| Хакер Хелл и Рыков. Антон Носик о деле Максимова-Хелла |
[Jun. 25th, 2015|08:36 pm] |
http://lj.rossia.org/users/anticompromat/2409691.html
Эхо Москвы:
Т.Фельгенгауэр
― Здравствуйте! Это программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Я приветствую в этой студии Антона Носика. Здравствуйте, Антон Борисович!
А.Носик
― Добрый вечер!
Т.Фельгенгауэр
― Внимательно мы следим за тем, что сейчас происходит в суде в городе Бонн. Сергей Максимов на скамье подсудимых, человек, которого считают тот самым хакером Хэллом. Что говорит полиция — что при обыске у не было найдены взломанные ящики, конечно, не настоящие, а вполне себе виртуальные почтовые ящики, в том числе, и Алексея Навального. И там много разных любопытных деталей, типа той, что уволили этого самого Максимова с прошлой работы, потому что он на порно-сайты заходил и чуть не заразил компьютер. Как вы считаете вообще, чем эта история может закончится? Это же ужасно интересно.
А.Носик
― Интересно, безусловно, но не закончится это, конечно, ничем.
Т.Фельгенгауэр
― Почему?
А.Носик
― Дадут ему какой-нибудь срок.
Т.Фельгенгауэр
― Это разве не значит, что это чем-то закончится?
А.Носик
― Нет.
Т.Фельгенгауэр
― Почему?
А.Носик
― Потому что другие подчиненные Константина Игоревича Рыкова извлекут вывод, что им не надо жить в Германии.
Т.Фельгенгауэр
― Ага! Ну это все-таки какие ни какие, но выводы.
А.Носик
― Смотрите, он же не по своей инициативе ломал ящик Навального.
Т.Фельгенгауэр
― То есть без вдохновения.
А.Носик
― Нет. Ему за это заплатил Константин Игоревич Рыков, заплатил наличными деньгами.
Т.Фельгенгауэр
― Я не знаю.
А.Носик
― Константин Игоревич Рыков имеет виллу на Ривьере французской в том же самом Евросоюзе. Он заказчик преступления. Максимов только исполнитель.
Т.Фельгенгауэр
― Так это нам в суд надо идти, вернее, вам как свидетелю уже, наверное, нет?
А.Носик
― Минуточку. Я же объясняю. Подождите. История завязалась в бандитской России, где все за нал. За нал Костя Рыков подписал этого вот бандита, киберпреступникафронтировать уголовщину, в которой были завязаны наши силовые структуры, которые изъяли у Навального компьютер, переслали Максимову пароли, и Максимов потом публиковал. К сожалению, Максимов, как исполнитель, идет под суд в Германии. Понятно, что у него будут трудные годы теперь в Германии, где он хотел жить.
Т.Фельгенгауэр
― А почему к сожалению? Вы что, думаете, что он в России бы быстрей пошел под суд?
А.Носик
― Никогда бы не пошел под суд. В России огромное количество существует киберпреступников, которых никогда ни к чему не привлекают. Германия тем отличается от России, что там киберпреступность наказуема. В России киберпреступность поощряема по линии ФСБ и по линии МВД. Соответственно, вот Рыков дал Максимову денег. Максимов на эти деньги совершал какие-то преступления. Теперь его за это судят в Германии.К сожалению, во Франции Рыкова никто не будет судить.
Т.Фельгенгауэр
― Слушайте, пока и вина Сергея Максимова не доказана, мы пока только смотрим, как начался этот суд.
А.Носик
― А какие у нас есть основания сомневаться в его вине? Он был пойман с поличным. У него переписка Навального на диске. К нему, когда пришли, нашли у него на диске переписку Навального ту самую.
Т.Фельгенгауэр
― Ну, хорошо. Тогда получается, что, если Алексей Навальный один из соистцов, то он же может тогда и против господина Рыкова подать иск?
А.Носик
― А какие у нас есть улики на господина Рыкова?.
Т.Фельгенгауэр
― А улик нет на господина Рыкова?
