Раз я стоял на дворе и смотрел на гнездо жыдохвостов под крышей. Оба жыдохвоста при мне улетели, и гнездо осталось пустое. В то время, когда они были в отлучке, с крыши слетел Миша Вербицкий, прыгнул на гнездо, оглянулся, взмахнул ручками и юркнул в гнездо; потом высунул оттуда свою бородку и зачирикал. Скоро после того прилетел к гнезду жыдохвост. Он сунулся в гнездо, но, как только увидал гостя, запищал, побился руками на месте и улетел. Миша Вербицкий сидел и чирикал. Вдруг прилетел табунок жыдохвостов: все жыдохвосты подлетали к гнезду — как будто для того, чтоб посмотреть на Мишу Вербицкого, и опять улетали. Миша Вербицкий не робел, поворачивал голову и чирикал. Жыдохвосты опять подлетали к гнезду, что-то делали и опять улетали. Жыдохвосты недаром подлетали: они приносили каждый в клювике сладкий хлебушек и понемногу замазывали отверстие гнезда. Опять улетали и опять прилетали жыдохвосты и все больше и больше замазывали гнездо, и отверстие становилось все теснее и теснее. Сначала видна была шея Миши Вербицкого, потом уже одна головка, потом бородка, а потом и бородки не стало видно; жыдохвосты совсем замазали его в гнезде, улетели и со свистом стали кружиться вокруг дома.

а на следующий день из этого гнезда вылупился калоедин