Friday, November 20th, 2009

Time	Event
9:41a	КИЧ и дактилические окончания В этом году исполнилось сорок лет, как оставил этом мир Корней Иванович Чуковский. Великий этот созидатель в представлении не нуждается, тем более, что не так давно в серии «ЖЗЛ» вышла о нем агромадная книжища, и хотя обычный объем книг этой серии страниц так до четырехсот – тут автор И.В. Лукьянова не пожалела и девятисот с гаком (иначе в семействе Быковых работать не умеют). Тут уж мы всю правду про него и узнали – что он вовсе и не Чуковский, и не Корней и даже – не Иванович. Но в целом – очень познавательная книга. Есть, правда, и крохотные замечания. Стр. 36 «Молодая пара с малышом появилась в Куоккале на БАЛТИЙСКОМ заливе осенью...» - Залив вообще-то всегда назывался Финским. 139 «Короленко ЗАКРЫВАЛСЯ (м.б. прикрывался? - BW) портфелем, мешая бойкому папарацци (???) сфотографировать его». – Надо ли говорить, что в те годы (хотя Феллини уже поди родился) слова «папарацци» еще в определенном значении не употребляли. 141 «На берегу лежит сухой тростник, принесенный морем (?) из Петергофа (!)...» Это в Куоккале-то из Петергофа! Где Куоккала и где Петергоф? А вообще-то дача КИЧ стояла в Оллила – на границе двух поселков... 166 «Одной из примет послереволюционной России (??? – 1907 г.) стало раскрепощение плоти». 170 «Репин очень скоро стал посылать (?) за соседом (словно это садовник, дежурный затейник или берейтор какой. – BW), когда в «Пенаты» приезжали гости...» 171 «Репин и Нордман-Северова стали ПРИВЛЕКАТЬ Чуковского и его жену к РЕАЛИЗАЦИИ своих проектов ПО ОБУСТРОЙСТВУ Куоккалы...» Какой чудовищный канцелярит! Усугубляемый еще и тем, что КИЧ всю жизнь как раз с ним и боролся. 291 «...Чуковскире вернулись в Петроград и поселились на углу УЛИЦЫ ЛЕШТУКОВА и Загородного проспекта...» Но нет никакой улицы Лештукова – есть Лештуков переулок – все-таки разница, пусть и не совсем большая. Назван, кстати, по владению (XVIII в.) лейб-медика Лестока (переиначенного в Лештука). Ну, это так – блохи... А вот этот перл уже существенный: 297 «В конце самого короткого в истории России февраля в голодном Петрограде (???) футуристы (?), собравшись в ПОЛИТЕХНИЧЕСКОМ, венчают короля поэтов: коронован Северянин, на втором месте Маяковский, на третьем Бальмонт...» Но это ж азбучная истина – Политехнический музей есть у нас только в Москве и именно там в 1918 году произошло коронование якобы первого поэта! 307 «Август. Убийство германского посла Мирбаха, стрельба, холера, хлеба нет, есть только вобла...» - А до сих пор считалось, что посла убили 6 июля – целая литература есть про этот день... Есть у Корнея Ивановича законное место на Олимпе литературы. Но как бы не возвеличивали его заслуги – в литературоведении, искусстве перевода, общественной деятельности и проч. – он навсегда останется великим детским писателем – сказочником и прежде всего первооткрывателем новых образов, тем и сюжетов. Я б и не стал зацикливаться на замечаниях на полях книги И.В.Лукьяновой, если б меня не поразил один пассаж – уже не из области ляпов, а штрих к биографии Чуковского – (с. 342): «Зимой двадцатого года семья Чуковского болела гриппом, в том числе и находящаяся на сносях (!) Мария Борисовна...» «Вчера в Доме искусств был диспут «о будущем искусства», но я туда не пошел: измучен голоден, небрит...» Какой же все-таки жертвы потребовал от поэта Аполлон? Создавал ли он нового «Фауста», «Евгения Онегина» или – на худой конец – «Горе от ума»? Кого ж на переломе эпох могут занимать такие мелочи? Чуковский занят глобальными проблемами: «Я весь поглощен дактилическими (!!!) окончаниями (!!?), но сколько вещей между мной и ими (?): Машины роды... безденежье... бессонница...» Однако время показало, что не едиными дактилическими окончаниями жив человек. Мы ценим его не только за это. Есть литературный анекдот. Приехал как-то Корней Иванович в Грузию и там – застолье в честь него. Тамада говорит: «Скажите почему вы свои – ну, скажем так, не самые лучшие произведения, пьески всякие там разные, подписываете сокращенно – Корнейчук, а подлинные шедевры вы подписываете полным именем – Корней Чуковский?» Таким и остался он в памяти – с полным свои именем. (1 Comment | Comment on this)
