| искусство кройки и шитья уголовных дел |
[Feb. 23rd, 2013|10:48 pm] |
Esqure №86
Чтоб я так шил
20 февраля 2013, 12:39
Светлана Рейтер исследовала пять популярных схем, которые российские правоохранительные органы используют, чтобы фабриковать дела и улучшать статистику
1. Незаконный оборот наркотиков
Схема
Оперативник ФСКН или МВД задерживает человека с наркотиками. Ему предлагается на выбор три варианта:
а) откупиться на месте (обычно — из расчета около $1 тыс. за 1 грамм марихуаны или гашиша и $3 тыс. за 1 грамм сильнодействующего вещества);
б) сесть по статье 228, часть 1 УК РФ (хранение наркотических средств, срок — до 5 лет лишения свободы);
в) стать «контрольным закупщиком».
В случае варианта (в) задержанный сначала сдает своего продавца — делает контрольную закупку мечеными купюрами, а затем повторяет эту операцию с другими людьми, которых ищет сам или на которых ему указывают оперативники. Закупщик получает вознаграждение, а оперативники — возможность возбуждать дела по более тяжелой 2-й части статьи 228 (сбыт наркотиков) и статье 30 (покушение на преступление). Речь идет о «приготовлении к сбыту», поскольку контрольная закупка тут же фиксируется, а продавец задерживается. При этом других клиентов, покупающих наркотики у продавца, в деле нет. По оценкам правозащитников, такие дела составляют до 50% в общей уголовной практике. В 2012 году ЕСПЧ вынес решение, по которому в России «контролируемые закупки наркотиков без иных доказательств наркосбыта не могут служить основанием для уголовного преследования».
Прецедент
Светлана Сидоркина, адвокат: «20 июля 2009 года был задержан житель Химок Роман Кузнецов. Ему вменили хранение наркотиков в крупном объеме — 13,9 грамма гашиша, расфасованного в пачку сигарет в виде 19 свертков, — и приготовление к сбыту — 0,74 грамма, проданные закупщику. Сработала классическая Схема: к операции подключили троих наркозависимых — Дыдо, Хазина и Фриде, — которые были агентами оперативника Гукова и работали у него то понятыми, то закупщиками. Впоследствии Фриде написал письмо на имя главы следственного отдела Химок: «В 2006 году я был задержан сотрудниками службы ФСКН МО, и мне было предложено с ними сотрудничать. В противном случае меня обещали посадить... Несколько лет, находясь в зависимом положении от оперативных сотрудников службы ФСКН МО, а именно: Громова, Гукова, Чизганова, Селиверстова, я неоднократно принимал участие в ОРМ (оперативно-разыскных мероприятиях. — Esquire)... Большинство закупок шло с подачи Гукова».
Сбыт наркотиков был организован так: Роман Кузнецов продал гашиш своему знакомому, который находился в сговоре с Дыдо, и получил от него меченые купюры. Знакомый передал Дыдо 0,74 грамма гашиша в качестве контрольной закупки, и через час после этого Роман был задержан оперативниками ФСКН в своем подъезде. В его сумке очень кстати была обнаружена сигаретная пачка со свертками с гашишем. Откуда взялся этот гашиш — непонятно. Скорее всего, его подбросили прямо на месте, в подъезде. В роли понятых выступили наркозависимые Фриде и Хазин, агенты оперативников. Найденное вменили в качестве хранения, а «контрольную закупку» посчитали приготовлением к сбыту. В итоге Кузнецов был осужден на пять лет лишения свободы.
После этого его мать, Елена Кузнецова, обклеила все стены домов в Химках листовками с рассказом о своем сыне. Она выяснила, что в этом городе было несколько сходных случаев — с одними и теми же оперативниками, понятыми и закупщиками. У меня в руках — семь приговоров по точно таким же химкинским делам. И все люди получили реальные сроки. Самое смешное, что оперативник Гуков год назад был пойман на сбыте наркотиков и благополучно сел, вслед за ним сел Фриде, но на общую порочную практику это никак не повлияло. Таких дел — тысячи».