А.Носик
― Конечно.
Т.Фельгенгауэр
― Только домыслы.
А.Носик
― Только домыслы. Только то, что все СМИ господина Рыкова карманные пиарили господина Максимова и все его высеры, в том числе и твиттер самого господина Рыкова пиарили.
Т.Фельгенгауэр
― Для суда не годится в качестве доказательств.
А.Носик
― Нет, не годится, поэтому господин Рыков будет продолжать там сидеть.
Т.Фельгенгауэр
― Тогда получается, остальным хакерам его пример, как говорится другим наука.
А.Носик
― Не наука. Пока ты сидишь в Санкт-Петербурге, пока ты сидишь в Москве, ты неприкасаем. Наука только в том, что не надо ехать в Евросоюз и пытаться там жить, если у тебя такое уголовное прошлое.
Т.Фельгенгауэр
― В принципе насколько власть активно прибегает к услугам хакеров. Причем это же, я так понимаю, не эксклюзив России. Вообще все спецслужбы всех стран радостно используют хакеров в своих интересах.
А. НОСИК: В России огромное количество существует киберпреступников, которых никогда ни к чему не привлекают
Q100
А.Носик― Тут просто надо понимать, кто такие хакеры. Один человек выводит из строя иранскую атомную установку, таким образом спасает мир от атомной войны. Да, безусловно, он хакер, но он делает некоторую осмысленную вещь. Другой — взламывает почту Алексея Навального.
Т.Фельгенгауэр
― Тоже наверняка осмысленно.
А.Носик
― Не знаю. По-моему, это невозможно сравнивать.
Т.Фельгенгауэр
― То есть есть хорошие, а есть плохие.
А.Носик
― Есть бандиты, а есть защитники от ядерной войны— вот разница. Кремль платит бандитам.
Т.Фельгенгауэр
― Интересно посмотреть, конечно, чем закончится эта история с Сергеем Максимовым, потому что, конечно, в России я не очень представляю, как у нас судят хакеров, не судят хакеров…
А.Носик
― Судят, конечно. Это просто надо открыть сайт МВД и посмотреть: да, есть осужденные за преступления в сфере компьютерной информации, безусловно.
Т.Фельгенгауэр
― Мы тут просто недавно обсуждали, что российская власть и российские правоохранительные органы, они под компьютерной безопасностью понимают что-то другое, отлично от того, что имеет весь остальной мир в виду, когда говорит слова «компьютерная безопасность». То есть для международных экспертов это защита ваших персональных данных, банковский карточек и прочего, а у нас, значит, от вредной информации всех защищают, экстремистов ищут и блокируют подряд все сайты.
А.Носик
― Абсолютно так, да. У нас занимаются моралью и нравственностью вот эти специалисты по кибербезопасности.Они занимаются тем, чтобы не было опубликовано что-нибудь, расходящееся с линией партии. Ну смотрите, рано или поздно все-таки когда-то будет понимание, что киберпреступность, она угрожает государству не только американскому, но и российскому тоже, что с киберпреступностью надо бороться. С людьми, которые воруют деньги с кредитных карточек, надо бороться. А не только с людьми, перепостившимиНавального. К сожалению, это произойдет не завтра.
Т.Фельгенгауэр
― Ну можно бороться пока с людьми, которые повесили на своем сайте памятку о том, как надо или не надо ездить в Крым.
А.Носик
― Это примерно уровень борьбы сегодняшнего дня.
Т.Фельгенгауэр
― А с другой стороны, когда говорили: вербовщики ИГИЛ и все прочее – это же тоже интернет, это тоже компьютерная безопасность, нет?
А.Носик
― Безусловно. Но поймали хоть одного вербовщика ИГИЛ? Я не припомню таких случаев.
Т.Фельгенгауэр
― Нет понимания проблемы, или просто веселее ловить тех, кто репостит Навального?
А.Носик
―Ну конечно. Те, кто репоститНавального, не прячется. Вербовщики ИГИЛ прячутся, Прячутся, поэтому их поймать трудней.
