Здорово! Возьму на юпик, если не возражаете: я тоже стрелок, то есть Стрелец..

Да, конечно, спасибо за интерес.

Спасибо!

;-)

Здорово. Изящно как.

Обманчиво: первое ощущение относит к более позднему периоду.

Ага :)

;-)

Прелестная фигурка. Неужели тоже 14 век?

Судя по данным марбургского фотоархива - да. Любопытно, что все остальные виденные мной гротески этой церкви несколько иные, нечерные, т.е., не создающие эффект силуэта.

14-й век, но почему-то ассоциируется с 17-м, если не 18-м: черный силуэт, виньетка.. =)

Я датирую по данным марбургского фотоархива. Церковь перестраивалась и в начале пятнадцатого века, но гротески, судя по всему, таки четырнадцатого.

Я не подвергаю сомнению дату, напротив, я не перестаю восхищаться тем, какие неожиданные параллели порой возникают. =)

Да, вот и я о том же: помните Пикассо щестнадцатого века?

Да-да. =))))

;-)

Четырнадцатый? неожиданно. По стилистике ощущение, что существенно позже.

Я датирую по данным марбургского фотоархива. Четырнадцатый век представляется мне вполне разумным вариантом, если вспомнить об иллюстрациях манускриптов.

Чудесная фигурка!

Рад, что Вам понравилось.

Похоже на флюгер... А вот вопрос не в тему. Встречалась ли Вам (в текстах или в изо) тема убийства беса? В западной демонологии я вот так прямо не помню, но я последний, кто разбирается в любой демонологии. Однако у меня смутное ощущение, что на некоторых картинах страшного суда бесов, скажем, разрубают... Не змея, а именно беса. Ведь теологически беса, видимо, убить нельзя...

Именно убийство? Изгнания помню, попирания помню, превращения падших ангелов в демонов помню, раздирания грешников - помню, а вот убийство самих бесов - увы... Спросил rochele@lj, но ей тоже в голову ничего не пришло.

Это я читаю монографию Юрганова свежую о чуде о Соломонии в Устюге (конец 17 века), где святые достают из чрева одержимой бесов - несколько сотен - и разрешают их, убивая. Мотив плотского сожития с бесами там понятен, а вот убийства... Монография поэтому так и называет "убить беса". Юрганов считает, что идея убийства беса свидетельствует о психологии модерна. Мне кажется, что тут, во-первых, может быть просто личная оригинальность устюжского автора - в провинции иногда такое напишут... - либо, что автор представлял себя убиение беса аллегорически... Мда...

Единственное, что мне пришло сейчас в голову, это следующий отрывок из Евангелия от Матфея (8:28-32):

И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем.
И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас.
Вдали же от них паслось большое стадо свиней.
И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней.
И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, всё стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде.

Мне кажется, что при некоем желании в этом можно увидеть убийство бесов, хотя, строго говоря, текст говорит только о гибели животных, а не о гибели, вошедших в них бесов. Этот сюжет, естественно, изображался (классификация по Iconclass: 73C4341) и рано, уже в Равенне в Сан Аполлинаре Нуово есть мозаика на этот сюжет. Иными словами, вопрос интерпретации...

Это, конечно, сразу вспоминается, и всё же тут именно плоть свиней гибнет, что лишь подчёркивает бессмертность злых духов бесплотных. В 19 веке в русском фольклоре тема убийства беса становится расхожей, но, видимо, тут влияние всё той же западной культуры (через Украину). Не случайно эту повесть всё время пытались отнести к старообрядческому сектору, мне кажется - старообрядчество ассоциируется с буквализмом, невежеством и дикостью, а изысканнее говоря - с ослабленностью символического мышления.

Девятнадцатрый век я знаю, к сожалению, плохо... Может быть там что-то подобное и было.

Apollo lives!

Не уверен, что именно это имелось в виду.