Недавно ув. krylov@lj  дал ссылку на два моих поста. Их обсуждение приняло в его журнале не менее бурную форму, чем в моём собственном. Константин Анатольевич защищал некоторые мои тезисы с темпераментом и мастерством, на которые я сам вряд ли был бы способен. Однако при этом он сопроводил ссылку следующим резюме: "Увы, когда дело доходит до выводов - у автора начинается тема "естественного неравенства людей" и прочий теплород." http://krylov.livejournal.com/2162568.html Несколько позже Крылов изложил свой собственный взгляд на проблематику равенства и и неравенства, правого традиционализма и левого утопизма, необходимости социальных лифтов и их отсутствия в РФ http://krylov.livejournal.com/2165720.html  Тут мне захотелось кое-что уточнить.
 

    Разумеется, есть сферы, в которых люди абсолютно равны и должны пользоваться равными правами. Непродолжительное время назад я писал о том, почему считаю некоторые из положений американского Билля о правах абсолютными и универсальными ценностями. Люди безусловно равны в том смысле, что все они имеют неотъемлeмое право на свободу слова, неприкосновенность жилища, справедливый суд и т.п.

  Необходимость существования социальных лифтов, на которой подробно остановился ув. krylov@lj , тоже представляется мне совершенно очевидной. Я и предположить не мог, что кто-нибудь заподозрит меня в отрицании бесспорных вещей.

  Говоря о неравенстве, я имел в виду совершенно иное. Есть другие области, в которых люди столь же очевидно неравны. И я убеждён, что разница между правыми и левыми определяется не отношением к вопросам собственности, роли государства или социальной политики. Всё это вторично, непринципиально и зависит от конкретных ситуаций. Правизна и левизна определяется признанием или непризнанием неравенства между людьми там, где оно есть.

  Люди неравны в том, что одни из нас рождаются мужчинами, а другие женщинами. И гендерные роли в этом мире весьма различны. Раньше это признавалось. Существовала концепция семейной зарплаты, достаточной для того, чтобы мужчина мог прокормить свою семью. Cчиталось, что мужчина должен зарабатывать деньги, а женщина - тратить их. Потом мир впал в ничтожность. Под лозунгом равенства женщин начали загонять на работу, а мужчин... о, с мужчинами произошла ещё более печальная история.

  Люди неравны в том, что одни из нac рождаются воинами, а другие - мирными жителями. Пока это признавалось, существовал принцип: одни воюют и не платят налогов, другие платят налоги и не воюют. Осуществлять этот принцип удавалось не всегда и нe на все сто процентов, но в целом он работал. Потом мир впал в ничтожность, и воинов обложили налогами, а налогоплательщиков поставили под ружьё. Началось это безумство, как и много других безумств, с французской революции. В последующие века произошли самые страшные войны в истории человечества. Кажется, лишь немногие отдают себе отчёт в том, что ужасы Марны или Сталинграда - это прямое следствие воплощения в жизнь левой идеи равенства.
 
  Левые любят приписывать правым стремление к восстановлению сословного деления. Это абсурд. Цивилизованные страны одна за другой отказываются от призывных армий (буквально на днях это сделала Германия), и правый идеал профессиональной армии торжествует без всякого восстановления сословий. Достаточно просто отменить воинскую повинность (в РФ это обещал сделать ещё Ельцин. Разумеется, не сделал, каналья).

  Можно сколько угодно обосновывать существование массовых армий их взаимосвязью с массовым производством - левые всегда были большими мастерами обосновать что угодно экономическими причинами. Но факт останется фактом - в мире, устроенном на правых принципах, мужчины работают, женщины хранят очаг, а воюют профессиональные солдаты. В мире, где восторжествовали левые, мужчины гниют в окопах, а женщины стоят у станков.

  Такой мир ничтожен.

  Одного этого было бы достаточно, чтобы относиться к левым идеологиям с тем презрением, с каким отношусь к ним я. Но это далеко не всё. Эгалитаризм способен продемонстрировать и более страшное обличье.

  Люди неравны в том, что природа наделяет нас очень разными способностями и возможностями. Одни нуждаются в свободе, а другие в опеке. Когда это перестаёт признаваться, мир впадает в подлинную ничтожность. При Ancien Régime во Франции внедрялось множество прогрeссивных инноваций. В частности, была разработана первая методика обучения слепоглухих детей. Это было чрезвычайно трудно, но у французов всё-таки получилось. Они открыли приют, где католические монахи пытались вернуть несчастных больных детей к нормальной человеческой жизни, насколько это было возможно. Потом пришла революция, начертавшая на своих знамёнах лозунги égalité и liberté. Pеволюционеры ликвидировали приют. Они объявили монахов мракобесами, отрицающими равенство, и дали глухослепым детям свободу... выгнав их на улицу. Кого-то из детей подобрала мафия нищих, и они ещё жили какое-то время. Другие погибли очень быстро. Но равенство вocторжествовало.


  Конечно, это крайнее проявление эгалитаризма, на практике встречающееся в таких формах довольно редко. Но некоторые явления лучше рассматривать в их предельном развитии.
 
  Однако, eсть ведь и вторая сторона эгалитаризма - отрицание элитаризма. На днях ув. oboguev@lj  , узнав, что я считаю монархию наилучшим видом государственного устройства, спросил: "Чубайс на царство подойдёт? (Если проблемы с помазанностью, то помажут самым лучшим образом.)" Этот вопрос был задан невзирая на то, что в корневом посте я писал как раз о невозможности восстановления монархии и давал ссылку на блестящий пост ув. asterrot@lj 'а, объясняющий суть и смысл монархического образа правления  (повторю её на всякий случай http://asterrot.livejournal.com/250014.html ).

  Нет, Чубайс не подойдёт.

  Люди не равны в том, что одни рождаются Романовыми, а другие - Чубайсами. Eсли бы Обогуев спросил, подойдёт ли Чубайс на роль тирана, я бы дал утвердительный ответ. Одни могут быть монархами, а другие лишь тиранами.  Раньше люди понимали разницу между монархией и тиранией или между аристократией и олигархией, и говорили об этой разнице устами мыслителей масштаба Аристотеля. Потом мир впал в ничтожность, и один уголовник сказал, что каждая кухарка может управлять государством.

  На этом леваческом принципе был построен СССР. Страна, в которой Берия считался маршалом (хотя был всего лишь палачом),  Лысенко - академиком (хотя был фокусником-шарлатаном), Мамардашвили - философом (хотя был словоблудом).

  РФ в этом отношении почти не именилась, поэтому когда в комментариях я в какой-то связи упомянул абстрактного академика, меня тут же начали спрашивать об академике Кадырове. Но я не левый. Такая ассоциация просто не пришла бы мне в голову. Когда я говорю об академиках, я имею в виду людей вроде Арнольда, а не вроде Кадырова.

  Пожалуй, в наше время это и есть консерватизм - считать академиком Арнольда, а не Кадырова.

  Это только в левой пропаганде консерваторы противостоят прогрессу. На самом деле они противостоят впадению мира в полную, окончательную и бесповоротную ничтожность.