[Most Recent Entries] [Calendar View] [Friends]
Below are the 20 most recent journal entries recorded in
arsenikum's LiveJournal:
| Friday, August 5th, 2022 | |
| 6:33 pm | Годовщина уютненького  Аккурат 18 лет назад я сделал первый пост в ЖЖ (первый пост на «lj.rossia» был сделан 17 лет назад). Примерно половину это срока я порываюсь написать что-то на тему «век нынешний и век минувший в ЖЖ». Порываюсь и бросаю, обрывочных черновиков накопилось на 33 страницы, и всё какая-то муть. В 2004-м блогосфера была в том блаженном межеумочном состоянии, которое обычно описывается как «очень творческое время» и «ощущение новых горизонтов»: среда, бывшая некогда относительно малочисленной, и, в некотором роде, закрытой, в очень короткое время становится массовой, но, при этом, не теряет – «на краткий (и сладостный) миг» – ощущения собственной элитарности, «счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным» (причём, это «счастье» ощущалось не даровым, а вполне себе заслуженным, это важно). Для аналогии, посмотрите, как менялось число «лиц с высшим образованием» в период с конца 1950-х по 1970-й год, и вы, примерно, поймёте откуда всё это «оттепельное» предчувствие «чего-то удивительно хорошего».  Естественно, за прошедшие два десятка лет всё изменилось, а разве могло быть иначе?.. ЖЖ-2004 был местом сетевых дневников (почти в том, старорежимном смысле слова «дневник»), площадкой для соревнования в некой «новой искренности» (выраженьице это уже тогда было в ходу), что при всём позёрстве и расчётливости актёров-акторов, делало блоггинг довольно приятным времяпрепровождением. Впрочем, искренность бывает не только «новой», а и просто искренностью. До сих пор помню свою растерянность-растроганность, когда прочёл в ленте пост одного френда: «ребят, приболел, плохо себя чувствовал, но обязательно прочту всё, что вы написали, уже прочёл всё за последнюю неделю» (ну, было такое «как же так, ты меня зафрендил, а не читаешь и не комментишь», смайл). Бытовавшее восприятие сетевого «френда» как почти личного знакомого, с которым связывают всяческие «невидимые нити», вообще дарило множество странных, неловких, неповторимых сюжетов. Когда в 5 августа 2004-го я подбирал слова «интересуюсь историей, политологией, социологией, музыкой, литературой, религией…», я же просто стеснялся набрать буковками слово «политика». И правильно, что постеснялся. Но в тот момент политический интернет представлял собой совокупность немногочисленных «реальных политтехнологов», смотревшихся довольно бледно, и множества разнообразных умничающих дилетантов с амбициями, то есть людей, боящихся выглядеть дурачками и невеждами, каковой страх иногда способен сделать человека, ну, хотя бы милым-застенчивым. Понятно, что как таковой этот страх ни образованности, ни осведомлённости не добавляет: о Фукуяме судили по роману Пелевина, о Джине Шарпе по мемчикам грузинской «Поры», о Ричарде Флориде по обложке, о Киссинджере считали возможным не знать, «это же кто-то из советских фельетонов», в общем, вечный сюжет «русские мальчики и карта звёздного неба». Пропаганда настоящая (как и настоящий политический радикализм), то есть ситуация, когда полнота и «интеллектуальная полноценность» высказывания, решительно приносятся в жертву «целесообразности», была уделом нескольких чудиков, которых подозревали в оригинальничании (ну и какого-то количества непризнанных идеологов без читателей, которые в пустоту отправляли свои «простыни», написанные капслоком). У такового положения вещей были свои уязвимости – скажем, заложенная в самом устройстве реальности установка, о том, что есть некий политический философ, который «демонстрирует уровень», а где-то там, в далеке должны быть «простые люди» (или «политическая пехота»), которые идеи оного философа будут как-то иллюстрировать и даже воплощать – но читать было не скучно. Тут можно свернуть к темам «проплаченности»/«профессионализации» политических спикеров, новых и старых разделительных линий и прочего; можно, но не сверну, ибо это как раз скучно. О хорошем: блогосфера подарила мне, как читателю, несколько драгоценных или просто ценных текстов. Некоторые отвечали мне на давно занимавшие меня вопросы (или как-то по-особенному дополняли имевшиеся ответы), некоторые подарили мне сами вопросы, до которых я бы сам не дошёл, а дойти было нужно. Пожалуй, в рамках празднования некруглого юбилея, перепощу некоторые из запомнившихся чужих текстов, вероятно, с какими-то необязательными комментариями. Начну, пожалуй, с этого: ( читать далее.... ) |
| Wednesday, May 22nd, 2013 | |