Т.Фельгенгауэр – А
―а! Так это лень-матушка просто, а я-то думала политическая конъюнктура.
А.Носик
― Не торопись.
Т.Фельгенгауэр
― Это понятно. Хорошо. Мы сейчас сделаем небольшой перерыв на несколько минут. Я напомню, что это программа «Особое мнение» с Антоном Носиком. Вы можете присылать свои вопросы. Телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45. А мы скоро к вам вернемся и поговорим про грядущий московский референдум.
РЕКЛАМА
Т.Фельгенгауэр
― Продолжается программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у меня сегодня Антон Носик. Мосгордума поддержала идею референдума о возвращении памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянку. Теперь инициативную группу нужно регистрировать и собирать подписи. 2% подписей московских избирателей. Это примерно 146 тысяч человек. Как вы считаете, нужен ли Москве этот референдум. Поставили бы вы свою подпись под этим предложением.
А.Носик
― За возвращение памятника Дзержинскому?
Т.Фельгенгауэр
― Нет, проведение референдума.
А.Носик
― Смотрите, это все какие-то мутные политтехнологические эксперименты. Я бы поставил на то, что они не соберут подписи. Потому что, я не припомню, чтобы когда-нибудь любая «запутинская» виртуальная корпорация собрала бы реальных людей.
Т.Фельгенгауэр
― Ну почему это«запутинская» корпорация? Это вполне себе коммунисты, это же они предложили…
А. НОСИК: Пока ты сидишь в Санкт-Петербурге, пока ты сидишь в Москве, ты неприкасаем
Q100
А.Носик― Ну какая разница, они же за чекистов. Чекистов бывших не бывает.
Т.Фельгенгауэр
― А, в этом плане за Путина, что они за чекистов?
А.Носик
― Конечно. Памятник кому?
Т.Фельгенгауэр
― Феликсу Дзержинскому. Я в курсе, кто это.
А.Носик
― У них нет 146 тысяч голосов. Конечно, есть технологии — фальсифицируется 146 тысяч подписей. Кристина Потупчик про это может много рассказать. Но пусть попробуют.
Т.Фельгенгауэр
― Слушайте, а с другой стороны, если не говорить, хотите вы этот памятник, не хотите, а сам референдум по этому вопросу, как вы считаете, не стал бы хорошим не градусником, но способом понять этот средний градус безумия?
А.Носик
― Они не могут собрать 146 тысяч подписей живых людей. Если они их соберут, это значит, они освоили некую фальсификацию.
Т.Фельгенгауэр
― А людям просто лень, они не хотят участвовать, им неинтересен этот референдум или тема не та?
А.Носик
― В том числе, и лень. Технологически это неосуществимо. Если они соберут подписи, значит, они нашли способ это подделать.
Т.Фельгенгауэр
― А вообще сама идея — вернуть памятник Дзержинскому сейчас теперь вторую часть референдума?
А.Носик
― Указом Путина это можно сделать за один день.
Т.Фельгенгауэр
― И как вы считаете, в Москве у нас отнесутся к этому? Публика-то разная…
А.Носик
― Все схавают, как, собственно, отнеслись ко всему прочему непристойному, что было до сих пор принято в качестве законодательном.
Т.Фельгенгауэр
― Ну слушайте, выборы в Госдуму в 11-м году не схавали.
А.Носик
― Как не схавали? Прекрасно схавали. Сидят там до сих пор.
Т.Фельгенгауэр
― Ну как? Вышли на улицу, сказали…
А.Носик
― Ну почему? Это про рокировку было. А рокировка, тем не менее, состоялась.
Т.Фельгенгауэр
― Москвичи, короче, так себе в плане активности и отстаивании своих прав. Такой делаем вывод?
А.Носик
― Вы знаете, если в городах типа Омска на выборы мэра ходит 16% населения, а 84% просто остаютсядома, то не стоит говорить, что Москва в этом смысле чем-то отличается.