2. Нелицензионное программное обеспечение
Схема
Сотрудники регионального отделения управления «К» МВД РФ (борьба с преступлениями в сфере компьютерной информации и пресечение противоправных мер в информационно-телекоммуникационных сетях) приходят в коммерческую или общественную организацию и по постановлению Следственного комитета изымают компьютеры. Владельцам сообщают, что есть информация: на компьютерах установлено нелицензионное программное обеспечение. Им предлагают два варианта:
а) заплатить взятку (обычно — около 100 тыс. рублей за компьютер);
б) пойти под суд по статье 146, часть 1 УК РФ (нарушение авторских и смежных прав, штраф до 1 млн рублей или 1 год лишения свободы).
Чаще всего люди предпочитают платить сразу — особенно в тех случаях, когда они действительно устанавливали на компьютеры нелицензионное программное обеспечение. В противном случае техника отправляется в дружественную управлению «К» экспертную лабораторию, авторизованному специалисту производителя ПО («1С», Microsoft, Adobe и др. — зачастую разные компании имеют одного представителя в регионе). Дружественный эксперт обнаруживает нелицензионные программы — при необходимости они устанавливаются на компьютеры задним числом, уже после изъятия. Материалы передаются в СК. По решению суда, обвиняемый, как правило, платит штраф 1 млн рублей.
Прецедент
Сергей Курт-Аджиев, главный редактор интернет-газеты «Парк Гагарина»: «В 2007 году под Самарой должен был пройти очередной правительственный саммит, а вместе с ним — «Марш несогласных», одним из заявителей которого была моя дочь, Настя. Марш был заявлен на 17 мая; по странному стечению обстоятельств за неделю до этого в самарскую редакцию «Новой газеты», где я тогда был главным редактором, приехала бригада из городского управления «К» с постановлением, подписанным заместителем начальника УВД области Кузьминым, о проверке моих компьютеров. Они изъяли все редакционные компьютеры и тут же сказали, что мы используем нелицензионную программу «1С», хотя я купил ее совершенно официально, и у меня были на нее все необходимые документы.
Мое уголовное дело длилось 2 года, 8 месяцев и 14 дней. На первом же допросе мне предъявили подписку о невыезде и ознакомили с экспертизой, которую проводил эксперт Владимир Серпухов, сотрудник компании «1С Самара». Когда мы с адвокатом Ириной Хруновой затребовали проведения повторной экспертизы в лаборатории при минюсте, она показала, что все данные в моем компьютере были намеренно уничтожены, и сделать вывод о том, пользовался ли я нелицензионными программами, невозможно. После этого в лабораторию минюста пришли сотрудники управления «К» и опять изъяли компьютеры. Через несколько месяцев мы добились проведения третьей экспертизы — ее делали в Саратове, в институте МВД. Она показала, что на моих компьютерах действительно было установлено нелицензионное программное обеспечение — уже после второй экспертизы.
Я стал интересоваться, популярна ли такая практика в Самаре, дал объявление в газете и выяснил — таких случаев много. Я нашел порядка сорока бизнесменов, к которым приходили из управления «К», изымали компьютеры, а потом экспертизу делал Серпухов. Я, очевидно, был «заказным» по политическим мотивам, а с остальными работали по-другому. Существовала такая замечательная связка: из управления «К» по Самаре приходили к предпринимателям, брали компьютеры, требовали взятку, а в случае отказа меняли начинку. Например, у владельца аудиторской фирмы Ольги Афанасьевой было изъято пять компьютеров, и за каждый оперативники управления «К» просили по сто тысяч рублей. Из сорока человек, пострадавших от этой схемы и связавшихся со мной, лишь семеро согласились идти в суд и бороться до конца. И все семеро были полностью оправданы. Но остальные предпочли заплатить. Мы пытались привлечь к уголовной ответственности эксперта Серпухова, но ничего не вышло: он закрыл свою прежнюю фирму «1С Самара» и открыл ООО «Лаборатория технических экспертиз».
3.Cоздание организованного преступного сообщества
Схема
Оперативники задерживают подозреваемого в квартирной краже. Ему предлагают сделку:
а) он садится по статье 158 УК РФ (кража) на срок до 7 лет;
б) он пишет явку с повинной, показывает на людей, имеющих отношение к квартирным кражам в этом районе, а его дело впоследствии рассматривается судом в особом порядке, без судебного следствия, и срок он получает минимальный.
