суточные щи -

Самое главное безобразие в христианстве, я имею в виду историческое христианство, - это ужасающая нецеломудренность отношений с Богом. Какие -то "публичные церкви".

Зазывать, говорить "вот я тут" должны бордели и супермаркеты. А церкви должны ну, хотя бы притулиться где-то в переулочке. Где? Должны знать только те, кому НАДО. И внутри церквей люди должны иметь молитвенные укрывища. В церквах должно быть много закоулочков, тихих тёмных или светлых - чтобы выбирать по желанию - комнаток, куда мягонький человечек заползает спрятаться от мира и поговорить с Богом. О единоверцах можно догадываться; в лучшем случае они должны быть где-то за занавесочкой. На обедню, в общую залу, можно карабкаться по узкому тоннелю, обдирая колени и раздирая модные платья.
Изучение "закона Божьего" в школе меня ужасает абсолютно. Если вводить класс Закона Божьего в школе, то над школой надо надстраивать башню минимум в пятьсот метров, и чтобы ученики и учителя забирались туда, к классной комнате, по верёвочной лестнице.

Или наоборот, строить катакомбы длиной в километр, по которым к классу надо ползти, держа свечечку. Тогда, быть может, из затеи всеобщего религиозного ликбеза что-то выйдет. А если нет, то выйдет погубление душ и засирание мозгов. Гораздо полезнее преподавать расширенный вариант сексуального ликбеза, с пристыковкой эротической живописи и литературы. Роспись римских лупанариев, Чосер, Бокаччо, скоморохи эпохи Грозного, Барков, цензурный Пушкин, игривые стихи А.К. Толстого, Гойя.

Да, в обыкновенных классах должно быть всё обыкновенно, светски - на доске нацарапан хуй перочинным ножиком, на партах полная энциклопедия русского мата, на стене Менделеев, в углу скелет с папироскою в зубах. Неистребимый запах обезьянника. Всё это можно обыграть, окультурить, возделать и облагородить. Но никакие разговоры о религии, умоляю вас, в школу не вписываются, не звучат, не резонируют.