Встречался с продюсером Сергеем Сальниковым, завсегдатаем богомерзких вечеринок при ОГФ. Всматривались в фильмы фестиваля Кинотеатр.doc. Попутно общаясь на свободные темы.
Сальников – мощный мужчина, едва умещающийся в кресле, ему и целого зрительного зала мало, так беспардонно он врывается в общее пространство. На сотовый ему постоянно кто-то звонил.
- Да, я слушаю. Привет. – Сергей, по всей видимости, вообще не способен говорить шепотом. Тем же зычным голосом, может, слегка приглушенным, он приступал к разговору.
Немыслимая наглость. Сидящие перед нами молодые люди (лицо одного едва не уткнулось в ботинок Сергея) обернулись, пристально посмотрели, зашикали. Сальников и бровью не повел. Безразличен.
В середине первого фильма он наваливается на меня.
- Давай поговорим.
Чувствуется, ему не очень интересно. Документальный фильм об Африке, действительно, снят усыпляюще безыскусно. Сергей рассказывает мне (и всем остальным в зале), как он придумал концепцию Дискуссионного клуба политического кино.
Изначально идея была чуть сложнее. Инициатором дискуссии выступал не показываемый фильм, а приглашенная знаменитость. Знаменитость сама выбирала оставивший впечатление фильм, а затем публично раскрывала его кинематографическое содержание. Так зарождалась дискуссия.
Как вы знаете, на богомерзких вечеринках сделали по-другому. Инициатором дискуссии выступает выбранный ведущими фильм, не имеющий никакого отношения к знаменитостям. Знаменитости, обычно приходящие уже после просмотра, начинают монолог, в который остальным удается вклиниться лишь со временем. Сначала ведущим, затем зрителям.
Налицо деборовский вакуум. Отстранение знаменитости от фильма (она его не видела), отстранение зрителей от знаменитости (масса не воспринимают монолог без соотношения с фильмом), отстранение фильма от действия (кино не проявляется после окончания, его забывают).
Своей ошибкой Сальников видит открытие концепции Изуверову. Тот ловко ее запоминает, а затем с помощью своего друга, Лапшина, реализовывает, слегка упростив. Последние слова Сергей произносит с нажимом.
Уже после фильма, сидя в кафе, он объявляет, сколько платит Изуверову и Лапшину Каспаров. Сколько же, спрашиваю я. Сто двадцать долларов за вечер. К нам подходит официант, до этого положивший на стол два меню, чтобы принять заказ.
- Нет, мы еще не определились. Подождите, - говорит Сальников.
Официант уходит. Сергей всматривается в меня, я не притронулся к меню.
- Можем что-нибудь заказать, - говорит он, - просто я знаю, здесь очень дорого. Чашка чая стоит рублей двести. …Хотя деньги у меня есть. Если хочешь, возьму тебе чая.
Нет, без чая. Сальников возвращается к рассказу о концепции клуба и о том, как его ловко отсекли от денежного довольствия.
Уныние.
Затем, когда я озвучиваю приблизительную стоимость тиража журнала - двадцать тысяч рублей - Сергей едва не подпрыгивает с места.
- Это три показа в клубе, крошечные деньги. Достаточно предложить Каспарову и он согласится. Журнал станет его предвыборной площадкой. Писатели, философы, интеллектуалы… Все они вместе будут поддерживать Каспарова на выборах. Ты говоришь о двухстах экземплярах. Но можно довести и до двух тысяч… До двадцати тысяч. Стоит только обратиться… Объяснить…
Самое слабое место – полезность журнала политическим организациям.
- Да, да, - соглашается Сергей. – Над этим еще стоит подумать. Обязательно займись этим, сгруппируй аргументы. Чтобы они поняли. Выделили деньги. Для них это копейки. Они миллионеры…
Где-то в разговоре Сальников упоминает Семикина, пишущего отчеты о клубе для kasparov.ru (известного, кстати, блогера). Семикин дополняет группу, отлучившую Сергея от финансирования, до суеверной троицы.
Мы идем на второй фильм. Заходим в зал. Садимся. Свет гасят. Фильм начинается. В первых кадрах мелькают физиономии Rolling Stowns.
- Это же Rolling Stowns, кричит Сергей Сальников.
– А раз это музыкальный фильм, следует сделать звук громче.
Он кричит об этом пробирающемуся к выходу юноше, ждет минуту, а затем сам идет и требует, чтобы сделали громче, так как фильм – музыкальный. Сальников внушителен и громогласен как радио в ванной.
