Новогодняя прогулка с лемуром, Синголаре и фотоаппаратом
Лучшего в этой жизни ни на плёнку не уловишь, ни в объектив не поймаешь.
Особенно в Рош-а-Шана в достославном граде Иерусалимском, где чуйства верующих ни-ни никто не смеет оскорблять. Не очень-то и хотелось.
Да и чёрный мешок, в полёте превыше второго-третьетажа спугнувший чёрную птицу чёрный дрозд ли, чёрный ворон ли, в движеньи, в движеньи, в движеньи не остановишь.
А что уж говорить о лапсердаке, двигавшемся нам навстречу с крест-накрест завязанным на широкой груди талесом, по-ямщицки. Или о юном хабаднике, бросившемся наперерез трём американским гопникам с маленькой скособоченной крыскобачкой и вытащив из-под собственной чёрной шляпы чёрную ермолку, поочерёдно водружал её на макушки вышеозначенных, заставляя их поочерёдно же произносить за ним следом благословение "Что дожили", после чего из угольных недр своих на свет воистину Божий извлёк шофар, а из оного - пронзительные звуки. За сим все разошлись. А мы услышали как маленькие девочки, причмокивая губами, говорят "Мотек! Мотек!" завидев лемура. Это всё равно как сказать "Слядкая! Слядкая!" и поддаётся запечатлению на плёнку, однако, не Кодак200.
И даже две маленькие девочки с двумя аленькими сердечками и одной рыжей собачкой, за которыми я нагнулась у самого дома, были слишком миниатюрны, чтобы попасть в видоискатель моего Никона, да и каков спрос с тетрадочных наклеек.