Ведьмин круг. Сказка. Поход.
ПОХОД
Но не только ножи несли они, еще свертки с младенцами-девочками. Триста малышей родившихся этой странной зимой. Они, как будто, сошли с конвейера, только глаза разного цвета. Только глаза и волосы.


Шли молча. Когда нужно, останавливались, кормили младенцев  и трогались дальше. Сами питались, чем придется, что находили по дороге, огня не разводили. Спали совсем не много. Лишь, когда становилось совсем темно. Торопились.
Погода после той ночи наладилась. Природа оживала на глазах. Как будто и не было странной зимы. Все стало, как прежде. Все. Но не для всех.

Опустевшее вмиг селение еще долго будут обходить стороной. Называть проклятым местом. Рассказывать небылицы. Пугать детей и наивных путешественников. То, что было на самом деле не узнает никто. Может и к лучшему? Страшные детали лучше не знать, не пускать в себя беса. Потому предки не позволяли вслух произносить некоторые слова. От греха.
Еще одна черная пустынь явилась в мир красоты. Конечно, ради этого не совершали ритуал, это лишь побочные явления. Хотя, кто знает? Кто знает?

Те, кто знает, не скажут нам ничего, кто мы им? Да и не спросить, нет их среди нас. Хвала небу, нет.

Только они знали, зачем и куда несли девочек-младенцев безумные женщины с пустыми глазами. Да. После той ночи взгляд их погас. Там, под первой полной весенней луной, они убили не только своих мужчин, но и себя. Шли теперь бездушными автоматами неведомо куда, неведомо зачем. Но упорству и целеустремлённости их мог бы позавидовать любой командир диверсионной группы, пока не заглянул бы в их глаза.

Младенцы росли не по дням, а по часам. Через месяц пути, девочки уже передвигались самостоятельно. Их нарядили в холщевые рубахи, длинные волосы разных цветов заплели в косы. Девочки были подвижными и веселыми, как все дети их возраста. Мамы бы не нарадовались. Только вот кто их мамы? Кто папы? Некоторые вещи стоит не знать.

Зрелище представлялось замечательное, идущие, словно зомби старухи, да, так и есть, старились бездушные тела так же быстро, как и росли младенцы, и игривые девчонки. Хорошо, что никто не видел их. Небо берегло и тех и других.

В середине лета вышли к морю. Девочки уже стали девушками, красивыми и сильными. Ножи теперь висели у них на груди. Так стояли на высокой скале и провожали солнце.

Одряхлевшие до невозможности старухи, с последними лучами, молча, шагнули в бездну. Море поглотило их тела, причмокнув от удовольствия. Стихиям приятны жертвы, даже такие, дряхлые и бездушные. Может быть, им приятно возвращение само по себе?

Так закончили свой путь особи женского рода из того несчастного селения, выбранного безразличной богиней судьбы для совершения нового акта мировой трагедии, именуемой прошло-грядущей войной между землей и небом.