| 6:23 pm | Про (не)репрезентативность Не то, что бы я хотел поставить под сомнение достоверность социологических опросов или ещё какую амбициозную, простите, цель имел, а просто вспомнилось что-то. Время от времени встречаю на улицах девушек с планшетиками, которые предлагают ответить на несколько вопросов, реже, но звонят по телефону с той же просьбой, в общем, как пишут в газетах «исследование проводилось в различных городах России путем опроса граждан». Поймал себя на том, что последние годы всегда отказываюсь «помочь». Во-первых, когда-то давно ко мне прицепись с дурацкой разводкой наподобие: «мы социологи, вы любите сладкое? а что именно? у вас шанс поучаствовать в презентации и приобрести эксклюзивный шоколад со скидкой» и т.п. Во-вторых, и правда – некогда. В-третьих, с возрастом как-то теряю вкус к «лёгкому, корректному, деловому и необременяющему стилю общения» (цитата), вроде как возвращаюсь как к чему-то наподобие «природной нормы», к пресловутой «энергозатратной форме коммуникации», по сравнению с которой анонимные эти контакты ощущаются вещью и неприятной, и словно фиглярской, что ли (думаю, где-то здесь ключ к великой тайне почему «русские в лифте не здороваются и незнакомцам не улыбаются»). Понятно, что по работе приходится быть иногда «деловым и коммуникабельным», но на фига мне это добровольно-то претерпевать. В общем, говорю «нет» девушкам с планшетами, иногда даже без дежурной улыбки. Как-то в разговоре с коллегами эту тему опросов затронули, и почти все оказались такими же молчунами-игнорщиками, за одним занятным исключением: есть у нас сотрудница, дама общительная и добрая, вот она, как уверяет, останавливается всегда и несколько минут не жалеет. Только нюанс один – выдумщица она большая, причём это у неё не специально и не по злобе получается, а так, вот есть люди, которые любят одаривать окружающих пирожками или сувенирчиками, а она небывальщинами радует. И ещё она сказки пишет добрые для детей своих и внука. Не думаю, что этот пример многое объясняет, но что-то в некоторых опросах я руку нашей сказочницы прямо чувствую, а голос окружающего меня «отмалчивающегося большинства» – не очень; винить в этом, конечно, некого, впрочем, виниться тоже без надобности… |
| Monday, October 22nd, 2012 | |
| 11:23 pm | …и жил я тогда на планете другой… Как-то прочёл у одного колумниста по поводу некоего японского искусства «это, как и большинство «древних восточных традиций», выдумано лет 15 назад». Фраза почему-то запомнилась, безотносительно контекста. У меня вообще есть ощущение, что мы живём в мире, выдуманном лет 15 назад, и я сейчас не про «радикальные перемены в обществе». Какие-то существенные для восприятия и самовосприятия вещи смещаются в большинстве голов (как «массовых» так и до безумия не-таких-как-все), невзирая на наличие или отсутствие на дворе революций и реформ, меняется само представление о человеке, и часто это происходит тихо-тихо, без шумихи вокруг «необходимости смены менталитета» и прочей дряни в этом духе. Но эти тектонические сдвиги либо вовсе не замечаются, либо фиксируются как факты личной мировоззренческой биографии, типа «молодой был, фигнёй страдал». Пока совсем не запутался в объяснениях, процитирую: «Настоящее одиночество можно почувствовать лишь тогда, когда вокруг тысячи людей. (увидел здесь, источник, как я понял, тут) Прочел, и, знаете, такое ощущеньеце пробило, как у героев фильмов про амнезию – «я же жил другой жизнью, среди других людей, я же сам был другим». В той жизни, кажется, здоровенная доля, «искренней», «неконъюнктурной» литературы была именно такой – «про отношения». И про одиночество. И про рефлексию нравственную. И про «биографию души», когда герой как-то там живёт, ходит на какую-то работу, встречается с друзьями, острит, хандрит, пьёт, везёт какого-то случайного кота на дачу смутновспоминаемой двоюродной тётки, а поверх этой всей суеты – какое-то непростое выяснение отношений с самим собой, с близкими и как-бы-близкими, и со своей любовью. Через годы (лет десять – минимум) герой в чём-то разберётся, и женится на первой любви, или коллеге, которую вроде бы не замечал, а на самом-то деле всегда о ней думал, просто потребовалось время, что бы прислушаться к себе…. И возможно, опять ошибётся, и это снова будет не то, и нужно будет опять разбираться с собой и… И так далее, и тому подобное… Ну, вы, наверное, поняли, хотя, возможно не все… А ещё там, тогда была такая примечательнейшая тема – «слово ранит, слово лечит», «доброе слово и кошке приятно», «словом можно ударить больней, чем оружием» (что, кстати, в подкладке имело молчаливое признание справедливости ответа силой на оскорбление, справедливости, но – не права, впрочем, я не об этом). Сейчас ведь не всякому объяснишь, почему это было важно, о чём вообще это всё, какие такие «раны душевные», вот если синяк поставили или урон вещичкам какой нанесли – это да… И было полно людей, для которых эти вот проблемы, наподобие одиночества, безконечного прояснения вопроса «кто я?», «кому я нужен?», находились в центре сознания, а многие иные, тоже важные предметы – на периферии, ну, а если другая реальность напомнит о себе, скажем, пустым кошельком, так всегда можно было перехватить в курилке червонец до получки, всего и делов-то… Что это были за люди, где у них находилась «точка сборки» личности, как они бы продолжили фразу «я – это…»??? «Я – это то, что я думаю и чувствую»? «Я – то, что я думаю и чувствую и то, как это отражается в зеркалах