(no subject)
« previous entry | next entry »
Jul. 13th, 2021 | 03:37 pm
Трактатъ об изнасилованиях. Часть 5
Сексуальное насилие во времени и пространстве.
Предыдущие части
1
https://balalajkin.livejournal.com/1389
2
https://balalajkin.livejournal.com/1389
отступление насчет бугров
https://balalajkin.livejournal.com/1391
3
https://balalajkin.livejournal.com/1392
4
https://balalajkin.livejournal.com/1393
Вся жизнь - игра и люди в нейактеры партнеры.
В 20м веке из математики выделилась теория игр, и в 1970е теорию игр взяли на вооружение биологи. Теория игр позволяет уточнить и дополнить дарвинизм.
У птиц, млекопитающих и даже некоторых видов рыб и пресмыкающихся естественный отбор не сводится к выживанию самых сильных и приспособленных, но и включает в себя тонкие эстетические и этические элементы, которые можно рассматривать как составные части сексуальной игры, как в широком смысле, так и в узко-специальном. Выигрыш - продолжение генов данного индивида, популяции, вида, рода в дальнейших поколениях. Проигрыш - вымирание индивидуальное, целой популяции или даже исчезновение вида как такового.
"Райские" птицы из тропической Австралии имеют ритуализованный театр как элемент брачных игр. Самец Bower Birds (Будуарных Птиц) действительно, строит будуар и украшает его цветными камушками, перышками и прочими милыми безделушками, стараясь подбирать декор со вкусом. Самка на дальних подходах оценивает этот декор хозяйским глазом, и если что не так, она полетит искать счастья в иных уголках природы. Если же будуар оформлен со вкусом, она рассаживается вблизи и требует зрелищ. Самец далее обязан показать сногсшибательное выступление с танцами и песнями, и опять же если что не так, то самка даже досвиданья не скажет, а просто упорхнет.
В общем, как мы видим, даже у птиц с продолжением потомства всё бывает очень непросто, а сложно и культурно. Но по крайней мере участники брачных игр любых видов рыб, птиц и млекопитающих знают, что можно ожидать от брачных игр, а чего - нет. У людей это не так, и чем дальше идет развитие некоторых уже переусложненных держав первого мира, тем хуже. Всё связанное с сексом и размножением становится всё менее явным или доступным рациональному публичному дискурсу. Публичная человеческая культура сопротивляется прямому и точному научному взгляду на сексуальность. Общество недалеко ушло от времен Ноя, проклявшего Хама за нахальное глазение. Но науки, позволяющие глядеть под разным углом, шагнули далеко вперед.
Теория игр и сексуальность.
Теория игр как правило прилагется к человеческому обществу в областях политологии, социологии, юриспруденции, этики, межгосударственных отношений. Можно моделировать человеческое поведение в искусственных играх - например изучая классическую дилемму тюремного заключенного.
Изучение сексуальной сферы человеческого поведения, несмотря на чрезвычайную актуальность и остроту именно для держав первого мира, однако обставлено в этих державах древними табу, которые рациональная современность смогла победить едва наполовину, а также и табу новейшими, спешно сконструированными из шитых белыми нитками идеологий.
Теория игр работает преотличнейшим образом, если четко обозначены интересы игроков. Сексуальное поведение людей имеет интересы, о которых в приличном обществе говорить неприлично. Самое умалчивание предмета и правил сексуальных игр является частью человеческой культуры с древнейших времен. В примитивных обществах правила, окружающие секс, незамысловаты и половой акт может быть более или менее публичным зрелищем, но и в таких обществах сексуальную сферу окружает ряд табу, нарушать которые опасно, а обсуждать и подвергать сомнению запрещено.
У австралийских аборигенов нет никакой свободной любви, предписанной нам романтическим идеалом Романа Розы или мечтами авторов Манифеста Коммунистической Партии, хотя секс сам по себе не является чем-то интимным.
Образующаяся юная пара обязана получить одобрение старейшин, а старейшины как правило выбирают лучших женщин для себя. Влюбленные неодобренные не могут предаваться райскому счастью под страхом ритуальной смертной казни, в ходе которой шаман сначала показывает нарушителю святых предписаний костяной жезл и этим жезлом указывает куда пойти и там сдохнуть.
Предметом оккультного знания является то, что если виновник не умирает от слов и жестов, то этот же жезл, который смочен в трупном яде, виновнику заталкивают глубоко в анус, когда он спит. После чего он уже идет и умирает как и было приказано, не имея при этом ранений, очевидных обществу.
В австралийском фольклоре новых времен есть история пары юных аборигенов, которые осмелились не только ослушаться старейшин, но и бежать вдвоем в пустыню, что по распространенному аборигенскому мнению является худшей участью, нежели смерть. Вопреки своей неопытности, они вдвоём выжили и выживали так долго, что ими заинтересовались австралийские киношники-документалисты и они стали героями кино. Спустя десятилетия женщина умерла, а старик вернулся в своё племя, окруженный киножурналистами, и был встречен с суеверным страхом, как привидение. После чего ему пришлось опять удалиться.
Примечательно, что хотя эти двое любили друг друга и у них регулярно рождались дети, ни один ребенок не дожил до лучших времен.
В райском краю, где живут аборигены, нет не только райской любви между индивидами, но нет и мира между полами. Полагается, что муж может призвать жену или целый садок жен к желаемому порядку при помощи насилия. Ограничен однако уровень насилия мужчины по отношению к женщине. Копьем женщину бить нельзя. Зато можно лупить бумерангом, но не метая, а исключительно удерживая в руке.
