— Скажите, эта дорога приведёт к храму?

 — Это улица Варлама. Не эта улица ведёт к храму.

 — Тогда зачем она нужна? К чему дорога, если она не приводит к храму?

Сейчас как-то опять становятся все актуальнее идеи того нашумевшего фильма. Идеи драмы-притчи, снятой «на полку» еще в 1984 году, до прихода к власти Горбачева. Показанный уже во времена перестройки, этот фильм тогда вызвал шок – именно потому, что призвал людей задуматься: не служили ли они, ослепленные пропагандой, деспотическому Злу? Не забыли ли в политической суете о настоящих ценностях, о правде и справедливости, о  Храме?

Это была «последняя максима советского кинопроката» - 13.6 миллионов зрителей. Призы: Канны-87, Ника-87…

В фильме много аллегорий, которые тогдашние советские зрители просто не до конца поняли. И сцена выкапывания трупа умершего диктатора не всем понравилась (пусть это и аллегория, но не бесспорно правильная). 

Однако очень сильно прошел эпизод, когда с севера, из мест ГУЛАГа, привозят лес, и несчастные женщины приходят искать, не выцарапаны ли на коре
 имена их репрессированных близких. Среди них девочка-героиня - ее отца  загубил нацлидер Варлам. Эта девочка, повзрослев, по сути, и прокручивает в своем воображении все сцены драмы-притчи.

Суждения о фильме до сих пор диаметрально противоположные, причем одни теперь смотрят на него через призму «пятидневной войны» и взрыва памятника в Кутаиси, а другие - через призму нового российского авторитаризма, опирающегося на алчных, угодливых и бессовестных.

Краткое содержание:

Похороны известного общественного деятеля Варлама Аравидзе прошли торжественно и благопристойно. А на следующее утро тело усопшего было
обнаружено в саду у дома его сына Авеля. Ночью Варлама тайно похоронили, но утром все
повторилось снова. Теперь идет суд над осквернительницей праха. Не признавая себя виновной, Кетеван историей своей жизни и жизни города пытается объяснить и оправдать этот поступок.

 Некоторые из комментариев:

Автор: [29.09.2010]

 Мерзость и подлость. Абуладзе - подлец из подлецов, как и многие грузины. Выкапывание мертвецов
 обернулось для Грузии войной с Россией. Но они так и не понимают своей мерзости.

Автор: Ivan

Великий фильм -- не о сталинизме даже, о Концентрированном Зле. Художественный эффект здесь достигается метафорическими средствами, средствами киноискусства. Мерзость и подлость,  это то, что вы здесь заявляете в адрес Тенгиза
Абуладзе и многих представителей грузинского народа. Никогда Абуладзе не
поддерживал националистов в Грузии. И широко известно высказывание
замечательного философа Мераба Мамардашвили: "Если мой народ выберет Гамсахурдиа, тогда мне придется пойти против собственного народа в смысле своих взглядов и настроений."

Автор: Маматков Петр

Зачем дорога, если она не ведет к храму? А затем, старуха, что дороги бывают разные: и те дороги, что ведут, скажем, к туалету не менее НУЖНЫ человечеству, чем тем, что ведут к храму. Дороги-трудяги, дороги-работяги, неприметные, скромные, деловые, даже грязные - именно по ним человечество ходит и ездит ПО ДЕЛУ, а не только на воскресную мессу. Мне лично, например, нравится дорога к нашей мясной лавке, хоть там по обочинам и роются псы в отбросах. Это все ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ дороги. Даже дорога к Лобному месту порой бывает не менее почтенна, чем дорога к храму. Ибо смерть злодея есть благо, и видеть повереженное зло - есть катарсис. Так я ОЧИЩАЛСЯ как гражданин, когда по телику показывали труп убитого Масхадова. Я граждански "наслаждался". Если Булат Окуджава ("совесть интеллигенции") смел в 93-ем "наслаждаться" видом поверженного Белого Дома (сотни трупов), то кто посмеет упрекнуть меня в том, что я "наслаждаюсь", видя труп Масхадова? А вообще я все больше и больше, с каждым новым днем, начинаю тихо ненавидеть старость - морщинистую дряблую старость, которая ходит с клюкой и смотрит на меня с укоризной. Только не надо заливать тут, что все там будем. Не все. Старики есть ОПРОВЕРГАТЕЛИ жизни. У них на все готов ответ и этот ответ: сварливый укор. Так, например, меня неотступно преследуют две старухи: Алла Гербер и Людмила Алексеева. Они ходят за мной по пятам как мойры и постоянно укоряют меня за Сталина, за то, что я не покаялся за Сталина. (…)

Автор: Влад

Собирательный образ диктатора, воплотившего в себе черты Сталина, Гитлера, Муссолини и Берии, просто бесподобен. Великий фильм, пролежавший на полке 3 года.

Лев Аннинский:

Страшно покаяние. Диктатура убийственна, но еще убийственнее ее источник. То, что порождает диктатора. Не Варлам Аравидзе — объяснение происходящего, а его сын, Авель, серая овечка, нечто размазанное, бесформенное, улыбающееся, страдающее, жалобное, невменяемое, трогательное и зловещее. Серединный человек. «Как все». Велят предаст диктатора анафеме. Велят — и встанет подпирать его ватным плечом. Кто велит? Да сами же люди и велят. Сами себе. Их слабость, их конформизм, их блудливое нежелание думать, отвечать, рисковать — вот что концентрируется в «диктаторе», они его лепят себе из собственной трусости, вывернутой в жестокость. А по миновании ужасов говорят: это не мы, это он! Не уйти от покаяния!

 Инна Соломоник:

Финал фильма недвусмысленно говорит о том, что о покаянии диктаторов и их наследников можно только мечтать. Мы остались жить в мире, где дороги не ведут к Храму (хотя здания церквей растут как грибы, и некоторые из них утопают в сказочной роскоши, а наши аравидзе любят попозировать со свечкой в руке перед обитателями убогих кухонь).