mr Cardholder
проснулся, от вдруг невозможности сна, и в секунду, между пробуждением и осознанием, из умолчания привычки представил себе, что там раннее утро - должно быть, шесть утра, и можно еще доспать - но, когда дошли вагоны, оказалась еще ночь, 4, черные, противно глянцевые, стекла окна, еще и не спал - и проснулся не от света, не от первоначального насыщения сном, а от сердечного голода, тошноты залегшего клапана - и своя дикая поза на матрасе, зубами в подушке - остановка залипшего на отвесной кирпичной стене, не бегуна. Первое, что осознал - что я m-r Cardholder - что эта дожизненная безымянность называется именно этим именем, что это его чувство - это потому, конечно, что перед сном искал слова Деннетту на его ужас пустоты, когда в мире нет личного Бога - кто бы не слышал а слушал. Пошагав наощупь к этому экрану, с закрытыми глазами, хотел ему передать эту болезненность, слизкую гадкость существования с содранной кожей, - вернее, еще без кожи, когда тебе и чувствовать-то нечем, только задыхаться - от которого одно слово осталось. Почему все-таки явилось именно это: м-р Cardholder? в немецких журналах ведь всегда пишут герр Мустерманн? значит, это наше, русское