Когда звук делают громче, я отстраняюсь от происходящего и лишь изредка реагирую на реплики Сергея. В основном я размышляю, как еще можно было бы сделать клуб политического кино лучше.
Мне приходят такие мысли.
Помимо платных ведущих, получающих по $120 за вечер, следует так же ввести оплату:
…я забыл журналиста Семикина. Не знаю его гонорара, но, допустим, он получает $x. Допустим еще, что это x равно 80. Далее я буду оперировать числами, поэтому перед ними буду ставить, какую долю x они составляют. Зачем это соотносить с предполагаемым заработком Семикина? Действительно, не будем этого делать. Только абсолютные значения.
Предлагаю оплачивать организаторам киновечеринки следующие позиции:
Ведущий клуба 1(Алексей): $120,
Ведущий клуба 2(Алексей): $120,
статья Семикина на kasparov.ru: $80,
зритель фильма: $10,
зритель обсуждения фильма: $10,
участник обсуждения (постоянный оппонент): $15 [за каждое выступление],
участник обсуждения (разовый оппонент, выступающий с предоставлением слова): $10 [за каждое выступление],
участник обсуждения (разовый оппонент, выступающий без предоставления слова(выкрик с места)): $5 [за каждое выступление],
приглашенный профессиональный фотограф на все время мероприятия: $80,
приглашенный профессиональный видеооператор на все время мероприятия: $100,
зритель, фотографирующий выступление и публику: $1 [за каждый снимок],
зритель, снимающий видео выступления и публику: $1 [за каждые полминуты],
приход в сопровождении друзей, ранее не участвовавших в мероприятиях клуба: $1 [за каждого],
упоминание клуба в печатном издании, включая блоги: $10 [за 1,000 знаков]
упоминание клуба в устном общении: $10 [за 10 каждых слушателей]
вышеприведенное с привлечением детей [от 8 до 16 лет]: ½ (например, приглашенный профессиональный видеооператор тринадцати лет на все время мероприятия обойдется в $50),
вышеприведенное с привлечением детей [от 0 до 8 лет]: 1/4 (например, приглашенный профессиональный видеооператор шести лет на все время мероприятия обойдется в $25),
И так далее.
Затем мы досмотрели дневную программу фестиваля, и Сальников довез меня до метро. Он поехал ухаживать за своей мамой. А я двинулся… в пустоту.
Привет.
Сальников – мощный мужчина, едва умещающийся в кресле, ему и целого зрительного зала мало, так беспардонно он врывается в общее пространство. На сотовый ему постоянно кто-то звонил.
- Да, я слушаю. Привет. – Сергей, по всей видимости, вообще не способен говорить шепотом. Тем же зычным голосом, может, слегка приглушенным, он приступал к разговору.
Немыслимая наглость. Сидящие перед нами молодые люди (лицо одного едва не уткнулось в ботинок Сергея) обернулись, пристально посмотрели, зашикали. Сальников и бровью не повел. Безразличен.
В середине первого фильма он наваливается на меня.
- Давай поговорим.
Чувствуется, ему не очень интересно. Документальный фильм об Африке, действительно, снят усыпляюще безыскусно. Сергей рассказывает мне (и всем остальным в зале), как он придумал концепцию Дискуссионного клуба политического кино.
Изначально идея была чуть сложнее. Инициатором дискуссии выступал не показываемый фильм, а приглашенная знаменитость. Знаменитость сама выбирала оставивший впечатление фильм, а затем публично раскрывала его кинематографическое содержание. Так зарождалась дискуссия.
Как вы знаете, на богомерзких вечеринках сделали по-другому. Инициатором дискуссии выступает выбранный ведущими фильм, не имеющий никакого отношения к знаменитостям. Знаменитости, обычно приходящие уже после просмотра, начинают монолог, в который остальным удается вклиниться лишь со временем. Сначала ведущим, затем зрителям.
Налицо деборовский вакуум. Отстранение знаменитости от фильма (она его не видела), отстранение зрителей от знаменитости (масса не воспринимают монолог без соотношения с фильмом), отстранение фильма от действия (кино не проявляется после окончания, его забывают).
Своей ошибкой Сальников видит открытие концепции Изуверову. Тот ловко ее запоминает, а затем с помощью своего друга, Лапшина, реализовывает, слегка упростив. Последние слова Сергей произносит с нажимом.
Уже после фильма, сидя в кафе, он объявляет, сколько платит Изуверову и Лапшину Каспаров. Сколько же, спрашиваю я. Сто двадцать долларов за вечер. К нам подходит официант, до этого положивший на стол два меню, чтобы принять заказ.
