(какое-то смутноватое начало)
Россия - страна очень разная, осмысленность слова "федерация" начинаешь понимаешь, только по ней достаточно проехав и над ней полетав. Оказываясь на новых местах, всякий раз удивляешься тому, что этот уголок совсем иной. Темное море, пустыни, луга, сопки, болота, горы... сама структура пространства везде иная, сам воздух везде разный, как будто вылезаешь не из самолета, а из спускаемого аппарата. И местные поглядывают на тебя каким-то неуловимо новым манером.

Но поверх этой исходной, природной разности - все эти разные пространства залиты, засажены, засижены однотипными "городами" из панельных пятиэтажек, равно привычными и равно дикими в уссурийской тайге и на Новой Земле. Кажется, будто вогоны из "Путеводителя по галактике" решили не уничтожать нашу планету, а покрыть ее ровным слоем контейнеров для проживания биомассы. К счастью, они не рассчитали своих сил и бросили эту затею - но и после того, как они умотали обратно на Бетельгейзе, заведенный ими порядок остался идущим, как ход натуго заведенного будильника.

Установки для жизни здесь родились раньше, чем зародилась сама жизнь. Здесь не возникает вопроса, что чему предшествовало. Прежде яйца была скорлупа и прежде курицы - птицефабрика.

Народонаселение, приписанное ко "градообразующему предприятию", делает что-то, расписанное этому "населенному пункту городского типа" в вогонских гроссбухах. Это завод, шахта, карьер, электростанция, лесопильный завод - поставщик нужного гормона в организм экономики. Это уголки монокультур. На юге Архангельской области есть поселок Асбест: по сторонам поднимаются гигантские белые элеваторы, улицы покрыты белым песком, белые МАЗы пылят по дорогам. Здесь нет ничего, кроме асбеста. И, напротив, все черно в поселках на угольных разрезах: на стороне черных фигур черны и пешки, и слоны.

Никакой истории у этих мест нет. Прежняя ветхая грибница крестьянской жизни, которая тонким ровным слоем покрывала Россию, была с нее содрана. Вместо нее по стране раскинулась узловатая сеть производств. Цели, которые ставились перед этой сетью - строительство Вавилонской башни до райских небес - казались грандиозными и созидательными, в отличие от скромной целесообразности крестьянства, предлагавшего миру всего лишь самовоспроизводство. Началось высасывание недр и человеческих ресурсов, земля превратилась в территорию. Но Целеобусловленная Жизнь оказалась ужасно уязвимой - стоило цели исчезнуть, как она рухнула, будто строительные леса вокруг цеппелина, оказавшегося надувным и лопнувшего. Партия была сделана, фишки ушли в карман - наутро люди проснулись с головной болью, у разбитых корыт, с незасеянными полями, некошеными лугами и полными закромами асбеста.