| Показания свидетелей в Третейском суде Гааги по делу ЮКОСа |
[Aug. 19th, 2014|09:21 am] |
Что рассказали свидетели в Гааге
Георгий Макаренко
00:25, 29.07.2014
Показания свидетелей в Третейском суде Гааги заняли более 1400 страниц. В защиту ЮКОСа выступили 11 человек, еще 11 человек дали показания от лица России. Одни из них представили суду письменные показания, другие лично прибыли в Гаагу, чтобы подвергнуться перекрестному допросу. РБК изучил показания ключевых свидетелей процесса по делу ЮКОСа.
Леонид Невзлин, совладелец Group Menatep Limited
Бывший бизнес-партнер Ходорковского Леонид Невзлин в начале 1990-х годов был учредителем объединения «Менатеп», первым президентом банка «Менатеп». Позднее стал вице-президентом компании ЮКОС. Вскоре после ареста другого соучредителя банка «Менатеп», Платона Лебедева, выехал в Израиль и в Россию с тех пор не возвращался. Обвиняется российскими властями в налоговых преступлениях и организации убийства мэра Нефтеюганска Владимира Петухова в июне 1998 года. Заочно приговорен к пожизненному заключению.
Невзлин давал свидетельские показания Арбитражному суду в Гааге в 2010 и 2012 годах. В частности, он заявил, что причиной возбуждения против него уголовного преследования в России послужили попытки ЮКОСа финансировать деятельность российской оппозиции накануне парламентских и президентских выборов 2003—2004 годов. Ходорковский же, по мнению Невзлина, представлял угрозу власти как потенциальный кандидат в президенты. Согласно его показаниям, у «атаки на ЮКОС» были три основные цели: устранить политическую конкуренцию в лице Ходорковского, превратить разгром ЮКОСа в «наглядный пример» для других бизнесменов и экспроприировать сам ЮКОС. Невзлин также объяснил трибуналу, как он отнесся к налоговым претензиям, выставленным ЮКОСу в 2004 году: «Я понял, что Путин не остановится, пока так или иначе не отберет компанию. Поэтому меня не удивили ни эти налоговые претензии, ни последующие шаги российских властей... Они делали все, чтобы ЮКОС не смог уплатить по своим долгам. Компания была в прекрасной форме, с кучей наличности, с лучшим рейтингом в стране и неплохой рыночной капитализацией. Путину и Сечину понадобилось около двух лет, чтобы все это уничтожить».
Владимир Дубов, акционер Group Menatep Limited, бывший вице-президент банка «Менатеп»
Показания Дубова во время слушаний по существу сводились к тому, что налоговые претензии к ЮКОСу были вызваны политическими причинами. Как банкир и специалист по налогообложению, он отмечал, что с фискальной точки зрения за ЮКОСом и до 2003 года внимательно наблюдали налоговые органы — учитывая, что в доходную часть бюджета того года поступления от ЮКОСа составляли около 4%.
В ходе процесса Дубов привел показания о своей встрече с тогдашним замглавы администрации президента Владиславом Сурковым через день после ареста Ходорковского: «Сурков вызвал меня в Кремль и сообщил, что пытался за меня заступиться. В итоге по обращению генпрокурора меня исключили из предвыборного списка «Единой России». Я хорошо знал и другого замглавы администрации, который вскоре рассказал нам, что уже имелась инструкция, чтобы начать против акционеров компании уголовное дело и забрать у нас ЮКОС».
Андрей Илларионов, советник президента РФ (2000—2005)
По словам Илларионова, через несколько дней после ареста Ходорковского он беседовал об этом с президентом Путиным. Путин, по его словам, сказал, что Ходорковский «допустил ошибки и вел себя очень плохо». Одна из «ошибок» состояла в том, что Ходорковский за спиной президента вел переговоры с американской нефтяной компанией о ее возможном слиянии с ЮКОСом. Другая «ошибка», о которой упомянул Путин, — якобы Ходорковский вступил в коммунистическую партию при подготовке к парламентским выборам 2003 года. Если прежде, вспоминал Илларионов, Путин, по его словам, «защищал» Ходорковского, то теперь изменил свое отношение к нему. Илларионов так процитировал слова Путина: «Я подумал и решил отступить, чтобы позволить г-ну Ходорковскому решать его проблемы с ребятами самостоятельно... и г-н Ходорковский принял решение бороться. Если он решил бороться, позволим ему бороться и посмотрим, что из этого получится».