- Нет, мы еще не определились. Подождите, - говорит Сальников.
Официант уходит. Сергей всматривается в меня, я не притронулся к меню.
- Можем что-нибудь заказать, - говорит он, - просто я знаю, здесь очень дорого. Чашка чая стоит рублей двести. …Хотя деньги у меня есть. Если хочешь, возьму тебе чая.
Нет, без чая. Сальников возвращается к рассказу о концепции клуба и о том, как его ловко отсекли от денежного довольствия.
Уныние.
Затем, когда я озвучиваю приблизительную стоимость тиража журнала - двадцать тысяч рублей - Сергей едва не подпрыгивает с места.
- Это три показа в клубе, крошечные деньги. Достаточно предложить Каспарову и он согласится. Журнал станет его предвыборной площадкой. Писатели, философы, интеллектуалы… Все они вместе будут поддерживать Каспарова на выборах. Ты говоришь о двухстах экземплярах. Но можно довести и до двух тысяч… До двадцати тысяч. Стоит только обратиться… Объяснить…
Самое слабое место – полезность журнала политическим организациям.
- Да, да, - соглашается Сергей. – Над этим еще стоит подумать. Обязательно займись этим, сгруппируй аргументы. Чтобы они поняли. Выделили деньги. Для них это копейки. Они миллионеры…
Где-то в разговоре Сальников упоминает Семикина, пишущего отчеты о клубе для kasparov.ru (известного, кстати, блогера). Семикин дополняет группу, отлучившую Сергея от финансирования, до суеверной троицы.
Мы идем на второй фильм. Заходим в зал. Садимся. Свет гасят. Фильм начинается. В первых кадрах мелькают физиономии Rolling Stowns.
- Это же Rolling Stowns, кричит Сергей Сальников.
– А раз это музыкальный фильм, следует сделать звук громче.
Он кричит об этом пробирающемуся к выходу юноше, ждет минуту, а затем сам идет и требует, чтобы сделали громче, так как фильм – музыкальный. Сальников внушителен и громогласен как радио в ванной.
Когда звук делают громче, я отстраняюсь от происходящего и лишь изредка реагирую на реплики Сергея. В основном я размышляю, как еще можно было бы сделать клуб политического кино лучше.
Мне приходят такие мысли.
Помимо платных ведущих, получающих по $120 за вечер, следует так же ввести оплату:
…я забыл журналиста Семикина. Не знаю его гонорара, но, допустим, он получает $x. Допустим еще, что это x равно 80. Далее я буду оперировать числами, поэтому перед ними буду ставить, какую долю x они составляют. Зачем это соотносить с предполагаемым заработком Семикина? Действительно, не будем этого делать. Только абсолютные значения.
Предлагаю оплачивать организаторам киновечеринки следующие позиции:
Ведущий клуба 1(Алексей): $120,
Ведущий клуба 2(Алексей): $120,
статья Семикина на kasparov.ru: $80,
зритель фильма: $10,
зритель обсуждения фильма: $10,
участник обсуждения (постоянный оппонент): $15 [за каждое выступление],
участник обсуждения (разовый оппонент, выступающий с предоставлением слова): $10 [за каждое выступление],
участник обсуждения (разовый оппонент, выступающий без предоставления слова(выкрик с места)): $5 [за каждое выступление],
приглашенный профессиональный фотограф на все время мероприятия: $80,
приглашенный профессиональный видеооператор на все время мероприятия: $100,
зритель, фотографирующий выступление и публику: $1 [за каждый снимок],
зритель, снимающий видео выступления и публику: $1 [за каждые полминуты],
приход в сопровождении друзей, ранее не участвовавших в мероприятиях клуба: $1 [за каждого],
упоминание клуба в печатном издании, включая блоги: $10 [за 1,000 знаков]
упоминание клуба в устном общении: $10 [за 10 каждых слушателей]
вышеприведенное с привлечением детей [от 8 до 16 лет]: ½ (например, приглашенный профессиональный видеооператор тринадцати лет на все время мероприятия обойдется в $50),
вышеприведенное с привлечением детей [от 0 до 8 лет]: 1/4 (например, приглашенный профессиональный видеооператор шести лет на все время мероприятия обойдется в $25),
И так далее.
Затем мы досмотрели дневную программу фестиваля, и Сальников довез меня до метро. Он поехал ухаживать за своей мамой. А я двинулся… в пустоту.
Привет.
Current Music: Doors / Sex Pistols
5 comments | Leave a comment