Необузданное же сексуальное насилие допускается только по отношению к чужим племенам. Обычно племена обмениваются женщинами во время специальных аборигенских фестивалей, препятствуя таким образом близкородственному кровосмесительству и замедляя вырождение малой популяции. Но эквивалентный обмен таким штучным товаром, как женщины, невозможен. Справедливость то и дело нарушается самым наглядным образом. Если одному племени достались женщины более выдающихся достоинств, а другому - менее привлекательные, возникает casus belli, повод для войны. Как правило вопросы с прочими ресурсами у аборигенов заканчиваются мирными соглашениями, а вот женщины это всегда повод поубивать вражеских мужчин и уволочь женщин побежденной стороны, утвердив торжество своей генетической ветви над всякими прочими приматами.
-
Условием существования любого племени, сообщества, этноса, нации, империи является воспроизводство населения. Это воспроизводство у людей является на сегодняшний день в державах первого мира фигурой умолчания, а разговоры о национальной демографии ведутся у изгоев этого общества - именно всяческих неонацистов, ку-клукс-клановцев недорезанных, мерзких флагоносных патриотов, которые хуже Гитлера и прочих прискорбных персонажей. У людей же этически безупречных и призванных поучать нас с экранов телевизоров и страниц газет, вместо темы национальной демографии имеется замещающая её тема - повестка о всё более полном открытии границ для иммиграции. Так, на наших глазах, буквально в рамках одного поколения, совершенно рациональная проблема, с которой сталкивается любое государство первого мира оказалась мистическим образом вытеснена в области, которые изучает не теория игр, а конспирология, сиречь теория заговоров или система гипотез о заговорах.
Прискорбным образом трактат понемногу поворачивает к тому, что уже упоминалось тезисно во второй главе - к либерализму, марксизму, неолиберализму, неомарксизму, коммунизму первобытному и утопическому и наличной конспирологии.
Вновь о конспирологии.
Прежде чем начать пережевывать всё это вкусное и питательное, обозначу своё отношение к конспирологии. В наших политических и экономических условиях, когда в рекламе и пропаганде говорится одно, подразумевается другое, тайно воздыхается о третьем и ожидается совершенно четвертый результат, о котором однако говорить нельзя, конспирология является необходимой наукой. Её существование неизбежно. К сожалению, конспирологией занимаются необязательно добросовестные исследователи; положение этой области человеческих знаний примерно соответствует положению астрономии во времена Коперника и Джордано Бруно, у которых астрономия сочеталась с мистериозной герметической философией, а гравитация небесных тел полагалась частным случаем симпатии или закона любви между эфирными духами, которые населяют вселенную.
Проблема воспроизводства населения это не единственная сексуальная проблема, которая на сегодняшний день вытеснена в конспирологические дебри и бредни. Само поведение партнеров в сексуальных играх также глубоко конспирологично.
По наличествующей официальной феминистической позиции, женщина и мужчина - это одно и то же природное человеческое существо, и вся наличествующая в них разница обусловлена социально. Причем вся эта разница не в пользу женщины, а значит мужчины составили заговор с древнейших времен для того, чтобы облапошить женщин. Конспирология феминизма таким образом находит патриархию, как среду, в которой этот заговор составляется и продолжается.
Так ли это?
Если взять наличествующую современность, то единственной юридической и культурной системой, в которой такой заговор мужчин обнаруживается, является Ислам с его шариатом. Завертывая женщин в более или менее бесформенный мешок, ислам явным образом тиранически ограничивает интересы женщин, - как индивидуальные, так и как политическую силу.
С какой целью это делается, помимо сугубо мужской тирании? Парадоксальным образом можно обнаружить, что имамы полагают, что ислам не тиранит, а защищает женщин, в том числе и от других женщин, но и мужчин тоже.
Женщины полагаются источником опасной силы, которая мешает рациональным образом, то есть по шариату, устроить общество и обеспечить мир и благоденствие на долгие времена. Эту силу можно обозначить как способность женщин манипулировать другими женщинами и мужчинами, - но тайным образом, на бессознательном уровне. Сила женщин, с точки зрения ислама, такова, что простое незакрытое женское лицо и/или распущенные волосы уже способны поразить человеческий ум и сбить людей с толку, заодно оскорбив всевидящее око Аллаха. А о публичном обнажении всего прочего может говорить только исламофоб, ненавидящий арабов с их древней, но прекрасной культурой и особенно палестинцев. Если же женщина обнажается по своей инициативе - эта женщина не лучше честной проститутки, а много хуже, вражеский провокатор или социопат, подлежащий наказанию и изоляции. И так далее.
Не следует полагать это мнение имамов чисто тираническим заговором чудаков на букву м, тем более что Ислам странным и загадочным образом поддерживается западными феминистками. Многие феминистки или прямо славят паранджу, хиджаб и прочие мешки и маски или как минимум умалчивают о подчиненном положении женщины в Исламе.
В мнениях бородатых хранителей замшелых традиций и мнениях святых коров феминизма есть рациональное зерно, чему подтверждение великий демографический успех мусульманских держав, - и этот успех на сегодняшний день так велик и очевиден, что является опять же предметом табу с одной стороны и конспирологии с другой.
Сделаем опять шаг назад, в античность и попробуем использовать давнюю историю в качестве ключа к современности.
Женские тайны, или манипуляции манипуляторами.
