Корольков Александр / ИДР
Главное событие месяца, а может, и года — суд над Навальным в Кирове. Самый обсуждаемый вопрос — посадят ли Навального? Все это избавляет нас от необходимости оценивать политику власти относительно оппозиции. Главный российский политик — Навальный, ход против него — провальный. Это признак слабости, а не силы. Это доказывает, что при всей пресловутой малочисленности белоленточников, пассивности народа, отвращении условного Уралвагонзавода к условной Болотной и т.д. эта самая Болотная внушает власти непобедимый, мистический ужас — тот ужас, который испытывал колдун в гоголевской «Страшной мести». Впереди некая яма, колдун понимает, что это за яма, и чем быстрей он бежит от нее, тем она ближе к нему. Тогда он решает перехитрить ее и останавливается. И она начинает ползти к нему сама.
С Навальным сегодня ничего нельзя сделать, не потеряв лица: хороших ходов в этом цугцванге нет — есть паршивые и отвратительные. Отпустить его — значит признать свою слабость или по крайней мере желание договариваться; это вариант, по крайней мере предполагающий маневрирование. Посадить его — значит получить радикальное весеннее обострение протеста: на 6 мая намечен очередной марш, и можно разогнать его хоть водометами — тотальное запугивание уже не пройдет. Не только потому, что Россия зависима от Запада и во время европейского турне Путина в очередной раз это подтвердила, но прежде всего потому, что крайние меры в отношении Навального доказывают его силу и грозность, его влиятельность. Если «болотное», белоленточное, либеральное и пр. движение так слабо, как вы говорите, — почему вы говорите только о нем? Неужели в стране нет больше ничего интересного? Если протест в самом деле так ничтожен, почему серьезные деньги тратятся на топорную контрпропаганду, на провокации против Собчак, почему расследование «болотного дела» затягивается и вовлекает в свою воронку новых и новых обвиняемых, которые посягнули на государство, опрокидывая биотуалеты? Чья умная голова установила эту связь в сознании миллионов?! Если Навального знают тридцать процентов, а поддерживают пять, пусть даже десять, зачем делать его стопроцентно узнаваемым и всенародно любимым? Он ведь даже не Ходорковский. Тот олигархом был и то сподобился почти поголовного уважения; подумать страшно, как возрастет рейтинг молодого политика, у которого вдобавок и миллиардов нету.
А уж убивать Навального — простите за подсказку, но это, скорей, предостережение — нельзя ни в коем случае: об этом, кажется, и в Кремле догадываются. Опыт есть: на смену Дудаеву, с которым еще можно договариваться, приходит Масхадов, с которым уже труднее, а там и Басаев, недоговороспособный в принципе. Вернейший способ радикализировать протест и перевести пятый год в формат семнадцатого — с поправкой на масштаб, разумеется, — это сделать так, чтобы с Навальным что-нибудь случилось. Не обязательно до смерти — только что похоронили Бекетова, который три последних года прожил немым инвалидом, внушая современникам не только жалость и ужас, но и непримиримый гнев против садистов. Власть в России всегда умудряется прозевать тот переломный момент, после которого эскалация давления порождает уже не страх, не желание втянуть голову в плечи, а только злобу. Впрочем, это свойство всех властей в любое время — просто в России традиционно больше верят в силу, в лобовые решения. Но чтобы власть нагоняла страху, в ней должно быть меньше фарса, меньше абсурда, откровенного лизательства и воровства. Все ее меры по самоочищению — вроде инкриминирования братьям Билаловым трехмиллионного, в рублях, перерасхода — смешны и сами по себе, но на фоне процесса Навального выглядят уже прямым издевательством. Так что для запугивания не хватает ни ресурса, ни серьезности, да и с обязательной в таких случаях внешней угрозой получается пшик, примерно как с ракетой «Мусудан», не сумевшей взлететь из-за Windows. Стилистика роднит.
Есть, впрочем, и еще один вариант, о котором все чаще говорят утонченные апологеты Кремля: Навальный — засланный казачок, которому делают биографию. Власть давно договорилась с ним и теперь уверенно ведет его на трон, поскольку только Навальный обеспечит преемственность. Конечно, на правду это не похоже — все мы помним слишком искренний испуг некоторых лиц в начале прошлого года и хорошо знаем, что в России конспирологи обычно лажаются: тут мало кто считает на пять ходов вперед. Но даже если так, цугцванг остается цугцвангом: самые надежные преемники в какой-то момент начинают действовать самостоятельно. Кремлевская «семья» убедилась в этом на собственном опыте — сравнительно свежем. А главное — всем ясно, что история охотно пользуется любыми заговорами лишь до тех пор, пока это совпадает с ее вектором. Этот вектор виден сегодня всем — и это, кажется, единственное, в чем власть молчаливо соглашается с оппозицией.
Так что наилучшим ходом в этой позиции остается тот, при котором Навальный целей. Иначе, сколько Дума ни запрещай мат, до него остаются те самые два хода.