душ действительно близких мне людей»? Тьфу, мимо, слов не найду. Вероятно, это можно не понимать. И презирать. Наверняка, можно. Я даже самостоятельно могу выстроить аргументацию под такого рода презрение, так что… Но мне последнее время этой тягомотины страшно не хватает, наверное, просто возраст, осень, усталость, да и – родина у меня там. Сейчас пишут иначе (раз уж поводом к разговору послужила цитата – к литературке, преимущественно любительской, и вернёмся) – никаких рефлексий по поводу «кто я, зачем я, кого я люблю». Чувства? Чувства там есть, врать не стану, всё больше такие: «я испытываю дискомфорт, а хочу испытывать комфорт», и хороший сервис неизмеримо важнее «доброго слова». Про любовь пишут замечательно, наподобие отзывов о новых гаджетов, что-то вроде: сначала он показался таким милым, много прикольных опций, а потом начались какие-то траблы, да и интерфейс у него какой-то недоделанный, нереально получить нужный результат без напрягов, в общем, весь позитив обломался, всё задолбало, надо валить из этой страны. Сплошные хроники распавшегося общества… Но если свернуть шейку собственной ностальгической песне (которая меня увела в миры совсем странные и не совсем бывалые), то есть одна невесёлая деталь: эти люди, которые к себе прислушивались, и которых слово ранило – они совершенно не способны к самоорганизации. В количестве более трёх-четырёх человек точно. Потому что, там, где всё основано на «отношениях», а внутренние камертоны столь чувствительны, там любой добровольный, не вызванный какой-либо внешней, «принудительной» надобностью контакт, возможен, только если они, эти отношения «сложились», и всё оказывается слишком хрупким и зыбким. Выслушать, «посидеть», микрокредитовать на тот самый червонец до получки – это да, а что бы вместе какое-либо дело сделать, нужно, что бы кто-то важный и «внешний» нанял, или призвал, или «послал», например, «на картошку» (реплика в сторону: при этом я не хочу сказать, что это вина этих людей, с некоторой точки зрения «так было нужно», почитайте у С.Г. Кара-Мурзы, почему плох любой самочинный коллектив с его коллективным эгоизмом). И ещё эти люди не могут контролировать социальное пространство вокруг себя, потому что – а как это подойти к человеку и сказать, что он может, а чего не должен делать, если «ты ему никто и он тебе никто»? Поэтому не спрашивайте, почему хорошие, в общем-то, люди, в чём-то даже фантастически хорошие, не могут собраться, что бы отстоять свой интерес даже в рамках подъезда. Хороший человек пожмёт плечами, чуть улыбнётся и скажет: «да, знаете, у нас соседями как-то отношения не сложились». И это не значит, что они там, в подъезде все друг с другом на ножах, просто не близки, а, следовательно, по законам этого мира, взаимодействие не возможно. Да и желание жить в ладу с самим собой и хищное словечко «интерес» – это штуки не всегда совместимые… И была в том мире ещё фраза замечательная – «не надо о делах, мы же друзья» (дружба и дела оказывались словами-антонимами), и дальше что-нибудь вроде «лучше споём нашу» (реплика в сторону: и я соглашаюсь, что так лучше, браню сволочную жизнь и говорю «затягивай»)… |
| Friday, September 7th, 2012 | |
| 2:48 pm | Про жизнь хорошую Есть, прошу прощения за пошлый оборот, какая-то горькая ирония в том, что почти любой разговор о «хорошей жизни» (если речь заходит не об индивидуальных практиках, а о социальной, программной, идеологической проекции, о том, как построить «комфортное общество») в наше время заканчивается более или менее дикой сварой в стиле «ах, они хотят жрать и не работать» – «да, мы хотим вкусно кушать и не горбатиться». Я такие эпические битвы наблюдаю периодически в дневниках К.Крылова или, например, Холмогорова, но это мой круг чтения, подозреваю, что материала этого рода и на других площадках навалом. Всё же, этот вот гарантированный срыв дискуссии с многомерной и тонкой темы комфорта на тему жратвы, как хотите, а – индикатор того, что ХХ век в России был веком голода и тяжёлого труда (конечно, тут ещё 90-е знатно подсуропили, без этой странной эпохи старые раны и прежние переломы должны были уже срастись, к десятым годам века XXI-го уж точно). А между тем, комфорт – это вообще не про жратву, это больше про психологию, что ли (прошу прощения за банальность). Во-первых, комфорт – это чувство меры. И тут мы натыкаемся на ещё одну ментальную мину: у нас, в наличной культуре «чувство меры» увязывается с самодисциплиной, «не дать себе расслабиться, отказать себе в самом приятном». А эта связка уводит нас в сторону от понимания вопроса, самодрессура и правда тема серьёзная, только тут она не-при-чём. Комфорт – это интуиция, комфорт – это не «отказать себе», а позволить себе тот самый «лишний» день отдыха, то самое, «самое вкусное» пирожное, и даже ту самую рюмку. И вот на этой грани, у черты пресыщения – остановиться (я тоже сорвался тему жратвы и не-работы, других примеров как-то сходу не нашёл). Остановиться без особого насилия над собой, а просто потому, что уже хорошо. В общем-то, всем понятно, что праздность, обжорство, пьянство и т.