Детство босоногое
Когда я была маленькая, у нас был участок в садоводческом товариществе "Алешкинские сады". Это Горьковское направление, станция Храпуново. И участки эти давали, как положено, на торфяном болоте. Чтобы, значит, это болото осушить, сначала дачники рыли огромные канавы вдоль будущих улиц, и в канавах этих всегда стояла вода. А потом на участки поверх торфа завозилась нормальная земля грузовиками. Но торф, извините, никуда не девался и летом горел, особенно если лето было жаркое и сухое, как нынешнее. И это было довольно страшно, потому что торф горит под землей, а потом наружу вырывается огромный факел. И где вырывается, предсказать нельзя. Чаще бывало на опушке леса, но иногда и на участках. И тогда все дружненько хватали ведра и неслись заливать.

Вообще, освоение эти участков проходило примерно по Маяковскому "под какой-то там телегою рабочие лежат... через четыре года здесь будет город-сад". Уж чего-чего, а советского энтузиазма покорителей целины у наших бабушек и дедушек было не отнять. Я прекрасно помню, как первые годы не было электричества и воды. Сидели при керосиновой лампе, готовили на керосинке и газовом баллоне. А за водой надо было топать в грязи по колено на ключ километра два. Хуже было с хранением продуктов, с трудом припертых из Москвы на горбу. Их хранили в специально выкопанной яме, но они все равно, увы, портились. И все равно их долго варили и ели. Этот мрак назывался летним отдыхом и я не понимаю, как моя бабушка успевала не только вести хозяйство, но и руководить строительством дома, и вспахивать грядки. У нее даже было два парника для огурцов и помидоров.
И что характерно - никто меня за руку не водил. Я завтракала и в одних трусах уходила по своим делам. Возвращалась я сначала в обед, а потом бабушка начинала меня искать, когда темнело. Ну вот скажите, можно сейчас вот так выпустить девочку шести лет? А уж когда мы освоили двухколесные велосипеды...

Вечером я возвращалась очень грязная, меня слегка мыли в тазу, сколько хватало воды. В результате такой летней жизни мои коленки потом в Москве мама с трудом оттерла перед первым классом. Отмывала она их рыдая, с помощью специально средства для людей, занятых на грязной работе с пачкающими химическими веществами.

Понятно, что меня это тогда ничуть не парило и подобное лето мне страшно нравилось. Вот у Маши, увы, нет и не было возможности как следует покопаться в свежей куче песка. Прорыть в ней ходы и извалять волосы. Впрочем, в наши игры они вообще не играют. У них не хуже, может быть, но другие.

И уж, конечно, помимо рытья и строительства из песка и глины, нас очень увлекала возня в осушительных канавах. Потому что там водились головастики и пиявки. И воровство малины с чужих участков. У каждого была своя, но это было не то. Однажды я упала с велосипеда через руль прямо головой в канаву. Вылезла вся в пиявках.

Я бы не хотела вновь увидеть эти места. Никакой причины в этом нежелании нет. Просто не хочу.

... На самом деле я просто вспомнила, как торф горит и больше ничего. )