Помимо публичных женских культов, посвященных любви, красоте и деторождению, - например, культа Афродиты, - в древнем мире были женские тайные культы, окруженные мистериями, доступными только для посвященных. Греческий культ Кибелы требовал от посвященных мужчин самокастрации. На римский культ Благой Богини, или Бона Деа, мужчин не допускали ни под каким видом, кстати и кастрация была недопустима в рамках традиционного римского права, а жрецов Кибелы терпели, но исключительно как чужаков, но ни в коем случае не римских граждан.
Родной римский культ Бона Деа можно рассматривать как один из аспектов культа женского начала вообще. Что именно происходило в рамках этого культа оставалось долгое время тайной за семью печатями, но всеобщие конспирологические знания пополнились во время скандала в то время, когда республиканский Рим раздирали гражданские войны и политические партии превратились в мафиозные группировки.
Выяснилось, что в рамках культа женщины пили неразбавленное вино, что по римским представлениям никак не вязалось с обликом порядочной римской женщины, а также совершали кровавые жертвоприношения, что также полагалось неженским делом в жизни публичной. Кроме этого, посетительницы фестиваля Благой Богини вели некие специфические, но тайные беседы, на темы девственности, деторождения и регулирования и того, и другого в брачных союзах, - всё это было хотя и вполне политическим по существу, но тайным по природе. Тайная манипуляция римской демографией и родовыми узами была привилегией всех полноправных гражданок, но во главе культа стояли аристократки и главы могущественных политических кланов.
Именно на этот культ попытался проникнуть политический мафиози Публий Клавдий Пульхер из клана популяров, поддерживавших Юлия Цезаря. Присутствие мужчины среди пьяных культисток было не только возмутительно с некоей абстрактной морализаторской позиции, но и вызвало крупнейший конкретный политический скандал, с участием знаменитого Марка Туллия Цицерона, философа, литератора и политического деятеля.
Политическая система республиканского Рима была делом публичным. Заговоры как таковые, например аристократический заговор Катилины, который долго разоблачал и наконец разоблачил и разгромил тот же Цицерон, были заведомо делом нежелательным, аморальным с политико-философской точки зрения, распространившейся уже во времена ранних греческих стоиков. Тайны допустимы только по отношению к врагам и незнакомым чужакам - таков был общий посыл республиканских политиков.
Еще Аристотель писал о том, что женская часть населения республики должна быть счастлива так же, как и мужская, и это должно быть утверждено в культуре и юриспруденции, а если нет, то половина общества вне закона. Но женщины естественным образом более подвержены влиянию эмоций, которые у женщин еще и более переменчивы день ото дня, они более импульсивны, более склонны жаловаться по мелочам и в то же время более скрытны и склонны к предательским ходам. Не говоря уже о том, что женщины бывают беременными, а также выкармливают детей своей грудью, и в эти времена женщин вообще лучше не беспокоить. Как опытный охотник старается не беспокоить медведицу с малыми медвежатами.
Поэтому в республике публичной политикой следует заниматься мужчинам, а женщинам следует занять более подчиненное и более защищенное положение. В семейных же границах женщина, находясь под охраной мужа, стоит над всеми детьми и рабами. Причем это её личное дело - как она управляет теми и другими, и только в редкие случаи эта руководящая роль женщины в семье становилась предметом публичного дискурса. Во время первого бунта рабов на Сицилии в 135г. до н.э первой жертвой восставших стала женщина по имени Мегаллис - жена богатого плантатора и политика Дамофилиуса. Именно она пользовалась у рабов особой ненавистью, поскольку была беспощадна к любым нарушениям порядка и бесчеловечна в изобретении наказаний, причем большая часть наказаний полагалась совершенно несправедливой и обусловленной капризами и мелочными придирками. Восставшие поймали эту Мегаллис вместе с Дамофилиусом, и часами насиловали и терзали на части, в то время как Дамофилиус молил о пощаде.
Как видим, семейные рамки далеко не всегда безопасны и могут быть нарушены изрядным насильником.
После подавления последних отголосков восстаний Спартака много было сказано о том, что с рабами, как и с детьми следует обращаться по справедливости, чтобы не вызывать очередных бунтов, и женщины, хотя и были отделены от публичной политики, полагались естественными хранительницами этих фундаментальных понятий о справедливости, долге и чести, неотделяемых от семейного очага, и отвественными за нарушении таковых.
Римские обычаи таким образом следовали рекомендациям Аристотеля, отдав женщинам тайную власть и внутри семей, и в рамках женских культов. При этом и культы, и семейный очаг были тщательным образом защищены от вмешательства извне. Быть публичным политиком мужского пола, и при этом тайно манипулировать манипуляторами женского пола было нельзя, как и нельзя было вести публичную политику и быть женщиной.
Публий Клавдий Пульхер был ославлен в сенате как грязный тип и святотатец, потеряв политическое положение и перспективную карьеру, а затем и убит в уличной стычке с противным кланом. Поскольку тема нашего дискурса - сексуальное насилие, прошу обратить внимание на то, как попытки применить некую силу или политическое давление в отношении женщин как группы, обернулись против мужчины и привели его к бесславию и смерти.