д. это такая анестезия-переходящая-в-самоубийство, бегство от доставляющей болезненные ощущения жизни. А «комфортная жизнь» предполагает, что от неё на тот свет бежать не надо, что в ней масса других (кроме пожрать, побездельничать и т.д.) удовольствий, что «пироженкой» и даже «рюмочкой» в ней (идеальный вариант) становится всё – утреннее пробуждение и гигиенические процедуры, приготовление завтрака и дорога на работу, и сама эта работа, да (увязка «приятной жизни» с бездельем, накрепко прижившаяся во многих головах, это тоже весьма специфическая штука, и не ленью, настаиваю, по большей части порождённая). И, разумеется, жилище должно быть той самой «пироженкой». Придётся, конечно, постараться: комфорт это вообще труд, просто довольно специфический, ибо в нём самом заключена награда; это деятельность, в которой не конфликтуют «надо», «хочется» и «полезно», это изобретательство, не сталкивающееся с проблемой признания и внедрения, это много чего ещё. Грубый пример: замена сломанного и уродливого дивана на новое ложе, конечно, морока, но здоровье позвоночника и – обратим на это особое внимание – неоскорбляемый уродством взгляд, они того стоят… Зачем нужно 200 или 2000 видов и расцветок обоев, разве двух-трёх не достаточно? А вот затем, что люди, они, сволочи, разные, и одному от ядовито-зелёного с оранжевыми пятнами становится хорошо, а другому бледно-бежевый как бальзам на душу. И никто из них не лучше другого потому, что это всё к «хорошему вкусу» и прочей «культуре-воспитанию» не имеет отношения, чистая физиология практически, «сигнал – реакция». И я правда возлагаю определённые надежды на всё никак не выходящее из моды массовое увлечение ремонтами, несмотря на перфораторные концерты по утрам. Люди заняты обуючиванием, обкомфортчиванием своего пространства, культура хождения в гости почти умерла, так что делают совсем «для себя», без оглядки на то «как другие посмотрят», а значит, есть надежда, что у многих появятся прямо на дому полноценные «комнаты психологической разгрузки», если, конечно, они к себе будут прислушиваться, а не только к ведущей «Квартирного вопроса». При этом интерьерное творчество ещё более чем мода заслуживает чести называться «творчеством человеческой посредственности», ибо, повторюсь, «физиология», и почти ничего кроме неё. Зачем это всё «в принципе», «глобально»? А вот затем, что живущий в комфорте человек это +25% к энергии, минус 40% конфликтов и ссор, плюс 20% к интеллектуальному тонусу, + 50% к позитивной социальной активности, + 70% к вежливости и дружелюбию, плюс 7 лет к продолжительности жизни и т.д. Цифры я, сами понимаете, выдумал, подозреваю, что они ещё больше, но картинка примерно такая. Комфорт – это, прежде всего, восстановление сил, подзарядка. В результате – человек, который хочет и может многое сделать, а вовсе не изнеженная тварь. К слову, повторюсь: люди, которые рифмуют комфорт с праздностью, они, по большей части, не лентяи, мученики они, у них аккумуляторы на нуле, а они каждое утро – «удары сердца твердят мне, что я не убит» (с) и – волю в кулак, на одном чувстве долга и страхе перед нищетой, делают шаг из подъезда, как из окопа. Каждому такому мрачному страдальцу нужно холманскую звезду героя труда вешать (и меня в числе награждённых не забыть). Комфорт, в конечном итоге – это система мотиваций, нет, лучше – пространство мотиваций (или возможностей манипулирования – как посмотреть). Мотиваций к действию и деятельности. Мотиваций не-моральных и не основанных на насилии, не-идеологических и не-корыстных, не-альтруистических и не-эгоистических, не-меркантильных и даже не-рациональных в точном смысле слова. Можно сравнить это с «культурной жизнью», если под ней подразумевать приятный променад от симпатичной фотовыставки на стильное шоу через модный книжный магазин, но и это сравнение будет не точным, ибо потребление «культурпродукта» у нас (у многих) в подсознании связывается со всякого рода «работой души», «горением» и «парением», на худой конец с «интеллектуальным трудом», а здесь и этого нет (или есть но по минимуму). А теперь что-то вроде паузы. ( далее ) |
| Thursday, July 5th, 2012 | |
| 10:20 pm | Гражданское общество Листая случайно попавшийся под руку старый журнал, обнаружил статью про город Александров: «Я перемещаюсь в другое кафе. Маленький зальчик, несколько столов. Четверо бритоголовых посетителей в кожаных куртках. Они стоят около стойки, попивают пиво и о чём-то разговаривают с девушкой-барменом. Времени второй час ночи, для туристов поздновато. Но у меня, видимо, на физиономии написано, что я турист. Прочтя, подумал что-то вроде: наверное, так и надо, особенно в малых городах; потому, что либо вот так, либо «правоохранительные органы обратились к видным представителям диаспор с просьбой выдать подозреваемого»… Ну, и всё в этот духе. Ещё погрустил на тему, что мир с такими порядками будет мне чужим, не привыкну, «старого пса новым фокусам не научишь». Потом хмыкнул: а ведь видели