(no subject)

Jan. 16th, 2013 | 12:43 am

Все на защиту родных гнид.
Краткие тезисы в продолжение предыдущей темы.
Бритье лобковых волос антиправославно. Поскольку Бог создал человека по своему подобию и подымающий на себя эпилятор искажает естество хуже, чем человек который красит губы.
Мусульманам же напротив предписано бриться. На то они и чурки.
Известно, что крестьянские бунты 17го века питались слухами о том, что московские власти заставляют стричь и брить не только бороды, но и срамные волосы. Русский народ силен своими традициями. Не допустим же новых гражданских войн. Сохраним родную волосню.

Link | Leave a comment {7} | Add to Memories


К вопросу о ночных фиалках

Jan. 16th, 2013 | 02:36 pm

На болоте глухом и пустом,
В час фабричных гудков и журфиксов,
В час забвенья о зле и добре,
В час разгула родственных чувств
И развратно длинных бесед
О дурном состояньи желудка
И о новом совете министров,
В час презренья к лучшим из нас,
Кто, падений своих не скрывая,
Без стыда продает свое тело
И на пыльно-трескучих троттуарах
С наглой скромностью смотрит в глаза, -
Что в такой оскорбительный час
Всем доступны виденья.
Что такой же бродяга, как я,
Или, может быть, ты, кто читаешь
Эти строки, с любовью иль злобой, -
Может видеть лилово-зеленый
Безмятежный и чистый цветок,
Что зовется Ночною Фиалкой.

Кто еще не заметил, каким образом с этой известной вещью Блока перекликается короткий рассказ Куприна?

" Есть в Средней России такой удивительный цветок, который цветет только по ночам в сырых болотистых местах и отличается прелестным кадильным ароматом, необычайно сильным при наступлении вечера. Будучи же сорванным и поставленным в воду, он к утру начинает неприятно смердеть. Он вовсе не родня скромной фиалке. Ночной фиалкой его назвали безвкусные дачницы и интеллигентные гостьи. Крестьяне разных деревень дали ему несколько разнообразных и выразительных названий, которые выпали теперь из моей головы, и я так и буду называть этот цветок ночною фиалкою. ..."

http://az.lib.ru/k/kuprin_a_i/text_2640.shtml

и кто еще не заметил перекличку этих двух произведений с писаниями Розанова на тему об обонятельном и осязательном, а также устройстве женского тела и её души, которое подобно устройству её полового органа?
...
Перейдем к женщине: идеал ее характера, поведения, жизни и вообще всего очерка души - нежность, мягкость, податливость. уступчивость. Но это только названия качеств ее детородного органа. Мы в одних и тех же словах, терминах и понятиях выражаем ожидаемое и желаемое в мужчине, в душе его и биографии его, в каких терминах его жена выражает наедине с собой "желаемое и ожидаемое" от его органа; и взаимно, когда муж восхищенно и восторженно описывает "душу" и "характер" жены своей, он употребляет и не может избежать употребления тех слов, какие употребляет мысленно, когда - в разлуке или вообще долго не видавшись, представляет себе половую сферу ее тела. Обратим внимание еще на следующую тонкую особенность. В психике женской есть то качество, что она не жестка, не тверда, не очерчена резко и ясно, а, напротив, ширится, как туман, захватывает собою неопределенно далекое; и, собственно, не знаешь, где ее границы. Но ведь это же все предикаты увлажненных и пахучих тканей ее органа и вообще половой сферы.

(Метафизика Христианства)

(нарочно не ставлю cвоих выделений, - кажется, вполне очевидно, если смотреть прямо - С.Б.)

Наконец, есть прямое раскрытие намеков Блока в мемуаре Романа Гуля, - в описании разговора с Валентиновым-Вольским,

"— Дело не в поэте, а в человеке, — сказал Вольский. — Я его презирал!

— Но почему же?! — приставал я.
Наконец Вольский сдался.

Хорошо, я скажу, но пусть это останется между нами. Как-то Белый, когда он был в ссоре с Блоком и с ним не встречался, рассказал мне, что у Блока подразумевается под “ночными фиалками”. И после этого Блок мне физически опротивел.
Не представляю себе, что же тут может подразумеваться под “ночными фиалками”? — приставал я.
Вольский никак не хотел говорить, но, наконец:

— Хорошо, я вижу, вы так заинтригованы этими “ночными фиалками”, что я скажу вам. Так вот, подразумевается под “ночными фиалками” некая небольшая часть женских гениталий, по-медицински это — клитор, а по-простонародному — с....ь. И вот этими “ночными фиалками” (конечно, у проституток) он и занимался, их и любил. Как только я услыхал это от Белого — кончено, Блок мне физически опротивел.

"
http://www.dk1868.ru/history/gul_ogl.htm

но это у Вольского в изложении Гуля выходит совсем грубо, глупо, ненатурально, к тому же "моральное большинство" и потому неинтересно. Кстати, каково звучит "моральный большевик"? Хорошее название партии мудаков, которая делает своим кредо ненависть к мужчинам, которым нравятся пезды. То есть еще можно (допустимо) любить женщин, но необходимо ненавидеть предателей из мужских рядов, которые любят пезды, - ненавидеть показушно, как бы для сохранения суверенной педерастии. Это такой типично большевистский душевный изворот.


У Куприна же прекрасно схвачено - ночью этот аромат завораживает, а поутру, на свежую голову и трезвый образ мыслей "неприятно смердит". Такой двусмысленный этот цветок, по своей природе. Прекрасен? Да. Омерзителен? Тоже да. Выбирай, но осторожно.

Link | Leave a comment {2} | Add to Memories


(no subject)

Jan. 16th, 2013 | 05:35 pm

Кстати, если кто-то считает, что бритье или эпиляция лобковых волос не имеет никакого отношения к Православию, и это все мои безумные выходки, -

читайте у Костомарова главы о Булавинском бунте

Булавин не приказал в церквах молиться за царя и разослал во все стороны прелестные письма, уверял, что поднялся за всех маломочных людей, за благочестие, за предания седьми соборов, за старую истинную веру; извещал, что казаки намерены отложиться от царя за то, что царь перевел христианскую веру в своем царстве, бреет бороды и тайные уды у мужчин и у женщин, и потому казаки, вместо русского царя, хотят признать над собою власть царя турецкого.


Как видим, сохранение небритых тайных уд не менее важно для целостности религии и государства, чем сохранение бородатого лица Дугина А.Г.

Тайное станет явным

Link | Leave a comment {8} | Add to Memories