Но Фульвия, вдова убитого, далее вышла замуж за Марка Антония, от имени которого она манипулировала целыми легионами, составляла заговоры под сенью своей резиденции и вообще натворила столько шороху в период распада республики, что попала в виде прижизненного портрета на монеты, а заодно попала и в весьма красочные поэтические строки*
Скандал в тайном женском культе затронул и Юлия Цезаря, поскольку его жена Помпея была главной жрицей и хозяйкой фестиваля, и сам фестиваль проходил в официальной резиденции Цезаря на Via Sacra. Чтобы избавиться от конкретных обвинений в заговоре политическом, Цезарю пришлось согласиться с тем, что его жена участвовала в банальной сексуальной интрижке с целью соблазнения самой Помпеи, а также и в святотатстве - оскорблении римских святынь, но не таком уж существенном, чтобы эту Помпею наказывать. С Помпеей Цезарю пришлось развестись, и якобы это и было наказанием. Это был второй громкий развод Цезаря. Первый развод с благородной Корнелией был также политическим, но связанным с тем, что его первая жена была уж слишком влиятельной по своему высокому рождению, в могущественном роде с разветвленной сетью родственников и клиентов. Так что диктатор Сулла, опасаясь растущего могущества Цезаря, подпираемого такой женой, потребовал развода - и получил требуемое.
Современные феминистки, отказываясь публично признать тайную силу женщины, однако отказываются обсуждать и сам факт наличия силы тайной, манипулятивной сексуальной или связанной с классовым или клановым её положением. Вместо этого конспирология феминизма говорит о заговоре мужчин.
Эта тактика умалчивания очевидного и сосредоточенности на мифологической патриархии рационально объяснима - публичные признания истин такого рода лишат феминисток политических преимуществ опекунов женского рода, лишив женщин тактических преимуществ вечной жертвы. И жертве, и её опекунам всё позволено, по обстоятельствам, и никакой ответственности не взамен не полагается. Причем феминистки то и дело устраивают кампании, насчет снижения уголовной ответственности для женщин и в перспективе - полного уничтожения женских тюрем. Долгие годы борьбы за право женщин не терять ничего при разводах уже привели к тому, что мужчины и отвечают за всё и рискуют потерять всё.
Что позволяет заметить, - в нашей современности женщины остаются, как и утверждал Аристотель, ниже мужчин, но выше рабов именно ввиду существенно меньшей ответственности за свои поступки. Несказуемым, но ощутимым образом феминизм полагает пасомых женщин не вполне суверенными индивидами, поскольку они не могут, не хотят и не обязаны брать полноту ответственности за всё то, что они делают. Признавая это поражение в гражданских обязанностях, женщины отдают и существенную часть естественных прав, вместе с той самой тайной женской силой и властью корпоративным феминисткам, которые и распоряжаются всем этим достоянием по своему усмотрению. От мужских потерь, отвоеванных воинственными феминистками, страдают и сами женщины, становясь согласно результатам опросов, несчастнее с каждым годом, несмотря, а может и благодаря росту женского достатка, публичной славы и политического могущества. О том, как феминизм распоряжается женской силой и естественными правами речь пойдет и в дальнейшем. А пока вернемся к исламу, подведя промежуточный итог.
Ислам действительно воспринял множество идей из античности и кое-какие прямо воплотил в своем политическом устройстве, успешно живущим где-то с девятого века, практически не изменяясь, до наших дней.
Ислам признает естественную силу женщины и её способность манипулировать мужским полом и деторождением. Ислам признает и относительную женскую слабость, компенсируя эту слабость уменьшением женских прав и обязанностей и увеличением физической и юридической защищенности женщины по сравнению с мужчинами. Вместе с тем ислам не принимает свидетельские показания женщин как равноценные мужским - уже в силу того, что у женщин нет публичного политического лица, которое женщина старалась бы охранять, воздерживаясь от заведомо ложных показаний. У женщины есть полная свобода лгать в тайных личных интересах, ссылаясь на подслушанные разговоры, чужие сплетни и собственную нетвердую память и нет прямой ответственности за ложные показания, - и в этом есть снисхождение к слабостям женской природы, как её понимали древние и продолжают понимать имамы. Политическое решение проблемы женской силы и слабостей в рамках шариата остается сугубо тираническим по отношению к индивидам - как женщинам и мужчинам, - но имеющим определенные преимущества перед моральной и юридической неразберихой, лицемерием и конспирологией Европы.
И опять к римскому праву
Римское право с древнейших времен объявляло сексуальное насилие по отношению к женщинам тягчайшим преступлением, заслуживающим простой смертной казни, если свободный гражданин насиловал гражданку. Это преступление усугублялось, если женщина стояла на более высокой социальной ступеньке по отношению к насильнику - изнасилование аристократки рабом было делом чудовищным и заслуживало самых ужасных пыток, и смерти через распятие.
Изнасилование рабыни свободнорожденным господином полагалось внутрисемейным делом, наказание за которое определяют хозяйки, матроны, главы семейств. Как правило, дело ограничивалось абортом с помощью семейного медика и внутрисемейным скандалом. Всё просто - у рабыни нет свободной воли по определению, защищать можно только физическое здоровье. Если насильник причинял рабыне увечия, то тогда да, возникала юридическая проблема, нуждающаяся в судебном деле и как минимум компенсации, соответствующей увечию. Но и мужчины- рабы были обязаны исполнять по отношению к своим хозяевам те сексуальные фунции, которые полагались хозяевами необходимыми, включая и половой акт и деторождение или отсутствие такового и аборт. Вопреки популярным кино, Рим не был гнездилищем распущенности и декаданса, - во всяком случае не во времена поздней Республики, да и во времена Нерона и Гелиогабала половая необузданность полагалась чем-то низким и уделом как раз рабов, а не господ. Господа и пользовались сексуальными услугами рабов, полагая это дело напротив, снисхождением к слабостям самих рабов и необходимым семейным компромиссом.