это всё, «пацаны с раёона» отличались от «назначенных сверху чиновников» только тем, что обособлялись от невнятного «прочего населения» и от его интересов и забот резче, и с классово близкими чужаками начинали «вести дела», по большей части к своей конечной смертной невыгоде… Нет, не то всё… Впрочем, самоуправление в заданном пространстве-времени у меня вообще больше скепсис вызывает (не буду иметь ничего против, если реальность меня переубедит). «В отдельности каждый из них все хорошо понимает и отвечает, что нельзя ничего сделать там, где сорок хозяев. P.S. (отвлекаясь от написанного выше): А вообще, это всё, конечно, важно, но самый ужас экзистенциальный вызвало у меня прочтение этого: «надо готовить студентов к тому, чтобы они читали русских классиков, как написанных на чужом языке». Одно радует, за последние 25 лет я прочёл текстов, в которых так или иначе хоронили «архаичную русскую классическую литературу» (культуру etc.) сотни, и многих бодрых похоронщиков даже лично пережил. Но если Господь отмерит мне ещё столько же, сколько я прожил, или, скажем, полстолька – доживать всё одно придётся в чужом, незнаком мире… Такие дела. |
| Monday, May 21st, 2012 | |
| 3:37 pm | Оптимистичное Читаю френд-ленту: «В столичный отдел полиции "Сокольники" явился лось» Вот что вспомнилось. На излёте зимы (снег ещё лежал) наблюдал я в парке с вышеупомянутым названием следующую картину. К одной из среднеоживлённых аллей вышел лось и стал спокойно так поедать кустики живой изгороди (или скорее обгладывать кору с них), не слишком обращая внимание на фланирующих граждан. Расстояние между животным и людьми было метров 7, вряд ли больше. Пешеходы, понятное дело, останавливались, умилялись, потихоньку фотографировали, но ни один не гикнул от восторга, не полез в сугроб знакомиться со зверюгой, и даже ни одна фотовспышка не сработала, что показалось мне неким чудом массовой деликатности. Сильно я после того случая оптимизмом проникся (не шучу, почти). К слову, той зимой по ночам на световом табло, что над входом в управу «Сокольники», пускали бегущую строку такого примерно содержания: «ваши мысли и поступки определяют, какой будет жизнь вокруг вас» (что-то в этом духе). Походя мимо, я тогда поморщился, не люблю я этот условный «московский буддизм» (спасибо, про карму не вспомнили), а сейчас думаю – а ничего, пускай… |
| Monday, July 26th, 2010 | |
| 9:10 pm | Утомлённое солнце… Музыка для вечеров в раскалённых каменных джунглях. Девушку зовут Алина Орловская (псевдоним Алина Орлова). Кажется, я видел её афиши, кажется, что-то кто-то говорил. Не помню. Не важно. Слышу впервые. Обалденно, мне нравится. В сущности, в музыке меня сильнее всего цепляет именно или примерно такое – что-то между тем, что у нас называют роком, декадентским кабаре и всякими вычурными стилизаторскими играми. В разных пропорциях. Сейчас модно («в определённых кругах») любить правильную старую эстраду, «яростный стройотряд», Магомаев, Зыкина и т.д. Это здраво и строго, я не спорю. Почти как графитти недалеко от моего дома – «бросай бухать, начни качаться». Только мне кажется, что те, кто дорос до Магомаева, они вообще могут обходиться без песенок. «Искусство – это то, от чего нужно отказаться» – вроде бы так говорилось в каком-то диссидентском-антидиссидентском романе, одном из тех, что 20 лет назад я проглатывал десятками («Наследство»? не помню). И это правильно. Я, правда, пока отказаться не могу. Слаб человек… |
| Monday, November 16th, 2009 | |
| 1:54 pm | Киношное Я сейчас ересь скажу: телевизор смотреть можно, причём самые что ни на есть центральные каналы. Недавно грипповал, а заодно и бессонницей мучился и глубокой ночью увидел пару примечательных лент. «Ночные рыцари» - простой американский парень из провинции променял друзей, любовь, верность семье и детские мечты на деньги, дорогие шмотки, баб и наркотики. Зазнался до крайности. А потом «карета превратилась в тыкву» и всё такое, чувак начал задумываться, как он был не прав, всё очень-очень моралистично. По идее – впереди у него примирение с возлюбленной, драка с главным злодеем, трогательная встреча (проездом в Майями) с любящей, но капризной мамашей, и полный хеппи-энд типа свадебки. А его просто убивают прежние дружки (из «русской мафии», между прочим). И никакого хеппи-энда, только труп на асфальте. И издевательский стишок в финале (что-то вроде: отдав за бабки дружбу и мечту – не жди ничего хорошего). Почему-то слегка удивили. «Отбой» («Taps»). История гибели американского «суворовского» училища. Мир училища – мундиры XIX века, плюмажи, аксельбанты, шагистика, 12-летние насупленные часовые, реликвии Первой мировой, грозное железо в избытке, старый генерал, 150 лет истории, балы, «лучше смерть, чем позор» и т.