На задержанного оказывают психологическое давление, его пытают. Получив сведения о потенциальных преступниках, оперативники отправляются по адресам и задерживают максимально возможное количество людей. Давление и пытки применяют и к ним. Задача — объединить максимальное количество краж в одно дело для искусственного создания «организованного преступного сообщества», которое специализируется на том или ином виде преступлений. Это уже более тяжелая статья, и членам такого сообщества грозит до 10 лет лишения свободы.
Прецедент
Дмитрий Динзе, адвокат: "В 2010 году сотрудники угрозыска Московского района Петербурга задержали одну женщину — Наталию Сотину, причастную к квартирной краже. При задержании ее избили рукояткой пистолета по голове. Под давлением она дала показания на Ольгу Зверькову, причастную к квартирным кражам. Оперативники Гальчук, Ситников, Саенко, Ишталов, Семенов, Лучутенков определили квартиру, в которой проживала Зверькова, установили за ней слежку и вечером 1 октября 2010 года задержали ее на одном из лестничных пролетов. Надели на нее наручники, избили головой об стену, забрали ключи от квартиры. Дома оказался молодой человек Ольги, Денис Выржиковский. Не имея никаких полномочий, они провели обыск, заключили Выржиковского в наручники и доставили его вместе с девушкой в УВД. В милиции молодых людей удерживали всю ночь. Зверькову били и держали в камере, где на полу была огромная лужа мочи. Выржиковского подвешивали на дыбу, заведя руки и ноги за спину. От него требовали одного: признаться в причастности к квартирным кражам, хотя он не имел к ним ровно никакого отношения. На него не показывала Сотина, а его девушка, Зверькова, отрицала факт его соучастия. Выржиковского бросили в камеру ИВС, где он от боли потерял сознание, а потом у него начался эпилептический припадок. В ту же ночь он был доставлен в больницу, где умер от жировой эмболии. Судебно-медицинский эксперт исследовал все повреждения, найденные на трупе Дениса Выржиковского, и изложил их на полстраницы мелким шрифтом. В частности, он указал на закрытые переломы головки левой и правой плечевых костей со смещением отломков и разрывом суставной сумки, массивные кровоподтеки с пропитыванием кровью и размятием мягких тканей верхних конечностей, грудной клетки, кровоподтеки и ссадины в области глаз, носа, кистей, на бедрах, коленном суставе, голенях, ягодицах. По решению суда, Гальчука и Ситникова признали виновными в причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть, а также в превышении власти и должностных полномочий. Каждый получил 10 лет колонии строгого режима. Остальные оперативники, которым вменялось только превышение должностных полномочий, получили меньше. Позже, уже за кражи по пяти эпизодам, судили Наталью Сотину и Наталью Зверькову — первую приговорили к четырем годам лишения свободы, в отношении Зверьковой следствие продолжается».
4. Aдминистративное правонарушение
Схема
Полицейский наряд ППС всегда имеет четкий план по административным протоколам, которые он должен привезти с патрулирования (статья КоАП 20.1 — мелкое хулиганство, распитие спиртных напитков и пр.). Чтобы выполнить этот план, полицейские договариваются с человеком, регулярно присутствующим в каком-либо общественном месте, например со сторожем в парке, что он обеспечит их вызовами. Через произвольные промежутки времени сторож вызывает разные наряды ППС, и они задерживают произвольных людей по произвольным поводам. Сам сторож при задержании не присутствует, но его данные есть в протоколах задержания. Он же выступает свидетелем в суде, который выписывает нарушителям штрафы.
