенаправленно показывая образ палестинского лидера в неприглядном свете", "отсутствие игры на противоречиях в арабском мире со стороны Советского Союза", "большинство израильтян поддерживают линию на обладание Израилем ядерного оружия" (не сразу даже замечаешь, что в последнем пассаже родительный падеж употреблен вместо творительного). Автор хорошо знает английский и может рассуждать, например, о коварстве не поставленного где надо артикля the. Однако ведь и русский язык не менее коварен, дорогой Евгений Максимович! Деепричастные обороты при неумелом обращении -- те же мины. "Имея за плечами такую практику террористических действий против англичан, трудно было ожидать, что террор не будет применен с целью вытеснения арабов из Палестины". Кому трудно? Повествователю? Но тогда, выходит, и у него была практика терактов. А, может, тем, кто терроризировал англичан? Но им-то зачем что-то от себя ожидать?
И еще о стиле. По законам русского языка, самое значимое в предложении доверено глаголам, а отглагольные формы берут на себя роль виньетки. "Ни в коей мере не оправдывая эти действия, я нахожу объяснения им..." (о терроре "Хизбаллы"). "Отнюдь не пытаясь преуменьшить вину тех, кто несет за это ответственность, все-таки перечислю некоторые события..." (о теракте ливийцев над Локерби). "Ни в коем случае не оправдывая действия Саддама, [нельзя] проходить мимо нефтяной составляющей мотивов, которые привели к его действиям..." (о вторжении Ирака в Кувейт). У деепричастных оборотов есть еще одно показательное свойство: они четко демонстрируют, ЧТО для автора более важно, а что менее. И почему, интересно, выбирая между ворюгами и кровопийцами, мы почти всегда ухитрялись делать ставку на кровопийц? Загадка.
Кстати, Саддаму Хусейну, которого "Москва не без оснований считала перспективным лидером", посвящены в книге целых две главы. Подробно описано, как еще в 1997 году Примаков приложил немало усилий, "чтобы отвести Саддама от опасной черты". В книге приведен разговор автора с госсекретарем США Мадлен Олбрайт. "Едва увидев меня, Олбрайт сразу же спросила: "Евгений, что ты обещал Саддаму?" Успокоил ее, ответив, что все обещания были в рамках обращения России в ООН". Американцы тревожились зря: и тогда, и шестью годами позже друг иракского вождя мог предложить ему немного.
Примаков вспоминает ситуацию накануне военной кампании 2003 года, когда его снова бросили на переговоры -- просить диктатора уйти по-хорошему: "Опасаясь вероятности того, что уход Саддама может вызвать внутреннюю дестабилизацию в Ираке, Путин поручил сказать Саддаму Хусейну, что тот может, например, сохранить свой пост в партии".
Объяснить шефу, что отнюдь не всякая правящая партия похожа на "Единую Россию", а иракский лидер -- не Борис Грызлов, Евгений Максимович, как видно, из деликатности не решился и примчался в Багдад с путинской идеей. Выслушав новые предложения Кремля, пишет Примаков, Саддам "молча похлопал меня по плечу и ушел".
Тактичнейший, однако, он был человек. |
|
|