д. А на дворе 70-е: лимузины, нарядные как ёлочные игрушки, развязная уголовная шпана, чуть что превращающаяся в «подростков – жертв системы», либеральные политики, «общественность», «война – это дикость», «забей на всё, поедем на море». И несовершеннолетние мальчишки в военной форме, поднимающие мятеж, что бы не дать закрыть свой архаичный «кадетский корпус». Против них всё, от полиции и национальной гвардии до общественного мнения и «комитета курсантских матерей» («вы же дети, бросайте оружие, мы отвезём вас в Диснейленд», что-то в этом роде). Америка развязной шпаны, либеральных политиков, лимузинов и «зачем рисковать», конечно, победила, «сломала морально». Победила и маленький гарнизон, «с мозгами промытыми какой-то “честью”», и (что, разумеется, осталось за кадром) почти весь мир. Можно пофантазировать на тему, а что если наоборот: Джим Моррисон (он упоминается в фильме, его слушает один несознательный кадет) и прочие наказаны за аморальное поведение и хранение наркотиков (и никаких платиновых дисков и стадионных концертов), нынешние неоконы (а тогда ещё троцкисты) огребают по полной за антиамериканскую деятельность (немногим, избежавшим ареста, удаётся свалить куда-нибудь на Кубу или в ГДР, где их вербует КГБ)… Впрочем – не важно. На свой лад обалденное кино. И что бы два раза не вставать. Год назад в такую же ночь глухую видел занятный немецкий фильм «Что делать в случае пожара?», до сих пор вспоминаю. Европейское кино (если это не французские ответы Голливуду и прочая коммерция) это вообще-то часто совершенная жуть: уроды, бессмысленность существования, моральная опустошённость и страх перед насилием (хотя, казалось бы: при такой картине мира – пропади оно всё пропадом). А тут – абсолютно светлые персонажи (так поданы) без зазрения совести и всяких рефлексий убивают «капиталистических прихвостней», а потом опять же без всяких рефлексий криминальным образом уходят от наказания. Причём фильм прямо-таки переполнен странным лиризмом, авторы любят своих героев (как людей, а не как насекомых), что вообще редко. Сцена с танцами под дождём из перинного пуха – нечто завораживающее. Первый фильм можно не смотреть, а последние два – рискнул бы рекомендовать. Даже. |
| Thursday, October 22nd, 2009 | |
| 4:37 pm | Вам, блогеры Генеральный директор рекрутинговой компании People Solutions Анна Антоновски рассказала Business FM о новой тенденции на рынке труда. «Возникает потребность в найме как можно более универсального специалиста, обладающего разносторонним опытом. В итоге это приводит к созданию в штатном расписании довольно необычных и даже каверзных названий должностей». В эфирной версии, кажется, вообще прозвучала формулировка «мененджер по испытанию впечатлений» и названа заплата, что-то около 100 000 руб.... Трудовых успехов людям непростых профессий. |
| Wednesday, October 14th, 2009 | |
| 3:13 pm | Из записок «пикейного жилета» СЕВАСТОПОЛЬ-2009 Чуть больше недели назад вернулся из Севастополя, «говорят, теперь это модное место». Впрочем, как утверждает Авраам Болеслав Покой, путевые заметки ныне жанр почти неприличный, а потому буду, по возможности, краток. Итак. ( Севастополь, субъективные заметки ) |
| Monday, September 7th, 2009 | |
| 7:51 pm | Окололитературное. Чеховское Почему-то принято сейчас (кое-где, кажется) Чехова нелюбить. Ну не просто не любить, а так «с позицией», вроде опознавательного знака на себя вешать, «для тех, кто в теме»… Впрочем, откуда у явленьяца ноги растут, я сам пока не разобрался, а потому насчёт нелюбви помолчу… Сам я к Чехову с почтением. За «атмосферу» (и вовсе она не «душная»!), за отстранённость, «хорошую», «правильную», а не как у позднейших социопатов, за профессионализм наконец (хотя, применительно к великой русской литературе так говорить – это ж вроде «снижение лексики»). Точнее вряд ли смогу изложить… Но есть ещё один момент. Лет пятнадцать-двадцать назад у меня некоторые чеховские сцены и диалоги воспринимались мною аллюзии политических реалий (не сиюминутных, а базовых), и отделаться от этих ассоциаций я никак не мог. Вроде бы понимал, что это «даже стыдно как-то» «вот так всё примитивно толковать», а всё одно – толковалось. Пример приведу. Просто потому, что очень мне эта сцена нравиться. Вот «некрасивая» она, если её попытаться изнутри пережить, но хорошо сделано. Войницкий. Двадцать пять лет я вот с этою матерью, как крот, сидел в четырех стенах... Все наши мысли и чувства принадлежали тебе одному. Днем мы говорили о тебе, о твоих работах, гордились тобою, с благоговением произносили твое имя; ночи мы губили на то, что читали журналы и книги, которые я теперь глубоко презираю! Как мне это виделось. Войницкий – «патриотическая интеллигенция», не в смысле «убеждённый государственник», «националист» или другой какой «идейный», просто Серебряков – Запад, не такой какой есть, эти глаза оловянные и ухмылочку мы у Чехова не увидим, а та грань, какой он к Войницкому обращается, с полным осознанием своей самоценности и моральной истерикой, «ресурсы должны принадлежать всему человечеству, и я знаю как ими правильно распорядиться». Телегин – этот за всё хорошее, против всего плохого и за прочую «дружбу и жвачку народов», очень страдает оттого, что утопия рушится на глазах, ностальгирует по времени когда «всё было хорошо»… Мария