Curriculum vitae

Сношения и отношения
Внешние сношения с зарубежьем то и дело возбуждают электронную прессу – особенно радийщиков, которым приходится носиться, будто ошпаренные крысы по палубе подбитого в Цусимском сражении эскадренного броненосца «Ослябя». А неймется оттого, что многие перешли на круглосуточный эфир и тем катастрофически не хватает.
Вчера довелось отслушать дискуссию мыслителей по поводу разрешения нашим соотечественникам ездить без виз в страны Евросоюза. Спор возник главным образом из-за того, что единоевросы всерьез опасаются, как бы под шумок не набежали в их палестины в необъятной тьме простолюдинов азиаты из южного нашего подбрюшья, где граница открыта всем ветрам и всем верам.
Тут вспомнили и Шенгенские соглашения, и обещания друга Сильвио… И постоянно звучала мысль, что больше всего нашей экстерриториальности опасаются прибалты и прочая остзейская шелупонь. Им дети Кара-кумов – только предлог, чтоб отбояриться от России вообще. Они не преступников боятся – это у них генетическое отношение к России и к русским вообще.
Вот вспомним – семнадцатый год. Финляндия отсоединилась. Через Белоостров прошла теперь уже всамделишная граница, и за рубежом оказался не какой-нибудь шерамыжник – сам великий Репин. Выборгская полиция ходатайствовала, чтобы ему, как давнему жителю Финляндии, в виде исключения, позволили жить в пределах новой самостоятельной страны. Но это была и провокация. Газета “Hufvudstadtsbladet” снисходительно одобрила это исключение, но тут же апеллировала к правительству Свинхувуда, дабы тот не вздумал делать еще поблажки русским и замазал бы все щели между финскими просторами и «варварской соседкой», иначе «эти клопы» вновь станут «наползать к нам массами».

И вот уже эстляндцы, для которых финны – главный свет в окошке, начинают умильно подтявкивать идеологам более высокой (в их понимании) этнической категории. Их, кстати, можно понять – при соввласти автобусами, поездами и аэропланами орды алчного советского турья, измученного тотальным дефицитом, подвергали сейсмическому опустошению прилавки в Риге и таллине, и тем понятнее зоологическое недоброжелательство прибалтов, из которых буквально выкачивали провиант и мануфактуру,(в массовом сознании) ко всему русскому (а в их понимании это и туркмены, и армяне, и имеющиеся у нас еще в наличии греки), что нет им разницы – кого пускать – Репина или тетку из Жмеринки или Шепетовки…
Зато ораторы находят пищу спорам, правда, человеку, хоть в чем-то подобным Репину, нет нужды унижаться – для него двадцать баксов на визу – не вопрос.
А те же эстонцы – очень милые хлопцы. Помню, пришел ко мне в гостиницу «Олимпия» один такой – мне надо было взять у него интервью.
Прежде всего он надменно сказал:
– Учтите, без водки – я разговаривать не стану.
Надо было смирять гордыню – ведь беседа с сим гостем в отеле была одной из основных задач командировки. Ищи его потом… А была пора борьбы с алкоголизмом. В ресторан гостиницы я не пошел (жаба душила), вынесся в незнакомый град, сыскал-таки монопольку, принес пару бутылок.
А кончилось тем, что он сам потом куда-то вышел, сам принес три бутылки коньяка – конечно, выпить все это за один вечер мы не смогли – и они ушел, а коньяк так и остался…
Наверное, он и до сих пор там стоит... Я только вот номер комнаты не помню.
Так что все не так просто в этих отношениях – мы во многом родня.