(второй кусок этого текста отдельным постом - опять не хватает отведенного лимита килобайтов)
Сексуальное насилие во времени и пространстве.
Предыдущие части
1
https://balalajkin.livejournal.com/1389
2
https://balalajkin.livejournal.com/1389
отступление насчет бугров
https://balalajkin.livejournal.com/1391
3
https://balalajkin.livejournal.com/1392
4
https://balalajkin.livejournal.com/1393
Вся жизнь - игра и люди в ней
В 20м веке из математики выделилась теория игр, и в 1970е теорию игр взяли на вооружение биологи. Теория игр позволяет уточнить и дополнить дарвинизм.
У птиц, млекопитающих и даже некоторых видов рыб и пресмыкающихся естественный отбор не сводится к выживанию самых сильных и приспособленных, но и включает в себя тонкие эстетические и этические элементы, которые можно рассматривать как составные части сексуальной игры, как в широком смысле, так и в узко-специальном. Выигрыш - продолжение генов данного индивида, популяции, вида, рода в дальнейших поколениях. Проигрыш - вымирание индивидуальное, целой популяции или даже исчезновение вида как такового.
"Райские" птицы из тропической Австралии имеют ритуализованный театр как элемент брачных игр. Самец Bower Birds (Будуарных Птиц) действительно, строит будуар и украшает его цветными камушками, перышками и прочими милыми безделушками, стараясь подбирать декор со вкусом. Самка на дальних подходах оценивает этот декор хозяйским глазом, и если что не так, она полетит искать счастья в иных уголках природы. Если же будуар оформлен со вкусом, она рассаживается вблизи и требует зрелищ. Самец далее обязан показать сногсшибательное выступление с танцами и песнями, и опять же если что не так, то самка даже досвиданья не скажет, а просто упорхнет.
В общем, как мы видим, даже у птиц с продолжением потомства всё бывает очень непросто, а сложно и культурно. Но по крайней мере участники брачных игр любых видов рыб, птиц и млекопитающих знают, что можно ожидать от брачных игр, а чего - нет. У людей это не так, и чем дальше идет развитие некоторых уже переусложненных держав первого мира, тем хуже. Всё связанное с сексом и размножением становится всё менее явным или доступным рациональному публичному дискурсу. Публичная человеческая культура сопротивляется прямому и точному научному взгляду на сексуальность. Общество недалеко ушло от времен Ноя, проклявшего Хама за нахальное глазение. Но науки, позволяющие глядеть под разным углом, шагнули далеко вперед.
Теория игр и сексуальность.
Теория игр как правило прилагется к человеческому обществу в областях политологии, социологии, юриспруденции, этики, межгосударственных отношений. Можно моделировать человеческое поведение в искусственных играх - например изучая классическую дилемму тюремного заключенного.
Изучение сексуальной сферы человеческого поведения, несмотря на чрезвычайную актуальность и остроту именно для держав первого мира, однако обставлено в этих державах древними табу, которые рациональная современность смогла победить едва наполовину, а также и табу новейшими, спешно сконструированными из шитых белыми нитками идеологий.
Теория игр работает преотличнейшим образом, если четко обозначены интересы игроков. Сексуальное поведение людей имеет интересы, о которых в приличном обществе говорить неприлично. Самое умалчивание предмета и правил сексуальных игр является частью человеческой культуры с древнейших времен. В примитивных обществах правила, окружающие секс, незамысловаты и половой акт может быть более или менее публичным зрелищем, но и в таких обществах сексуальную сферу окружает ряд табу, нарушать которые опасно, а обсуждать и подвергать сомнению запрещено.
У австралийских аборигенов нет никакой свободной любви, предписанной нам романтическим идеалом Романа Розы или мечтами авторов Манифеста Коммунистической Партии, хотя секс сам по себе не является чем-то интимным.
Образующаяся юная пара обязана получить одобрение старейшин, а старейшины как правило выбирают лучших женщин для себя. Влюбленные неодобренные не могут предаваться райскому счастью под страхом ритуальной смертной казни, в ходе которой шаман сначала показывает нарушителю святых предписаний костяной жезл и этим жезлом указывает куда пойти и там сдохнуть.
Предметом оккультного знания является то, что если виновник не умирает от слов и жестов, то этот же жезл, который смочен в трупном яде, виновнику заталкивают глубоко в анус, когда он спит. После чего он уже идет и умирает как и было приказано, не имея при этом ранений, очевидных обществу.
В австралийском фольклоре новых времен есть история пары юных аборигенов, которые осмелились не только ослушаться старейшин, но и бежать вдвоем в пустыню, что по распространенному аборигенскому мнению является худшей участью, нежели смерть. Вопреки своей неопытности, они вдвоём выжили и выживали так долго, что ими заинтересовались австралийские киношники-документалисты и они стали героями кино. Спустя десятилетия женщина умерла, а старик вернулся в своё племя, окруженный киножурналистами, и был встречен с суеверным страхом, как привидение. После чего ему пришлось опять удалиться.
Примечательно, что хотя эти двое любили друг друга и у них регулярно рождались дети, ни один ребенок не дожил до лучших времен.
В райском краю, где живут аборигены, нет не только райской любви между индивидами, но нет и мира между полами. Полагается, что муж может призвать жену или целый садок жен к желаемому порядку при помощи насилия. Ограничен однако уровень насилия мужчины по отношению к женщине. Копьем женщину бить нельзя. Зато можно лупить бумерангом, но не метая, а исключительно удерживая в руке.