9:49a	На полпути к небесному царю Километрах так в тридцати от Нарвы, неподалеку от эстонского города Йыхви есть сказочный уголок, когда вдруг из-за поворота дороги буквально выплывает в небо храм – видение, мираж? Реальность. Вот мелькнули за стеклом луга и рощицы, и вот мы у ворот монастыря – православного оазиса в соседнем крае. Одним из организаторов и покровителей Пюхтицкого Успенского женского монастыря был отец Иоанн Кронштадтский. Его слова любят здесь цитировать: "Идите в Пюхтицу, там три ступени до Царства Небесного. Обитель эта будет стоять до пришествия Господня, а вы, сестры, не будете испытывать особенной нужды во всем". Помню, в пору тотального атеизма мы сыскали повод посещать этот монастырь. Суть дела в том, что на его погосте погребены и многие солдаты воинства генерала Юденича, пытавшегося в незабываемом девятнадцатом отобрать у большевиков Питер. И мы из Ленинграда в Эстонию возили туристов на экскурсию «По дорогам Гражданской войны». Места тут сказочные. Издалека при подъезде к монастырю дивились люди, как словно плывет в поднебесье году чудный храм. Ведь как мудро поставили храм старинные мастера – не на самой вершине горы, а словно посреди склона ее – отсюда и иллюзия полета, купола будто бы парят над земною твердью. Пюхтицкая гора – на полпути между Финским заливом и Чудским озером. Еще в двенадцатом веке тут пролегал торговый путь, соединявший новгородские и псковские земли с эстонскими городами. Тогда же появились здесь первые русские поселения. “Puhitsetud” по-эстонски значит "святое место". И впрямь – дивные места! Как писала эстляндская поэтесса Лидия Койдула: «Милы мне и желанны вы до последних дней, мой край благоуханный, цветы земли моей, вы – реки и долины, родная речь моя, до дня моей кончины вас вспоминаю я!». За неприступными стенами – парк, поляны и рощи, куртины кустарника, розарий, мощеные лещадной плитой дорожки, храмы, часовни, жилые и хозяйственные постройки. Здесь сто семьдесят монахинь. В их ведении семьдесят гектаров окрестных земель – они там и пашут и сеют, и жнут. Плюс к тому бортничают, ловят рыбу, содержат всякую живность. Такое вот послушание в дополнение к духовной и творческой жизни. Здесь видим мы гигантские поленницы, уложенные насельницами особым – "пюхтицким" – способом. В таких поленницах дерево не гниет, хоть целый век держи его там. Пилигримы отмечают и еще местное коммунальное чудо – водопровод. Его протянули не откуда-нибудь, а от святого источника. Вам тут поведают и о том, что сам нынешний Патриарх впервые высказал мысль создать такую вот инженерную систему. Ведь он сызмальства полюбил бывать в этой обители. В монастыре до сих пор помнят, как он не чурался тут любого дела. Между прочим, подчеркивают и еще одну особенность пастыря – когда он проводил службы, то вел их и проповедывал для эстонцев – на их родном языке, а для русской паствы – как положено, на церковнославянском. Историки, краеведы, публицисты подчеркивают, что эта традиция вообще присуща здешнему Православию. В отличие, скажем, от лютеранства, которое явилось на чуждом эстам немецком языке, Православие было здесь оставалось двуязычным. И оно имеет давние корни. …Еще в XVI веке православные жители Пюхтицкого края построили на нижнем уступе святой Богородицкой горы часовню иконы Божией Матери. В смутные времена аборигены этих мест оберегали Пюхтицкую святыню. В конце позапрошлого века эстляндский губернатор князь Сергей Шаховской организовал благоустройство православных храмов и школ. Была организована Пюхтицкая православная община. Забота о болящих и страждущих была постоянной заботой попечительницы обители, супруги губернатора Елизаветы Дмитриевны Шаховской. Она писала адвокату Федору Плевако: «Мы – русские, православные, должны пойти навстречу нашим эстонским братьям и дать им то, без чего