В общем, набор требований таков, что сразу федеральным провайдером сможет стать только Ростелеком. И даже крупным операторам вроде Мегафона, МТС, Вымпелкома и Транстелекома, чтобы претендовать на подобный статус, придется сделать немалые вложения, которые еще не факт что окупятся.

Сокращение федеральных провайдеров до одного сильно упростит фильтрацию трафика. И одновременно снизит конкуренцию на рынке, серьезно повысив доходы Ростелекома. Выполнение политической задачи снова принесет экономические дивиденды.

Ростелеком — компания уникальная. Когда-то говорили, что Советский Cоюз — самая богатая страна в мире, потому что ее 70 лет разворовывают и разворовать не могут. Ростелеком тоже очень богатая компания — ее разворовывают лет 20-25.

В большинстве стран когда-то существовала монополия на рынке связи. British Telecom, France Telecom, Deutsch Telekom, испанская Telefonica и американская AT&T — все эти компании когда-то были монополистами в своих странах. Затем произошла либерализация отрасли, и у них появились конкуренты. Но все бывшие монополисты остались крупнейшими телекоммуникационными компаниями своих стран, лидерами в сегменте фиксированной и мобильной связи, а также широкополосного доступа в интернет. Конкуренция во всех странах была разная, поэтому Deutsch Telekom контролирует больше 50% рынка ШПД в своей стране, а AT&T — только 14%, и вдобавок вынуждена сражаться с десятью сопоставимыми провайдерами. Но обе смогли остаться лидерами даже в той сфере, которой во время проведения либерализации еще не существовало. Неудачник в этом списке всего один — British Telecom, который занимает второе место по капитализации в Британии после Vodafone.

Все эти компании ведут активную международную экспансию. Во многих странах вы встретите T-Mobile, дочку Deutsch Telekom, Orange, марку France Telecom и O2, подразделение Telefonica.

Ростелеком (бывший Связьинвест) — лишь четвертый по капитализации в России. Каждый министр связи считает своим долгом утащить что-нибудь из этой компании. Государственный монополист полностью упустил рынок мобильной связи. В этом ему сильно помог тогдашний министр связи Леонид Рейман, который был намного больше заинтересован в развитии собственного оператора — Мегафона.

К 2008 году Рейман начал вызывать раздражение Путина, и он сменил его на руководителя своего протокола — скромного, невыразительного и, как считал Путин, очень честного человека. По слухам, Щеголев, много лет возглавляя протокол Путина, жил в скромной двухкомнатной квартире. Однако вместе с Щеголевым в управление отрасли связи пришла команда во главе с руководителем фонда Marshall Capital Partners Константином Малофеевым. И в этот момент вокруг Ростелекома развернулась настоящая драма.

Константин Малофеев

Тот Ростелеком, который мы знаем сегодня, до реформы назывался Связьинвестом. Название «Ростелеком» в тот момент носила дочка Связьинвеста, оператор дальней связи (междугородней и международной). В Связьинвест входило семь, по количеству федеральных округов, межрегиональных компаний связи (МРК) и Дагсвязьинформ.

Уже в середине 2000-х знающим людям было понятно, что однажды эти компании сольют в одну. Поэтому в 2006 году акции дальнего Ростелекома начал скупать петербургский банк КИТ-финанс. В тот момент им владел и руководил нынешний инвестор телеканала Дождь Александр Винокуров. По его словам, КИТ делал это не в своих интересах, но в чьих — не уточнял.

В совете директоров Ростелекома появились люди из УК Лидер, и тогда участники рынка решили, что КИТ скупает акции в интересах именно этой структуры.

В чем был замысел КИТа и его «инвесторов»? Если установить правильные коэффициенты, то за свои акции маленького дальнего Ростелекома при объединении можно получить много акций будущего большого Ростелекома.

Но им не повезло. Когда Щеголев стал министром, в Связьинвест,с другой стороны, начал заходить будущий серый кардинал компании — Константин Малофеев. Замысел у Малофеева был примерно тот же, только он скупал акции не «Ростелекома», а как раз межрегиональных компаний связи.

Представители КИТа и Лидера носили в Министерство связи проекты объединения Связинвеста со своими коэффициентами. Их принимали, но до решений дело не доходило. В этот момент Малофеев занял место в Совете директоров Связьинвеста в качестве независимого директора. И возглавил комитет по стратегическому развитию, который как раз и устанавливал коэффициенты обмена акций МРК и Ростелекома при слиянии. Profit,

Зная коэффициенты, он начал скупать акции МРК, и с помощью правильной игры с покупкой-продажей и коэффициентами стал владельцем 10% объединенной компании.

Покупал акции Малофеев, конечно же, не сам. Его агентом был Газпромбанк. До сих пор неизвестно, кому на самом деле принадлежал этот пакет — самому Малофееву, Газпромбанку или еще кому-то, кто стоял за Газпромбанком. Не исключено, что Ковальчук окружал будущую госмонополию с двух сторон.