Необузданное же сексуальное насилие допускается только по отношению к чужим племенам. Обычно племена обмениваются женщинами во время специальных аборигенских фестивалей, препятствуя таким образом близкородственному кровосмесительству и замедляя вырождение малой популяции. Но эквивалентный обмен таким штучным товаром, как женщины, невозможен. Справедливость то и дело нарушается самым наглядным образом. Если одному племени достались женщины более выдающихся достоинств, а другому - менее привлекательные, возникает casus belli, повод для войны. Как правило вопросы с прочими ресурсами у аборигенов заканчиваются мирными соглашениями, а вот женщины это всегда повод поубивать вражеских мужчин и уволочь женщин побежденной стороны, утвердив торжество своей генетической ветви над всякими прочими приматами.
-
Условием существования любого племени, сообщества, этноса, нации, империи является воспроизводство населения. Это воспроизводство у людей является на сегодняшний день в державах первого мира фигурой умолчания, а разговоры о национальной демографии ведутся у изгоев этого общества - именно всяческих неонацистов, ку-клукс-клановцев недорезанных, мерзких флагоносных патриотов, которые хуже Гитлера и прочих прискорбных персонажей. У людей же этически безупречных и призванных поучать нас с экранов телевизоров и страниц газет, вместо темы национальной демографии имеется замещающая её тема - повестка о всё более полном открытии границ для иммиграции. Так, на наших глазах, буквально в рамках одного поколения, совершенно рациональная проблема, с которой сталкивается любое государство первого мира оказалась мистическим образом вытеснена в области, которые изучает не теория игр, а конспирология, сиречь теория заговоров или система гипотез о заговорах.
Прискорбным образом трактат понемногу поворачивает к тому, что уже упоминалось тезисно во второй главе - к либерализму, марксизму, неолиберализму, неомарксизму, коммунизму первобытному и утопическому и наличной конспирологии.
Вновь о конспирологии.
Прежде чем начать пережевывать всё это вкусное и питательное, обозначу своё отношение к конспирологии. В наших политических и экономических условиях, когда в рекламе и пропаганде говорится одно, подразумевается другое, тайно воздыхается о третьем и ожидается совершенно четвертый результат, о котором однако говорить нельзя, конспирология является необходимой наукой. Её существование неизбежно. К сожалению, конспирологией занимаются необязательно добросовестные исследователи; положение этой области человеческих знаний примерно соответствует положению астрономии во времена Коперника и Джордано Бруно, у которых астрономия сочеталась с мистериозной герметической философией, а гравитация небесных тел полагалась частным случаем симпатии или закона любви между эфирными духами, которые населяют вселенную.
Проблема воспроизводства населения это не единственная сексуальная проблема, которая на сегодняшний день вытеснена в конспирологические дебри и бредни. Само поведение партнеров в сексуальных играх также глубоко конспирологично.
По наличествующей официальной феминистической позиции, женщина и мужчина - это одно и то же природное человеческое существо, и вся наличествующая в них разница обусловлена социально. Причем вся эта разница не в пользу женщины, а значит мужчины составили заговор с древнейших времен для того, чтобы облапошить женщин. Конспирология феминизма таким образом находит патриархию, как среду, в которой этот заговор составляется и продолжается.
Так ли это?
Если взять наличествующую современность, то единственной юридической и культурной системой, в которой такой заговор мужчин обнаруживается, является Ислам с его шариатом. Завертывая женщин в более или менее бесформенный мешок, ислам явным образом тиранически ограничивает интересы женщин, - как индивидуальные, так и как политическую силу.
С какой целью это делается, помимо сугубо мужской тирании? Парадоксальным образом можно обнаружить, что имамы полагают, что ислам не тиранит, а защищает женщин, в том числе и от других женщин, но и мужчин тоже.
Женщины полагаются источником опасной силы, которая мешает рациональным образом, то есть по шариату, устроить общество и обеспечить мир и благоденствие на долгие времена. Эту силу можно обозначить как способность женщин манипулировать другими женщинами и мужчинами, - но тайным образом, на бессознательном уровне. Сила женщин, с точки зрения ислама, такова, что простое незакрытое женское лицо и/или распущенные волосы уже способны поразить человеческий ум и сбить людей с толку, заодно оскорбив всевидящее око Аллаха. А о публичном обнажении всего прочего может говорить только исламофоб, ненавидящий арабов с их древней, но прекрасной культурой и особенно палестинцев. Если же женщина обнажается по своей инициативе - эта женщина не лучше честной проститутки, а много хуже, вражеский провокатор или социопат, подлежащий наказанию и изоляции. И так далее.
Не следует полагать это мнение имамов чисто тираническим заговором чудаков на букву м, тем более что Ислам странным и загадочным образом поддерживается западными феминистками. Многие феминистки или прямо славят паранджу, хиджаб и прочие мешки и маски или как минимум умалчивают о подчиненном положении женщины в Исламе.
В мнениях бородатых хранителей замшелых традиций и мнениях святых коров феминизма есть рациональное зерно, чему подтверждение великий демографический успех мусульманских держав, - и этот успех на сегодняшний день так велик и очевиден, что является опять же предметом табу с одной стороны и конспирологии с другой.
Сделаем опять шаг назад, в античность и попробуем использовать давнюю историю в качестве ключа к современности.
Женские тайны, или манипуляции манипуляторами.