на земле человеку жить нельзя: церковь, школу, уход за больными... и чего они, будучи бедны, сами себе дать не могут. Правительство делает очень много, но нужд еще больше и все растет: ибо обращения в православие, слава Богу, все продолжаются.». В 1892 году составлен план застройки Пюхтицкого монастыря академиком Преображенским, работы проводил архитектор Александр Полещук. О незаслуженно забытом Михаиле Тимофеевиче Преображенском (1854-1930) стоит замолвить особое слово: в свое время он прославился сооружением общественных и культовых зданий в Москве, Ревеле, Виндаве, он строил церкви в Ницце и Флоренции, Вене и Софии, даже в Буэнос-Айресе... Блестящий знаток древнерусского зодчества, Михаил Преображенский творчески переосмыслил эти традиции и в проекте главного храма православного монастыря в Эстонии. В соборном храме была помещена чудотворная икона Успения Божией Матери. Интересно, что в Пюхтицкой обители были два хора, один - для пения на церковнославянском языке, второй - на эстонском. Проповеди также велись на двух языках и ошеломляюще действовали на крестьян. В приюте при монастыре воспитанниц обучали чтению и письму, арифметике, а также рукоделию, иконописному и золотошвейному искусству. В лечебнице больным бесплатно давали лекарства, да и за лечение платы не брали. В ту пору богомольцы добирались до монастыря по железной дороге до станции Иеве, а оттуда двадцать пять верст на лошадях или пешком до Пюхтицы. Генерал-губернатор Эстонии князь Сергей Шаховской и княгиня Елизавета Шаховская захоронены за алтарем монастырского храма во имя преподобного Сергия Радонежского. Имя княгини Елизаветы Дмитриевны Шаховской неслучайно и поныне пользуется заслуженным уважением прихожан. Дочь военного министра Дмитрия Милютина, супруга генерал-губернатора… Судьба, казалось бы, оградила ее от всех мирских забот. Тем не менее она добровольно взвалила на себя нелегкий груз забот о поисках жертвователей и благотворителей, доброхотных помощников, когда велось интенсивное строительство храмов, монастырей, больниц, приютов не только в России, но и за ее пределами, в частности – на земле Эстонской. Стояла серьезная проблема: кто это будет строить и на какие средства? И Елизавета Дмитриевна Шаховская приложила много усилий в возрождении Православия в Эстонии. Елизавета Шаховская намного пережила своего супруга, и сегодня каждый паломник непременно приходит сюда почтить память основателей монастыря. Сейчас Пюхтицкая обитель под омофором Патриарха – земля и строения переданы правительством Эстонии в аренду Русской Православной церкви. Двенадцать лет назад Пюхтицкий Успенский монастырь получил статус ставропигиального, это означает, что он находится в непосредственном подчинение Патриарха Московского и всея Руси. Неслучайно постоянное трогательное внимание Святейшего к этому монастырю, ведь он вырос и начал свое служение в Эстонии Мир и покой царит над этим благодатным уголком. Энергия размышления и приверженности к трудам, молитвенное подвижничество, одухотворенность – все это превратило Святую гору поистине в райское место. Когда-то в двадцати верстах отсюда жил «король поэтов» Игорь Северянин, волею судьбы оказавшийся за кордоном, ведь он поселился в Эстляндской губернии незадолго до революции, а потом – разделение, и вот уже поэт в чужой стране. Часто он приходил к монастырю, и новые, до того неведомые чувства охватывали его. Цикл стихотворений навеян этими посещениями. Одно из них – «Молитва» - посвящено Достоевскому и написано в ночь под 1927 год. Большая жизнь, но сколького не знал! Мелькают страны, возникают лица Тех, о которых некому молиться, Кто без молитвы жил и постарел… Чем дольше жизнь, тем явственней сигнал… С кем из безвестных суждено мне слиться? О всех, о ком здесь некому молиться, Я помолюсь теперь в монастыре… И – вот уж чудо! – и теперь уж странник – с молитвенной и полною душой! – уходит из-под этих стен с посохом и радуется пробуждению веры. (Comment on this)

<< Previous Day

2009/11/20 [Calendar]

Next Day >>