Малофеев стал слоном, заборовшим КИТа. Наступил кризис 2008 года, и КИТик сдох. Банку не хватало ликвидности — часть денег лежала в ипотеке, а часть — в акциях Ростелекома. По словам Винокурова, именно акции Ростелекома и потопили КИТ: «Предоставлять ликвидность под «Ростелеком», который может стоить ноль в любой момент, никто не хотел».

А стоить Ростелеком мог столько, сколько решили бы в министерстве связи при обмене акций во время объединения Связьинвеста. Было ясно, что определять стоимость акций будет не КИТ, а совсем другие люди. Сначала сам Ковальчук собирался выкупить КИТ, но потом немного подумал и отказался. 

Наступила эра Щеголева-Малофеева, акции начали стремительно падать, а репутация министерства за четыре года опустилась на новый, недостижимый даже при Реймане уровень.

Потом Щеголева сменили на Никифорова. Поменяли и президента Ростелекома. Вместо ставленника Малофеева Александра Провоторова назначили Сергея Калугина. Контроль над Ростелекомом окончательно получил Юрий Ковальчук.

В 90-х Калугин работал в банковском и инвестиционном бизнесе. В 2000 пришел в телекоммуникации, возглавив компанию РТР-сигнал. Несмотря на название, компания принадлежала ВГТРК лишь на 24,5%, а на 75,5% — Ашоту Егиазаряну, что не мешало ей получать международные кредиты под госгарантии.

В 2001 году Калугин покинул РТР-сигнал и основал компанию «Национальные кабельные сети». Перетекли ли какие-то активы из РТР-сигнал в НКС — история умалчивает. С 2001 по 2007 год Калугин привлек в компанию нескольких инвесторов, в том числе Сулеймана Керимова. Компания разрослась и переименовалась в Национальные телекоммуникации.

В 2007 году на самом предкризисном пике Керимов, Калугин и компания совершили удачную сделку – продали свое добро Ковальчуку. Сумма сделки оценивалась в $1,2-1,5 млрд. Из них 51% купила Национальная медиа-группа. По 12% купили вечные миноритарные партнеры Ковальчука — Северсталь и Сургутнефтегаз. Для покупки остальных акций Ковальчуку удалось привлечь Газпромбанк, ВТБ и Сбербанк-капитал.

Стоит отдельно остановиться на Северстали и Сургутнефтегазе. В партнерстве с Ковальчуком эти компании выполняют роль профессиональных терпил. Сначала за огромные деньги покупают акции банка “Россия” и становятся там миноритариями. Но не имеют контроля. Затем покупают миноритарные доли в “Национальной медиа-группе”, которая и так уже принадлежит им как акционерам банка “Россия”. Опять приносят деньги и опять не получают контроля.

Затем НМГ покупает контрольный пакет Национальных коммуникаций. Северсталь и Сургут уже вдвойне ее собственники — как миноритарии НМГ и России. Но они опять несут деньги. И снова не получают контроля. В итоге вся конструкция выглядит так, что металлурги и нефтяники дают деньги, а контроль над каждой следующей матрешкой все равно остается у членов кооператива «Озеро» Ковальчука и Шамалова, владеющих 50% голосующих акций России. 

Зачем Северсталь с Сургутом с упорством персонажа из анекдота участвуют в каждой финансовой матрешке Ковальчука, нам неясно.

Можем предположить, что партнерам Ковальчука в каждой сделке приходится уравновешивать дополнительным финансовым вкладом какой-то нефинансовый вклад Ковальчука.

Купленный на пике актив Ковальчук мог продать только одному покупателю — государству. Точнее Ростелекому. Что он и сделал в 2011 году. НТК оценили в $1,45 млрд., то есть акционер «России» как минимум не потерял, а как максимум приобрел.

Продав НТК, Калугин покинул пост гендиректора и создал компанию Webmediagroup, объединявшую несколько не очень популярных сайтов, вроде bank.ru и dostavka.ru. Единственным более менее успешным проектом компании был сайт zoomby.ru. Но уже через год Ковальчук вернул Калугина на должность директора НТК.

Калугин оставался гендиректором компании еще год после ее продажи Ростелекому. В это время Ковальчук успел купить 30% Webmediagroup. К тому моменту, когда новому министру Никифорову удалось сковырнуть с Ростелекома команду Щеголева-Малофеева, Калугина и Ковальчука уже связывали тесные отношения. Ковальчуку удалось продавить кандидатуру Калугина на пост нового руководителя Ростелекома.