Илларионов также рассказал о специальном подразделении из 50 человек, созданном в Генеральной прокуратуре РФ исключительно для «фабрикации» свидетельств против Ходорковского и ЮКОСа. Илларионов не раскрыл свой источник, поскольку тот все еще находится в Москве и может подвергнуться угрозе, но на тот момент он был «очень высокопоставленным чиновником в российской администрации».
Франк Ригер, бывший финансовый директор ЮКОСа (2000—2006)
По словам Ригера в суде, он был уверен, что дело против ЮКОСа отчасти было спровоцировано завистью других российских компаний по отношению к инновационности и открытости компании Ходорковского, которая «установила новые стандарты корпоративной социальной ответственности в стране». Ригер также показал, что давлению российских властей подвергался и аудитор ЮКОСа — британская PricewaterhouseCoopers, которая в итоге отозвала свои заключения по отчетности нефтяной компании за 1996—2004 годы. Тот факт, что неоднократные попытки ЮКОСа уладить налоговые претензии до суда были отклонены властями, указывает, по мнению Ригера, на политический характер уголовного преследования.
Стивен Тиди, главный операционный директор ЮКОСа (с 2003 года), главный исполнительный директор ЮКОСа (2004—2005)
С мая 2005 года по август 2006 года Тиди оставался президентом ЮКОСа, но, следуя рекомендации Госдепартамента США, с ноября 2004 года не возвращался в Россию.
По словам Тиди, в течение нескольких лет он наблюдал, как «одну из крупнейших в мире нефтяных компаний... управлявшихся в соответствии с высочайшими международными стандартами... поставили на колени в результате организованной атаки российских властей».
По словам Тиди, он лично участвовал в многочисленных попытках ЮКОСа урегулировать предъявленные компании претензии и погасить задолженности по налоговым выплатам. В общей сложности ЮКОС предпринял около 80 попыток вступить в контакт с российскими властями с соответствующими предложениями, но «все наши усилия были напрасны», говорит Тиди.
Тиди также отметил, что в декабре 2004 года ключевой актив ЮКОСа — «Юганскнефтегаз» — был продан по «чрезвычайно заниженной цене» в 9,35 млрд долл. «на фальшивом аукционе» «неизвестной компании». Масштаб занижения цены «Юганскнефтегаза», по словам Тиди, стал понятен в 2006 году, когда «Роснефть» оценила компанию в 80,69 млрд долл.
Брюс Мизамор, бывший главный финансовый директор ЮКОСа, член управляющего комитета компании (2001—2005)
По словам Мизамора, в июле 2003 года российские власти совершили налет на московский офис ЮКОСа: это была «невероятная сцена с кучей вооруженных офицеров в масках», которые «просматривали записи на компьютерах компании в течение почти 17 часов». «Эти рейды с ребятами в балаклавах и автоматами АК-47, они приходили и нападали на наших сотрудников, они забирали все оригинальные документы из наших офисов, не оставляя копии, так что мы даже не могли завершить подготовку отчетности, — рассказывал суду Мизамор. — К концу 2004 года мы потеряли почти целиком всю группу, занимавшуюся консолидацией отчетности по US GAAP; они покинули компанию, потому что не хотели подвергаться постоянным нападкам».
Мизамор показал, что в августе 2006 года было инициировано «безосновательное, политически мотивированное» уголовное дело против него и других. Самому Мизамору формально так и не предъявили никаких обвинений, но он считает, что это было частью «общей кампании по запугиванию всех, связанных с ЮКОСом».
Автор статьи:
Георгий Макаренко
http://rbcdaily.ru/politics/562949991997099?from=smi2
|
|
|