Васильевна – западническая интеллигенция, собственно, чего греха таить, самая настоящая именно она и есть, ибо Мария Васильевна – среда, а Ломоносовы, Менделеевы и прочие – «выдающие личности», единицы. При этом она – мама, взбалмошная, фанатичная, деспотичная, запретившая даже вспоминать «отца-подлеца», оклеветавшая все, в чём он был велик и славен, и, наконец, впавшая в совершенный маразм («Слушайся Александра!»), но матушка. Мы же читать-писать, ложку-вилку держать у неё учились, ни в стенах монастырских, ни у наследников Нестора и автора «Слова о полку Игореве», а у неё, ничего не поделаешь. Отсюда и «Матушка, я в отчаянии! Матушка!», детство всё-таки, сантименты. На самом деле «воссоединиться» с интеллигенцией, мечта затаённая многих «патриотов» (в самом широком смысле слова), не всех, конечно, но многих. Направления здесь два. Первое – отобрать у «либерастов» «бренд» (а им оставить кличку вроде солженицынской «образованщины»), так сказать «наследства лишить». Второе – обратить интеллигенцию. Самый яркий пример – Севастьянов, который с донкихотским упорством пытается «вонационализировать» и даже «воюдофобить» интеллигенцию. Он, к слову, мог бы сыграть дядю Ваню, я не шучу (ну, почти). Прочтение было бы интересным. Ну и естественно: Войницкий. Будешь ты меня помнить! Никого не убил дядя Ваня, да и не хотел убивать, но кому это Ну, и т.д. Сейчас стал поосторожнее и поздравомысленнее, мне всё видется иначе, без «примитивных аналогий», просто вечер сегодня такой – вспомнилось. |
| Tuesday, September 1st, 2009 | |
| 2:28 pm | Интернет в СССР Под вечер как-то относительно достоверно представился мне интернет в СССР. Блогосферы в нынешнем виде – с самостоятельными журналами – скорее всего не было бы. Самую значимую роль играли бы форумы на сайтах научно-популярных и «толстых» литературных журналов и, возможно, других изданий (женских, например). Разумеется, всё с предварительной модерацией. Но тем, кто писал бы что-то «не то» «ничего не было» (за исключением каких-нибудь совсем уж «экстремистов», которые призывали ли бы отменить 6-ю статью конституции или что-нибудь в том же духе). Эти форумы (а равно и электронная почта) считались ценным источником для определения настроений в обществе и относительно тщательно мониторились специальным Подразделением КГБ. Раз в месяц на стол высокому начальнику Подразделение клало Отчёт. Сотрудники этого Подразделения были бы молоды, охотно щеголяли профессиональной терминологией и знали, как обрести доступ в «забугорный», «настоящий» интернет. Секреты эти они время от времени выбалтывали своим подружкам, за что бывали наказаны, неприятным, но не катастрофичным образом. На этих форумах появились бы свои звёзды (типа нынешних многотысячников), известные, как и ныне, преимущественно под никами. Стоил бы ПК с модемом 2,5-3 тысячи «тех» советских рублей, пол-«Жигулей», импортный и того больше, трафик был бы дорогой, но при дворцах культуры, библиотеках, домах пионеров и, пожалуй, при НИИ и т.п. мест сосредоточения интеллигенции создавались бы компьютерные клубы (за государственный, понятно, счёт). Флудить и флеймить можно было бы там. P.S.: если это всё кто-то уже «озарило», не обессудьте, я вообще не слишком оригинален. |
| Wednesday, August 26th, 2009 | |
| 8:32 pm | Вечернее, праздное В сети случайно попалось. Joshua Adams, американец в ушанке, поёт русские песни (условно говоря, «русский рок»), не скажу, что гениально, но «с чувством, с толком, с расстановкой» (наш язык парню, по всей видимости, знаком), что вообще-то всегда ценно. Небезынтересно…  |
| Monday, June 22nd, 2009 | |
| 5:06 pm | |
| Friday, May 22nd, 2009 | |
| 12:30 pm | Фотодневниковое Снимать Коломенское в цвету, кажется, стало традицией и довольно «массовидной». Не удержался и аз. Как заметил один из ЖЖ-юзеров, «какая, на фиг, сакура, когда под боком такое». ( несколько фото ) |
| Monday, May 18th, 2009 | |
| 1:51 pm | Музыка и годы Занятная штука возраст. Как вы относитесь к классической музыке? Я примерно как к чтению умных и сложных книг (скажем, философских), дело хорошее, нужное, но всё же требующее сил и знаний, «с устатку» и в «рассеянных чувствах» не идущее (только зря страницы мусолить). С музыкой также, Бах, правда, слушается легко, Вагнер и Рахманинов местами тоже, Моцарт совсем хорошо, но его-то музыку я как раз не люблю, а так – есть ощущение, что подготовки не хватает и ещё чего-то в области эмоциональной скорее. Так вот, есть у меня знакомые, славные люди сильно пенсионного возраста. Образованные, но по молодости и зрелости тоже ничего тяжелее Майи Кристалинской и бардов не слушавшие, а теперь их из консерватории не выгонишь. Главное, с их же слов получается, что усилий не прилагали, «само пришло». Всё же имеет смысл жить долго, есть перспективы. |
| Tuesday, May 5th, 2009 | |