Здесь как назло вмешались майские указы Путина. Ростелеком лишился статуса стратегического актива и был включен в программу приватизации. В какой-то момент речь шла о том, что Ковальчук сам купит Ростелеком, но потом он подумал и, видимо, решил: зачем тратить деньги, брать кредиты у своего же Газпромбанка или у дружественного ВТБ, если я и так контролирую компанию?

И не стал покупать. А если Ростелеком не купит Ковальчук, значит его не купит никто. Поэтому Ростелеком из приватизационной программы по-тихому изъяли. Главный либерал нынешнего правительства министр экономразвития Улюкаев даже возмутился, что его не предупредили.

Нельзя сказать, что Ковальчук отказался от самых вкусных активов Ростелекома. Совсем нет. Он поступит хитрее.

Во-первых, по мелочи деньги из Ростелекома на свои проекты можно брать уже сейчас. Например, подписать многолетний рекламный контракт с Лайфньюз. И тем самым начать спонсировать деньгами Ростелекома принадлежащий себе медиа-актив, руководитель которого Арамашотыч потом будет ходить и строить из себя крутого бизнесмена. Или продать Ростелекому проблемный Собинбанк, когда так нужно от него избавиться.

А можно просто забрать у Ростелекома лучшие активы, да еще так, что он останется тебе должен. Был в России такой маргинальный оператор Tele-2. Он принадлежал шведам, которых по глупости пустили на российский рынок. Tele-2 начал везде страшно демпинговать и лишать наших сотовых операторов их олигопольных заработков. За плохое поведение регуляторы так и оставили его маргинальным, не пустив в Москву и не выделив хороших лицензий.

В марте 2013 года в жизни российского подразделения Tele-2 все изменилось. Его купил банк ВТБ за $2,4 млрд (с учетом долга – $3,55 млрд). Еще через несколько месяцев, в октябре 2013 года половину этого пакета купил Ковальчук со своим вечным партнером Мордашовым. Как это бывает со всеми активам Ковальчука, проблемы с регуляторами быстро разрешились. Tele-2 получил лучшие лицензии и взяв кредит ВТБ на $5 млрд., придет в Москву.

Разговоры о том, что Tele-2 купит кто-то из российских компаний, шли давно. В качестве основного претендента назывался Ростелеком. В итоге решено было сделать по-другому. Теперь Ковальчук купит Ростелеком с помощью Tele-2.

В декабре стало известно, что Tele-2 и Ростелеком создают СП. Компания получила название “Т2 РТК Холдинг”. Ковальчук, ВТБ и партнеры получат в ней 55%, а Ростелеком — только 45%. Ростелеком передаст в СП свои мобильные активы — самый маржинальный бизнес оператора. Не исключено, что в новую компанию перейдут и еще какие-нибудь ценные активы Ростелекома.

Напомним, что даже с учетом долга Теле-2 стоила $3,55 млрд. Капитализация Ростелекома – $8-9 млрд.

Ковальчуки проворачивают с госкомпанией любимую операцию инвестбанкиров. Берешь актив стоимостью 10 рублей, сливаешь с активом стоимостью 100 рублей. Ставишь коэффициенты конвертации 1:1, и вот ты уже заработал 45 рублей.

В данной сделке из компании стоимостью $9 млрд. (причем фундаментально недооцененной) берутся самые прибыльные активы, сливаются с компанией стоимостью $3,5 млрд. с коэффициентом 55/45 в пользу последней. Госкомпании остаются «социально-важные», но убыточные активы вроде фиксированной связи в регионах. Приватизация прибылей и национализация убытков. Попытка номер 100500.

Не исключено, что партнером Ковальчуков в этом СП станет Константин Малофеев: в мае ВТБ назначил гендиректором Теле-2 Александра Провоторова.

Такое обращение с Ростелекомом придется как-то компенсировать. Например, Ростелеком имеет неплохие позиции на рынке доступа в интернет. Новые законы, связанные с цензурой, помогут убить какое-то количество мелких провайдеров, их место займет Ростелеком и тем самым компенсирует возросшими доходами потерю мобильных активов.

Возможно, партнеры поступят проще. Если называть вещи своими именами, в совместном предприятии все контролирует Ковальчук. Остальные партнеры — от Мордашова до ВТБ и Ростелекома просто предоставляют финансовый и технический ресурс. Контроль над менеджментом, а значит и за финансовыми потоками будет в руках Ковальчука. Со временем он сможет купить Ростелеком его же деньгами. В итоге он получит доступ не только к большинству телевизионных экранов страны, но и к большинству экранов смартфонов, планшетов и десктопов (мамочки!).

Спрут-2: братья Ротенберги

Первой частью газовой империи Путина управляют физики, но и второй далеко не лирики.

Старший из Ротенбергов Аркадий в детстве был спарринг-партнером Путина, и с тех пор их связывает нежная дружба (здесь должна быть ссылка на видео, где Путин проходит с несколькими охранниками мимо Ротенберга и нежно чешет ему макушку, но она исчезла из ютюба).