Помимо публичных женских культов, посвященных любви, красоте и деторождению, - например, культа Афродиты, - в древнем мире были женские тайные культы, окруженные мистериями, доступными только для посвященных. Греческий культ Кибелы требовал от посвященных мужчин самокастрации. На римский культ Благой Богини, или Бона Деа, мужчин не допускали ни под каким видом, кстати и кастрация была недопустима в рамках традиционного римского права, а жрецов Кибелы терпели, но исключительно как чужаков, но ни в коем случае не римских граждан.
Родной римский культ Бона Деа можно рассматривать как один из аспектов культа женского начала вообще. Что именно происходило в рамках этого культа оставалось долгое время тайной за семью печатями, но всеобщие конспирологические знания пополнились во время скандала в то время, когда республиканский Рим раздирали гражданские войны и политические партии превратились в мафиозные группировки.
Выяснилось, что в рамках культа женщины пили неразбавленное вино, что по римским представлениям никак не вязалось с обликом порядочной римской женщины, а также совершали кровавые жертвоприношения, что также полагалось неженским делом в жизни публичной. Кроме этого, посетительницы фестиваля Благой Богини вели некие специфические, но тайные беседы, на темы девственности, деторождения и регулирования и того, и другого в брачных союзах, - всё это было хотя и вполне политическим по существу, но тайным по природе. Тайная манипуляция римской демографией и родовыми узами была привилегией всех полноправных гражданок, но во главе культа стояли аристократки и главы могущественных политических кланов.
Именно на этот культ попытался проникнуть политический мафиози Публий Клавдий Пульхер из клана популяров, поддерживавших Юлия Цезаря. Присутствие мужчины среди пьяных культисток было не только возмутительно с некоей абстрактной морализаторской позиции, но и вызвало крупнейший конкретный политический скандал, с участием знаменитого Марка Туллия Цицерона, философа, литератора и политического деятеля.
Политическая система республиканского Рима была делом публичным. Заговоры как таковые, например аристократический заговор Катилины, который долго разоблачал и наконец разоблачил и разгромил тот же Цицерон, были заведомо делом нежелательным, аморальным с политико-философской точки зрения, распространившейся уже во времена ранних греческих стоиков. Тайны допустимы только по отношению к врагам и незнакомым чужакам - таков был общий посыл республиканских политиков.
Еще Аристотель писал о том, что женская часть населения республики должна быть счастлива так же, как и мужская, и это должно быть утверждено в культуре и юриспруденции, а если нет, то половина общества вне закона. Но женщины естественным образом более подвержены влиянию эмоций, которые у женщин еще и более переменчивы день ото дня, они более импульсивны, более склонны жаловаться по мелочам и в то же время более скрытны и склонны к предательским ходам. Не говоря уже о том, что женщины бывают беременными, а также выкармливают детей своей грудью, и в эти времена женщин вообще лучше не беспокоить. Как опытный охотник старается не беспокоить медведицу с малыми медвежатами.
Поэтому в республике публичной политикой следует заниматься мужчинам, а женщинам следует занять более подчиненное и более защищенное положение. В семейных же границах женщина, находясь под охраной мужа, стоит над всеми детьми и рабами. Причем это её личное дело - как она управляет теми и другими, и только в редкие случаи эта руководящая роль женщины в семье становилась предметом публичного дискурса. Во время первого бунта рабов на Сицилии в 135г. до н.э первой жертвой восставших стала женщина по имени Мегаллис - жена богатого плантатора и политика Дамофилиуса. Именно она пользовалась у рабов особой ненавистью, поскольку была беспощадна к любым нарушениям порядка и бесчеловечна в изобретении наказаний, причем большая часть наказаний полагалась совершенно несправедливой и обусловленной капризами и мелочными придирками. Восставшие поймали эту Мегаллис вместе с Дамофилиусом, и часами насиловали и терзали на части, в то время как Дамофилиус молил о пощаде.
Как видим, семейные рамки далеко не всегда безопасны и могут быть нарушены изрядным насильником.
После подавления последних отголосков восстаний Спартака много было сказано о том, что с рабами, как и с детьми следует обращаться по справедливости, чтобы не вызывать очередных бунтов, и женщины, хотя и были отделены от публичной политики, полагались естественными хранительницами этих фундаментальных понятий о справедливости, долге и чести, неотделяемых от семейного очага, и отвественными за нарушении таковых.
Римские обычаи таким образом следовали рекомендациям Аристотеля, отдав женщинам тайную власть и внутри семей, и в рамках женских культов. При этом и культы, и семейный очаг были тщательным образом защищены от вмешательства извне. Быть публичным политиком мужского пола, и при этом тайно манипулировать манипуляторами женского пола было нельзя, как и нельзя было вести публичную политику и быть женщиной.
Публий Клавдий Пульхер был ославлен в сенате как грязный тип и святотатец, потеряв политическое положение и перспективную карьеру, а затем и убит в уличной стычке с противным кланом. Поскольку тема нашего дискурса - сексуальное насилие, прошу обратить внимание на то, как попытки применить некую силу или политическое давление в отношении женщин как группы, обернулись против мужчины и привели его к бесславию и смерти.
