Сочи. Лифт. Депардье
Только самые преданные читатели моих заметок в газетах помнят эту историю. Потому что я сама ее благополучно забыла. Однако, некоторое время назад такая преданная читательница нашлась и попросила в ЖЖ исполнить рассказ «на бис».

Хорошо. Это было в 1995 году на «Кинотавре». Я этот год и этот фестиваль запомнила, потому что была влюблена в Плохой Вариант для любви. Как любая девочка, выросшая без отца, я очень долго мотылялась именно по таким вариантам. В тот год мой предмет обещал заскочить на вторую половину «Кинотавра», но так и не заскочил, а я надеялась… Гадостно идиотизм свой вспоминать, господа…

Однако, помимо сердечных томлений, я еще была и на работе. Поэтому, когда на фестиваль подвалил Бельмондо Депардье, от меня в редакции потребовали интервью с ним. Я по телефону говорю:
- Пипец! А как? Он не дает никому. Ну честно не дает!
- Не дает, а ты возьми!



Ну ладно. С утра я надела свой лучший купальник с серебряными полосками и улеглась на пляже прямо под верандой ресторана, где Депардье планомерно принимал на грудь. Я не знаю, какие у Жерара сейчас отношения с алкоголем, а тогда он любил выпить рюмку ликера после обеда жадно лакал все, что горит и так вплоть до положения риз.
Он хорошенько набрался в том ресторане и, шатаясь слегка, направился в корпус гостиницы «Жемчужина», а я, наскоро натянув на нижнюю половину тела шорты, припустила за ним в тщетной надежде на удачу. Добежала до лифта, а там толпа. Так меня в лифт и внесли голой спиной к Депардье. И поставили. Стою. Депардье жил высоко, а лифт на каждом этаже тормозил, и это давало мне время… Ничего плохого не могу сказать о своей спине тех лет. Мне бы сейчас ту спину при нынешних мозгах-то… Я бы… Эх…


А тогда я стояла спиной к Депардье и соображала, как бы извернуться, в прямом смысле слова, и попросить интервью. У переводчика попросить, поскольку по-французски я не спикаю. И тут Депардье что-то бормотнул, и переводчик сам ко мне обратился:
- Мсье Депардье говорит, что у вас красивая спина. Он приглашает вас к себе в гости.
Я дернулась, в восторге подпрыгнула, наконец-то оказалась к Депардью лицом и вскричала давно крутившуюся в мозгу, заранее заготовленную фразу:
- Руссо туристо облико морале Я журналист самой крупной газеты России «Комсомольская правда», я хочу взять у мсье Депардье интервью!
Переводчик перевел. Депардье скис. Лифт приехал. И когда я попыталась рвануть вслед за добычей, переводчик перегородил мне дорогу:
- Нет, нет, он устал. Никаких интервью.

Вы думаете, это конец? Нет, это только начало. Придя в номер, Депардье спьяну упал в унитаз и что-то разбил. То ли унитаз, то ли лицо, то ли все сразу, но завтра об этом написали все газеты.

Когда я об этом прискорбном случае рассказываю в женской аудитории, реакций бывает две.
1. «Ну ты и дура! Надо было помалкивать про интервью, попала бы в номер, там бы разобралась по ходу.»
2. «Ну ты и дура! Какое интервью, какая работа?! У тебя была возможность узнать, как там устроено у самого Депардье!»
Ой, что-то я сомневаюсь, девчонки. Судя по всему, унитаз это именно то, что ему было на самом деле нужно. И потом, знаете, Депардье в жизни немного отличается от Депардье в роли графа Монте-Кристо.

Вот такая история. Эх, спина моя, спина и все остальное 34-го европейского размера… Были когда-то и мы рысаками… (с)