В середине 2000-х Ротенберги перепродавали Газпрому трубы Челябинского трубопрокатного завода. Рентабельность бизнеса составляла удивительные для этой сферы 15%, а в год через их компании проходило до $1 млрд. Почему Газпром не мог покупать трубы у ЧТПЗ напрямую, ответить не могли ни газовики, ни трубопрокатчики.

Потом братья подумали: зачем продавать трубы, если можно строить целые трубопроводы? В мае 2008 года «Газпром» выставил на продажу контрольные пакеты пяти строительных подразделений: «Ленгазспецстрой», «Краснодаргазстрой», «Спецгазремстрой», «Волгограднефтемаш» и «Волгогаз». «Непрофильные активы», как и в случае с СОГАЗом, ушли по стартовой цене — 8,4 млрд руб. Их купили Ротенберги и объединили в компанию «Стройгазмонтаж».

Друзья Путина — самые талантливые бизнесмены в стране. Поэтому Стройгазмонтаж стал получать от Газпрома за подрядом подряд. А его обороты и прибыль давно превысили первоначальные вложения. Именно эта компания строит многочисленные Южные и Северные потоки. Из $22 млрд., потраченных на саммит АТЭС 2012, около 40% ушли на строительство газопровода Сахалин-Хабаровск-Владивосток. Еще один трубопровод Ротенберги построили к Олимпиаде в Сочи. Сейчас Россия будет строить нитку в Китай.

Все эти трубопроводы почему-то безумно дороги. Российский километр сухопутной ветки Nordstream в три раза дороже немецкой, хотя в России дешевле рабочая сила, а природные и транспортные условия примерно одни и те же. Все-таки Балтийское море — это стократно обжитая Ингерманландия, а не вечная мерзлота. Сейчас Ротенберги будут строить газопровод «Сила Сибири» в Китай, километр которого, исходя из предварительной оценки, уже в семь раз дороже аналогичного туркменского.

У нас есть конспирологическая теория. Россия каждые несколько лет ссорится с кем-то, чтобы Ротенберг мог построить очередной трубопровод в обход врагов. В середине 2000-х мы ругались с Украиной и Белоруссией, и это позволило построить Южный и Северный потоки. Теперь нам рассказывают об ужасных гейропейцах и о том, как мы спасемся от их тлетворного влияния на востоке, и вот Ротенберг уже строит сверхдорогой газопровод в противоположном направлении.

Похоже на бред, да. Но мы не можем отрицать, что каждая новая международная ссора приводит к прямой финансовой выгоде ближайших друзей Путина.

Постепенно Ротенберги стали строить не только газопроводы, но и платные дороги. Если обобщить данные проекта Forbes «короли госзаказа», то за несколько лет братья получили государственных подрядов на 1,36 трлн. руб., или примерно $45 млрд. по средневзвешенному курсу. Какие же это короли. Императоры.

Пытаясь ответить на вопрос «куда девать сверхприбыли», Ротенберги превратились в строительно-спортивных магнатов. Их компания ТПС строит огромные торговые центры по всей России и на Украине. Они владеют хоккейными и футбольными клубами в России и в Финляндии. Младший из братьев, Борис, как и Геннадий Тимченко – гражданин этой страны.

Про Ротенбергов есть еще одна интересная деталь — целый ряд их деловых партнеров в розыске или сидит.

Братья довольно долго и тесно, хотя и не особо афишируя, сотрудничали с ЧТПЗ. Причем ЧТПЗ (который так же связывают с бывшим вице-премьером Христенко) умудрялся получать государственных гарантий и кредитов на суммы, превышающие его рыночную стоимость. Но в один прекрасный момент его владелец Андрей Комаров был арестован. В окружении мэра Первоуральска, где расположен один из заводов группы, считали, что компанию готовят к переходу в собственность братьев Ротенбергов.

Металлурги долго боролись с тем, что Газпром закупает трубы через посредников, и спустя 10 лет победили. В 2013 году впервые все конкурсы Газпрома выиграли металлургические компании — Северсталь, ОМК и ЧТПЗ, а трейдер Ротенбергов СЕТП — ни одного. По сравнению с предыдущим годом братья недосчитались госзаказов на сумму в 102 млрд. руб. Кто-то должен был за это поплатиться.

Сергей Полонский утверждал, что именно Ротенберги завладели его «Кутузовской милей» и инициировали дело против него.

Ротенберги были партнерами Ашота Егиазаряна по реконструкции гостиницы Москва. В итоге Егиазарян был объявлен в розыск, бежал и подал иск в Высокий суд Лондона.

Мы не говорим, что Комаров, Полонский и тем более депутат от ЛДПР Егиазарян хорошие люди, но тенденция прослеживается.

Для чего это написано?