Но Фульвия, вдова убитого, далее вышла замуж за Марка Антония, от имени которого она манипулировала целыми легионами, составляла заговоры под сенью своей резиденции и вообще натворила столько шороху в период распада республики, что попала в виде прижизненного портрета на монеты, а заодно попала и в весьма красочные поэтические строки*
Скандал в тайном женском культе затронул и Юлия Цезаря, поскольку его жена Помпея была главной жрицей и хозяйкой фестиваля, и сам фестиваль проходил в официальной резиденции Цезаря на Via Sacra. Чтобы избавиться от конкретных обвинений в заговоре политическом, Цезарю пришлось согласиться с тем, что его жена участвовала в банальной сексуальной интрижке с целью соблазнения самой Помпеи, а также и в святотатстве - оскорблении римских святынь, но не таком уж существенном, чтобы эту Помпею наказывать. С Помпеей Цезарю пришлось развестись, и якобы это и было наказанием. Это был второй громкий развод Цезаря. Первый развод с благородной Корнелией был также политическим, но связанным с тем, что его первая жена была уж слишком влиятельной по своему высокому рождению, в могущественном роде с разветвленной сетью родственников и клиентов. Так что диктатор Сулла, опасаясь растущего могущества Цезаря, подпираемого такой женой, потребовал развода - и получил требуемое.
Современные феминистки, отказываясь публично признать тайную силу женщины, однако отказываются обсуждать и сам факт наличия силы тайной, манипулятивной сексуальной или связанной с классовым или клановым её положением. Вместо этого конспирология феминизма говорит о заговоре мужчин.
Эта тактика умалчивания очевидного и сосредоточенности на мифологической патриархии рационально объяснима - публичные признания истин такого рода лишат феминисток политических преимуществ опекунов женского рода, лишив женщин тактических преимуществ вечной жертвы. И жертве, и её опекунам всё позволено, по обстоятельствам, и никакой ответственности не взамен не полагается. Причем феминистки то и дело устраивают кампании, насчет снижения уголовной ответственности для женщин и в перспективе - полного уничтожения женских тюрем. Долгие годы борьбы за право женщин не терять ничего при разводах уже привели к тому, что мужчины и отвечают за всё и рискуют потерять всё.
Что позволяет заметить, - в нашей современности женщины остаются, как и утверждал Аристотель, ниже мужчин, но выше рабов именно ввиду существенно меньшей ответственности за свои поступки. Несказуемым, но ощутимым образом феминизм полагает пасомых женщин не вполне суверенными индивидами, поскольку они не могут, не хотят и не обязаны брать полноту ответственности за всё то, что они делают. Признавая это поражение в гражданских обязанностях, женщины отдают и существенную часть естественных прав, вместе с той самой тайной женской силой и властью корпоративным феминисткам, которые и распоряжаются всем этим достоянием по своему усмотрению. От мужских потерь, отвоеванных воинственными феминистками, страдают и сами женщины, становясь согласно результатам опросов, несчастнее с каждым годом, несмотря, а может и благодаря росту женского достатка, публичной славы и политического могущества. О том, как феминизм распоряжается женской силой и естественными правами речь пойдет и в дальнейшем. А пока вернемся к исламу, подведя промежуточный итог.
Ислам действительно воспринял множество идей из античности и кое-какие прямо воплотил в своем политическом устройстве, успешно живущим где-то с девятого века, практически не изменяясь, до наших дней.
Ислам признает естественную силу женщины и её способность манипулировать мужским полом и деторождением. Ислам признает и относительную женскую слабость, компенсируя эту слабость уменьшением женских прав и обязанностей и увеличением физической и юридической защищенности женщины по сравнению с мужчинами. Вместе с тем ислам не принимает свидетельские показания женщин как равноценные мужским - уже в силу того, что у женщин нет публичного политического лица, которое женщина старалась бы охранять, воздерживаясь от заведомо ложных показаний. У женщины есть полная свобода лгать в тайных личных интересах, ссылаясь на подслушанные разговоры, чужие сплетни и собственную нетвердую память и нет прямой ответственности за ложные показания, - и в этом есть снисхождение к слабостям женской природы, как её понимали древние и продолжают понимать имамы. Политическое решение проблемы женской силы и слабостей в рамках шариата остается сугубо тираническим по отношению к индивидам - как женщинам и мужчинам, - но имеющим определенные преимущества перед моральной и юридической неразберихой, лицемерием и конспирологией Европы.
И опять к римскому праву
Римское право с древнейших времен объявляло сексуальное насилие по отношению к женщинам тягчайшим преступлением, заслуживающим простой смертной казни, если свободный гражданин насиловал гражданку. Это преступление усугублялось, если женщина стояла на более высокой социальной ступеньке по отношению к насильнику - изнасилование аристократки рабом было делом чудовищным и заслуживало самых ужасных пыток, и смерти через распятие.
Изнасилование рабыни свободнорожденным господином полагалось внутрисемейным делом, наказание за которое определяют хозяйки, матроны, главы семейств. Как правило, дело ограничивалось абортом с помощью семейного медика и внутрисемейным скандалом. Всё просто - у рабыни нет свободной воли по определению, защищать можно только физическое здоровье. Если насильник причинял рабыне увечия, то тогда да, возникала юридическая проблема, нуждающаяся в судебном деле и как минимум компенсации, соответствующей увечию. Но и мужчины- рабы были обязаны исполнять по отношению к своим хозяевам те сексуальные фунции, которые полагались хозяевами необходимыми, включая и половой акт и деторождение или отсутствие такового и аборт. Вопреки популярным кино, Рим не был гнездилищем распущенности и декаданса, - во всяком случае не во времена поздней Республики, да и во времена Нерона и Гелиогабала половая необузданность полагалась чем-то низким и уделом как раз рабов, а не господ. Господа и пользовались сексуальными услугами рабов, полагая это дело напротив, снисхождением к слабостям самих рабов и необходимым семейным компромиссом.
(второй кусок этого текста отдельным постом - опять не хватает отведенного лимита килобайтов)