Возле здания Испанской школы верховой езды в Хофбурге находится Михайловская площадь (Михаэлерплатц), названная так по церкви Святого Михаила. Церковь считается очень древней, но многократно перестраивалась, и в результате обрела барочный внутренний декор и классицистский (1790-х годов) фасад.
При солнышке площадь выглядит так (фото не моё):

Мне же она предстала такой:



Желтый дом с высокой мансардой - тоже историческое место, но про него чуть позже. Сперва - о церкви.
Полюбуемся поближе на портик и фигуру Святого Михаила, поражающего блистающим мечом Люцифера (явная "рифма" к ангелу, расправляющемуся с Чумой на Грабене).

Внутри - странноватое сочетание мрачной готики и барокко: всё вроде бы и пышно-декоративное, но какое-то холодноватое и дисгармоничное, не то что пышущие жаром и светом фрески Карлскирхе или оперная театральность интерьера Петерскирхе...
Понятно, чем это может объясняться. В катакомбах под храмом - очередная усыпальница, где в склепах сохранилось порядка 4000 (!) мумифицированных знатных покойников в полном парадном облачении. Говорят, на них можно посмотреть, но я не любитель таких зрелищ. Конец практике таких захоронений положил "революционер на троне" император Иосиф II, который считал подобные обычаи бессмысленно расточительными и крайне негигиеничными. По-моему, он был глубоко прав.

Интерьерные снимки не мои, поэтому привожу лишь то, что понравилось мне, а прочее можно найти в Викимедии.
Очень динамичное "Положение во гроб":



И орган 1714 года (самый старый из сохранившихся в Вене, работы Иоганна Давида Зибера), на котором, по преданию, играл 17-летний Гайдн:



В этой же церкви впервые исполняли 10 декабря 1791 года те части Реквиема Моцарта, которые он успел закончить; это была заупокойная месса в его честь.
На площади же возле церкви в 1797 году впервые прозвучал гайдновский гимн "Боже, храни императора Франца", который стал национальным гимном австрийцев, а затем всех немцев, и впоследствии - только немцев, которые отобрали его у австрийцев и пользуются им доныне.

С именем Гайдна связана, впрочем, не только церковь, но и жёлтый дом, стоящий почти вплотную к ней на улице Кольмаркт.



Дом так и называется Большим Михайловским (Grosser Michaelerhaus). И жили в нём очень большие люди! А уж если учитывать, кто сюда регулярно ходил, то никаких стен под мемориальные доски не хватит...

 

В бельэтаже обитал великий театральный поэт Пьетро Метастазио, переехавший в Вену в 1730 году по приглашению императора Карла VI и умерший в этом самом доме в 1782 на 85-м году жизни.
Кто только у него не бывал! Музыканты, литераторы, аристократы...

Под опекой Метастазио находились дети его друга Никколо Мартинеса, служащего папского нунциата в Вене. А среди этих детей необычайными дарованиями отличалась Марианна Мартинес (1744-1812), которая уже в детстве прекрасно пела, играла на клавесине, сочиняла музыку и проявляла способности к языкам.



Такому алмазу была нужна шлифовка, и Метастазио пригласил в учителя чудо-девочке знаменитого композитора и вокального педагога Никколо Порпору. А тот, в свою очередь, задействовал в процессе обучения своего подмастерье, молодого, почти нищего, но подающего большие надежды Йозефа Гайдна - тот сперва аккомпанировал пению Марианны, а потом стал давать ей уроки игры на клавире, благо жил в том же доме на самой верхотуре, в мансарде, продуваемой ветрами и сквозняками. Впоследствии играть с Марианной в четыре руки не брезговал сам Моцарт, а за композиторские достижения девушку приняли в члены Болонской академии (для женщины того времени - редкое отличие). Марианна получила от Метастазио наследство, позволившее ей вести достаточно обеспеченную жизнь; замуж она не вышла и занималась исключительно свободным творчеством и много чего понаписала, однако в результате пожара в 1927 году большое количество её рукописей погибло.

А ещё в жёлтом доме рядом с Метастазио жила старая вдовая княгиня Мария Октавия Эстергази, которая время от времени приглашала Гайдна поиграть в её салоне на клавесине. Вероятно, благосклонное отношение княгини сыграло свою роль в получении Гайдом места вицекапельмейстера у её сына, князя Пауля Антона. 
Всё-таки как приятно и поучительно гулять по городу, где все дома остались там же, где стояли когда-то. Правда, Михайловский дом в 19 (или в 20-м?) веке был надстроен, и теперешняя мансарда - это не та, где ютился молодой Гайдн. Но всё равно, всё равно - дом-то безусловно тот же, и церковь та же, да и площадь, думаю, изменилась не сильно.