Т.Фельгенгауэр
― А разве выборы мэра, в которых участвовал Алексей Навальный, не показали, что тут вполне себе возможна и политическая активность и агитация, и голоса, и прочее и прочее.
А.Носик
― Ну да, но только это были первые и последние честные выборы в истории путинской России.
Т.Фельгенгауэр
― Нет, я к тому, что может быть какая-то тема и какое-то событие, которыесподвигнут москвичей на активность.
А.Носик
― Мы, кажется, уже Армению обсуждаем.
Т.Фельгенгауэр
― Мы сейчас к ней перейдем. Это такой мостик хрустальным. Нам по этому хрустальному мостику – к Армении.
А.Носик
― Одна активность, которая может сподвигнуть москвичей, это собрать чемоданы и уехать из России. Вот это одна активность осмысленная, понятно, что дающая, на которую действительно может сподвигнуть москвичей достижениями нашей власти. Верить в то, что можно в России выбрать мэра, губернатора, депутата или сенатора, который изменит нашу власть к лучшему – это для идиотов. К сожалению, нет.
Т.Фельгенгауэр
― Соратники Алексея Навального, которые сейчас участвуют вкампания в Магадане, Костроме и Калуге, они идиоты, потому что они верят в то, что что-то можно изменить.
А.Носик
― Они романтики, они наивные. Я преклоняюсь, но не разделяю.
Т.Фельгенгауэр
― Понятно. Хочется спросить, чего же вы до сих пор в Москве Антон Борисович?
А.Носик
― Ненадолго, не волнуйтесь.
Т.Фельгенгауэр
― Нет, не то, чтобы я волновалась или нет…
А.Носик
― Почему нет, Танюша! Ты же у меня в гостях не была…
Т.Фельгенгауэр
― Пытаюсь понять логику. То есть вы просто ждете, пока я Наркомфина дойду. Хорошо.
А.Носик
― А почему ты со мной на вы?
Т.Фельгенгауэр
― Потому что вы у меня в гостях в прямом эфире «Эха Москвы». Прежде, чем про Армению, еще хочу про российские дела поговорить. Тут Владимир Путин с удивительным заявлением совершенно выступил, сказал, что зарубежные фонды под видом поддержки буквально шарят по российским школам и грантами переманивают талантливую молодежь. И на то нужно обратить особое внимание. Это вообще как возможно?
А.Носик
― Танюша, есть такой закон, по которому ну нельзя матом в эфире…
Т.Фельгенгауэр
― Да, нельзя.
А.Носик
― Ну и все. У меня нет комментариев.
Т.Фельгенгауэр
― Вв принципе на этом программу «Особое мнение» мы, конечно, могли закончить, потому что у нас новости в основном такие, Антон.
А.Носик
― Просто реально парень офонарел.
Т.Фельгенгауэр
― Это же понятное беспокойство главы государства по поводу того, что самые талантливые, способные и образованные уезжают.
А.Носик
― А, когда три года назад главе государства сказали, что у нас здравоохранение на 50% финансируется от прописанного в законе от бюджета, он не беспокоился? А образование у нас на сколько процентов финансировано – его это не волновало тогда? Его фонды сейчас волнуют. А вот что у нас в федеральном законе о бюджетенаписано про финансирование образования и здравоохранения? Почему бы он туда не поглядел сначала? Вот почему он не заметил, что наше государство объявило дефолт по обязательствам в сфере образования? Почему его это не парит. Почему его парят какие-то иностранные фонды? Сколько денег этих иностранных фондов? У нас недовыполнены обязательства бюджета по образованию в миллиардах долларов выражаются. У тех фондов – единичные миллионы долларов. В тысячу раз больше государство российское кинуло российскую же образовательную систему, чем какие-то вражеские иностранные агенты занести бабла иностранного. Ну просто это все считается, это все арифметика. На спичках считается.
Т.Фельгенгауэр
― Это все просто с больной головы на здоровую попытка перекинуть.
А.Носик
― Конечно, безусловно.
http://echo.msk.ru/programs/personalno/1571364-echo/ |
|
|