| 6:10 pm | Апдейт бреда UPD к «Верховой» vs. «Нутряного» Сознание, в котором главенствует «Нутряной», всегда идет «от общего – к частному». Решит для себя хороший человек, что «все люди – сволочи» и непременно перенесёт на себя. Может, оскотинится, но, скорее всего, просто затоскует. Мало ли на свете славных людей изводящих себя депрессухой (и сопутствующими ей вредными привычками) оттого, что мир несовершенен. «Верховой» от этих «заморочек» «свободен». Вроде героя того анекдота: «Столько-то процентов женщин изменяют своим мужьям» - «Меня не интересуют проценты, мне нужны имена, адреса, телефоны». «Нутряное» сознание – это сопряжение себя с чем-то большим. Вероятно, в случае если «Нутряной» не изуродован – с идеалом. «Верховой» – учёт требований внешней среды и жажда признания, но идеал, как внутренняя проблема, отсутствует. Он для себя – всегда частный случай. «Нутряной» живёт в некоем мире, и нуждается в том, что бы он был определённым образом обустроен. «Верховой» – существование на своей территории, впрочем, мир для него так же абсолютно необходим, туда выходят его окна, на которые выставлено всё, чем он хочет похвастаться и туже выведена его канализация (где окно, где слив понятно не всегда). В общем, «Верховой» – полезное начало, пока не становится единственным. |
| Tuesday, April 28th, 2009 | |
| 6:22 pm | Дневниковое. Театральное Я человек тёмный, по части театра особенно. Одно время «Таганку» навещал частенько, благо работал неподалёку, но это с моей стороны был чистейший мазохизм, ибо этот театр не близок мне до крайности. Видел ещё какие-то антрепризные спектакли и всё, в общем-то; чем там «живёт театральная Москва» я догадываюсь слабо, о кучи трупп и вовсе не слышал. Это я к тому говорю, что бы моё удивление понятнее было. Прихотливые духи субботних вечеров завели меня давеча в один незнакомый мне театр. Здание дореволюционного медеплавильного завода товарищества «Алексеев, Вишняков и Шамшин», каждый кирпичик которого выскоблен до полной стерильности, интерьеры с претензией, дворик затейливый, в целом, всё выглядит примерно как современный западный арт-центр, если верить картинкам «Евроньюс». Вывеска «Студия театрального искусства», что-то о них слышал, но что – уже не помню. Постановка «Захудалого рода» Лескова. Заранее настраиваю себя на то, что увижу более или менее милый выпендрёж, может, дворяне рэп читать будут, может, в другую эпоху действие перенесут, а может быть, многочисленным крестьянским кордебалетом поразят, но что-нибудь в этом духе будет… Ожидания, к моему удовольствию, не оправдались. Лесковская книжка, она тяжеловесная, серьёзная, дидактическая, там всё больше о верности, о, простите, любви, о достоинстве, там монологи длинные, с разными трудно произносимыми оборотами, наподобие «без денег легче жить, чем без чести». И спектакль без затей – о верности, о любви, о достоинстве (простите, простите, простите за пафос). Ни на пол-ноты не сорвались в ёрничество какое, «своё прочтение» не подсунули, хотя, дух погибшего князя слегка комиковал, но и это вышло «не погано». Правда, если уж совсем строго подходить – удивление моё вышло скорее «человеческое» («вот бывают же такие люди») нежели эстетическое, что для произведения искусства не очень-то и хорошо. Ну, да это я придираюсь… Да и ещё – полный зал на третьем, что ли, году существования спектакля. Может, это и у всех так, но я впечатлился…  фото позаимствовано |
| Tuesday, April 21st, 2009 | |
| 3:44 pm | …обозревая… Подсмотрено у ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif) avvas@lj Задорно и даже трогательно как-то. «Рэп? брэйк-данс? комические куплеты?» – вопрошает читатель. Пожалуй, и правда «ассоциация напрашивается». Через годик увидим плакат, представляющий трёх-четырёх виднейших российских писательниц a la «Ангелы Чарли», будет «море позитива»… |
| 3:24 pm | френдлентное Наткнулся в сети сразу на несколько заметок из разряда «я знал, но удивлён» (слегка):  severr@lj:Французское Сопротивление, группа «Ролан», август 1944 г. (точнее, один из отрядов этой группы). Ничего революционного, о роли советских военнопленных в «Резистансе» писали всегда, но увидеть интересно. ***  dm_kalashnikov@lj:Телетанк (сокращённо ТТ) — танк без экипажа, управляемый по радио на расстоянии. Красная армия использовала удалённо-управляемые танки в Советско-финской войне 1939—1940 годов и в начале Великой Отечественной войны. Телетанк управлялся по радио из управляющего танка на расстоянии 500—1500 м, входя в телемеханическую группу. Красная армия имела по меньшей мере два телетанковых батальона к началу ВОВ. Опять же: интерес к подобным вещам в предвоенный период (особенно в окружении Тухачевского) был велик, дело известное, но 2 батальона - несколько неожиданный размах. *** zabyg17@lj:Город Иваново Это не «дома улучшенной планировки с лоджиями» постройки 70-х годов  «Дом коллектива». Арх. И.А. Голосов, 1931 г. Вид на главный фасад А это не траченный  «Дом-корабль», 1930 г. проект архитектора Д.Ф.Фридмана Тоже никакого открытия Америки: между «сталинской архитектурой» и классицизмом много всего было, в том числе, конструктивизм, Ле Корбюзье, дом Центросоюза и т.д. Но вот мимо проходя, разве сходу датируешь эти формы «сталинизмом»? |
