Рождество
Это событие означало - конец Страха.
Конец вечного, привычного экзистенциального ужаса, ужаса перед "карающим и милующим" Богом, непонятным, необъяснимым Высшим Существом, которое наказывает и награждает. Небесным Начальством, которое присутствует в жизни вечным, неотвратимым кошмаром, сковывающим все движения, заставляющим думать с оглядкой, говорить с оглядкой, действовать с оглядкой... В любую минуту ожидая начальственной кары.
КОгда-то на начальных стадиях религии это Существо представлялось вовсе необъяснимым, его пытались задобрить самыми нетривиальными действиями - жертвоприношениями, ритуалами. Это похоже на то, как пятилетний ребенок изобретает ритуалы, чтобы спастись от воображаемых чудовищ в темноте.
Шаг вперед заключался в том, что наряду с жертвоприношениями и ритуалами отношения с Богом приобрели этический смысл. Оказалось, что Бог хочет от человека определенного поведения, и не хочет, до глубокого омерзения и грома-молнии с небес, не хочет другого. Бог - существо этическое. Отношения с Богом зависят от понимания добра и зла. Причем точно знать, что такое добро и зло, дано лишь одному Богу. Человеку для этого даны заповеди, очень подробные (в иудаизме) и точные, шаг вправо ,шаг влево - расстрел. Никаких толкований. Никаких отступлений. До такой степени, что надо убивать каждого, кто посмел что-то нарушить - иначе "за недонесение" на твою же голову обрушится гнев Всевышнего.
Начальник. Страшный, жестокий. Любящий? Гм, такая уж любовь - начальственная. С розгой, а то и топором: я тебя породил, я тебя и убью.

И вот - последний шаг: Рождество.
Нет никаких начальников. Ерунда все это, люди.
Не надо ничего бояться. Есть - беззащитный ребенок полунищих родителей. Есть - бродяга, подвергнутый позорной казни.
Он любит нас. Вот до такой степени любит. Вот так. Как ребенок - маму и папу. Как солдат, закрывающий своим телом дорогу врагу.
Он сам нуждается в любви. В любви, а не страхе. Что мы дадим ребенку, что мы дадим израненному человеку - на что ему сдался наш "страх и трепет"? Ему молоко нужно, ласка, тепло, помощь.

Это было ошеломляющее откровение. Последнее. Куда уж дальше-то? 
Наверное, оно должно было стать освобождением для нас.
Бог есть любовь. Не надо больше напрягаться, с усилием вгрызаться в камень страшной Божественной науки. Не надо дрожать перед карой и превентивно - чтобы самому не попало - карать всех окружающих за отступления от Святого. Можно свободно жить. Мыслить. Действовать. Можно быть свободными! Единственное, что важно в этом мире - любовь.
Он говорил о "геенне огненной" и "вечной гибели" - пользуясь привычными для окружающих понятиями (и откуда ему было взять другие? Он вынужден был существовать в тех языковых рамках). Но если кому и угрожает "вечная гибель" (что бы ни стояло за этими словами) - то совсем не тем людям, о которых до сих пор так думали. И не надо ее "избегать", не надо ее бояться - надо только любить, веровать, принимать... Бремя Мое легко.
Важное откровение не только о Боге - но и о человеке. Человек свободен, а значит - силен, а значит, имеет право решать самостоятельно, строить самостоятельно, ошибаться, падать, вставать, идти вперед. Строить свой, человеческий мир.
Но тогда при чем тут Бог? 
Это сбивает с толку. Это непонятно многим и слишком парадоксально. Гораздо проще вернуться к старым иудаистическим привычным отношениям: за хорошее поведение - награда от Отца, за плохое - наказание вплоть до высшей меры пресечения вечной гибели. Тут, по крайней мере, все понятно и очевидно. Ясно, "что делать".

Мы в общем-то так и сделали. Мы превратили христианство в "одну из религий Книги", и наблюдатель извне вообще не замечает никакой разницы между христианством, исламом, иудаизмом. Никакой практической разницы. И судя по толковательным писаниям - теоретическая разница тоже не велика.
Мы не поняли его и не приняли. В целом.
Мы так и остались в иудаистических рамках "страха и трепета". Мы не свободны. Атеисты смеются над нами и поделом. Мы загоняем себя в рамки дилеммы "награда-наказание", мы тратим жизнь на то, чтобы "добиться спасения", мы боимся сделать шаг, не рискуем мыслить вне заданных рамок - а между тем Бог сам давно уже продемонстрировал, что ничего этого он от нас не хочет.
Но свет остался. И временами он пробивает, пробивает кого-то, и тогда человек, смеясь от ошеломления, совершает прорыв. Он становится свободным - до конца. Потом, после смерти, этих людей объявляют святыми. А некоторых наоборот позорят и проклинают.
И успешно манипулируют людьми, используя имя Любящего Бога, заставляя забыть саму суть и смысл Воплощения.
А остальные так и спрашивают с удивлением: но что  такого особенного именно в христианстве? Почему бы тебе не верить в "Бога вообще"? 
Тогда уж лучше совсем не верить.