| Доморощенная теология |
[Nov. 5th, 2006|03:59 am] |
Бедами Господь переписывает нас набело. В разломы привычного нам бытия мы не то чтобы непременно видим Божественный свет (слишком было бы легко; и потом, есть такая вещь, как ослеплённость несчастьем, за которую людей, включая и себя, никак нельзя осуждать – слишком она естественна), но, по крайней мере, получаем возможность его увидеть.
Чтобы беда действительно подействовала на нас - заставила по меньшей мере собраться, сконцентрироваться, начать прикладывать усилия, по большому счёту – пересмотреть всё своё отношение к себе и к жизни вообще, всю свою основанную на этом деятельность – она должна быть действительно бедой: уничтожающей, беспощадной, а не преходящим неудобством, которое мы, по изнеженности, принимаем за беду.
Только то поражение действует как следует, которое – по-настоящему поражение, без оговорок, без возможностей к отступлению. Чтобы из нас действительно получилось что-то стОящее, может быть, мы должны быть разрушены до основания. «Заодно» и узнаем, чтО является нашим основанием: то ли, что до сих пор хотелось, удобно было за него принимать, или что-то совсем другое.
(Слава Богу, сейчас это не связано у меня с текущим опытом. Это скорее воспоминание – тоже очень навязчивое – опыта уже прожитого, попытка разместить кое-что в своих внутренних ячейках, изобрести ему смысл. – Изготовление смысла – одно из обычных занятий человека, так сказать, повседневная индустрия).
Я отдаю себе отчёт в том, что такие рассуждения, скорее всего, непролазный антропоморфизм; что если есть в бытии некое Высшее Начало, вряд ли Оно соизмеримо с чем-то человеческим – то есть вряд ли Оно нам удобно даже в «гносеологическом» отношении. В данном случае это всего лишь метафоры.
Но мысль о Нём, о возможности Его проживания как личного опыта для меня - одна из навязчивых. Поэтому я даю ей думаться так, как она думается – не слишком-то доверяя ни одному из её поворотов, но все их стараясь учитывать. И вполне допускаю, что прояснение и осознанное проживание своих отношений с Ним – одна из сверхзадач человека, а может быть, и единственная его СВЕРХзадача.
Всё чаще думается мне о том, что, может быть, подходы к её решению возможны на самых неожиданных путях, помимо колоссального слоя накопленных традиций – именно потому, что этих последних так много. Они «подсовывают» подозрительно много готовых решений.
А вдруг истина – в том числе и Истина – коварна? То есть – ускользает в тот самый момент, как только нам готово казаться, что мы её надёжно ухватили или вот-вот ухватим. Может быть, в число её (Её) тактик входит проблематизация всех наших надёжностей.
Может быть, теология (то есть, осмысление и артикуляция религиозного опыта) сейчас может быть только «доморощенной»: не на исхоженных путях, а на окольных тропах; вырастающей из вроде бы слепого, вроде бы непредвзятого (на самом деле – ух как переполненного инерциями и неотрефлектированными условностями) повседневного опыта. Я потому и говорю о бедах, что они – места разрыва инерций. Разумеется, они не могут ничего «гарантировать» (предоставлением гарантий катастрофы вообще не занимаются). Они лишь открывают некую – очень травматичную – возможность, - которую есть слишком много шансов не использовать. |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}