Прецедент
Алексей Глухов, руководитель правозащитной организации «Щит и меч», Чебоксары: «Ввод „фальшивых“ свидетелей — обычная практика для фабрикации административных дел. В некоторых случаях вообще все берется из головы: составляется протокол по любым имеющимся под рукой паспортным данным — дескать, перешел улицу в неположенном месте. А потом человек получает квитанцию от судебных приставов об уплате штрафа, и пойди докажи, что ты в тот конкретный день дорогу в неположенном месте не переходил: это же целое дело — свидетелей найти, алиби подтвердить. Проще заплатить. А в административных протоколах, составленных по правонарушениям в парках и скверах, очень часто фигурируют фамилии сотрудников: директора, уборщика и так далее. Они, как правило, свидетельствуют о том, что какой-то гражданин распивает спиртные напитки, а такой-то мочится в неположенном месте. И потом в судах выступают. Есть такие добровольные помощники, которые засвидетельствуют что угодно и когда угодно. В Новочебоксарске есть огромный парк „Ельниковская роща“. Три года назад разными нарядами ППС в абсолютно разных частях парка были задержаны около десяти человек, в отношении которых свидетельствовал один-единственный сторож. Он же, собственно, и вызвал все наряды. Всех десятерых задержали за распитие пива, мат и „справление нужды в общественном месте“. В какой-то степени нам повезло: среди задержанных был мой знакомый, он обратился к нам за помощью и был знаком еще с одним задержанным. Мы запросили материалы их дел, сопоставили по датам, местам и времени и подняли шум. Но для сторожа это ничем не кончилось: суд у нас не привык возбуждать дела против свидетелей, близких к полиции. Хорошо хоть с этих людей обвинение сняли».
5. Грабеж
Схема
Оперативник договаривается со своим агентом (внештатным сотрудником, конфидентом, правонарушителем, «сидящим на крючке», и т.п.), что тот оставит в людном месте (вокзал, аэропорт и т.п.) принадлежащую ему вещь (сумку, кошелек и т.п.). Когда кто-нибудь пытается эту вещь взять, хозяин поднимает шум. Полицейские, которые контролируют весь процесс и фиксируют его на видеопленку, в присутствии понятых задерживают правонарушителя. Возбуждается уголовное дело, проводятся неотложные следственные и процессуальные действия — допросы потерпевшего и подозреваемого, осмотр места происшествия, приобщение вещественных доказательств, арест. Поскольку преступление раскрыто на месте, задержанного сразу ведут к следователю с готовым уголовным делом.
Прецедент
Александр Назаров, руководитель Красноярского краевого комитета по защите прав человека, завкафедрой уголовного процесса Сибирского федерального университета: «Это очень распространенный способ провокации, который основан на российской установке: взять себе то, что «плохо лежит». Например, в 2007 году на железнодорожном вокзале в Красноярске сотрудники ЛУВД милиции проводили оперативно-разыскные мероприятия при помощи нехитрого способа: их «внештатный» сотрудник, то есть добровольный агент, клал на видное место в зале ожидания сумку, из кармана которой торчала тысячерублевая купюра. Затем он отходил к вокзальному киоску и делал вид, что выбирает на витрине какой-то товар. За всей ситуацией внимательно наблюдали оперативники ЛУВД. Когда «помощник» боковым зрением видел, как к его сумочке подходил какой-нибудь гражданин, который пытался взять сумку или вытянуть купюру из кармана, он с криком «Грабят!» бежал от киоска. Гражданина немедля задерживали за открытое похищение чужого имущества, то есть грабеж. За день на одну сумку ловили до четырех человек. На оперативном жаргоне такой вид провокации почему-то называется «стеклянной преступностью». Всех граждан вели в отдел, с ними работали следователи. Свидетелей преступления — полно, все-таки вокзал. Тут же был живой потерпевший — один на всех. Нерадивых граждан сажали в камеру, где они вели примерно такие разговоры: «Тебя за что взяли?» — «Меня? За сумку». — «Ой, и меня за сумку». — «Меня в зале ожидания взяли». — «Ой, и меня там же». Четыре эпизода, четыре моментально раскрытых, чистых преступления. Один потерпевший, одно вещественное доказательство, вот только обвиняемые разные. Самое интересное, что ни у судьи, судившего все четыре дела, ни у прокурора, подписывавшего обвинительные заключения, эта ситуация никаких вопросов не вызывала. Все дела в Красноярском городском суде были назначены на один день, все обвиняемые получили реальные, а не «стеклянные» сроки.
http://esquire.ru/crime-86
|
|
|
