Гы, тока шо моя половинка прислала... тебе, как воину, будет полезно занть...
-----------------
Мне очень хочется верить, что большинство женщин с валяющимися по дому мужскими носками просто не сталкиваются. Но нижеизложенная история, возможно, пригодится тем, кому эта мелочь портит жизнь.

Каких-то особенных отношений с носками у Сани не было. Он их просто снимал и, перешагнув эти не слишком завлекательные колобочки, шёл в душ. Ну, или ужинать. Или по другим бытовым делам. Короче, носки его не нозили вообще.

Саня клялся (и, скорее всего, это было правдой), что процесс снятия и захоронения носков проходит у него автоматически. В этом был свой плюс – каждое утро (и даже приехав в обед на перерыв домой) он надевал новую пару. Но был и свой минус – раз в месяц носки закупались большой партией, чтоб пополнить собой легион чулочно-носочных изделий, рассеянных по дому.

Лежа где-нибудь на ковре, носки, по Саниному мнению, могли слиться с рисунком и органично вписаться в квартирный ландшафт. А заботливо спрятанные за кресло, спокойно лежали там, в тишине и покое, никого не трогая. Затолканные под ванну, они вообще напоминали о себе только тогда, когда требовался тазик – помыть обувь. Тогда носки выгребались большим ворохом, лежали пару дней на полу, после чего задвигались опять. До лучших времен.

Продолжалась эта идиллия до тех пор, пока в Санину жизнь не ворвалась Ирочка. А у Ирочки… Глаза – два брильянта в три карата, локоны, губки – песня… Семейное счастье впорхнуло в квартиру, даже не обратив внимание на то, что за входной дверью тоскуют два носка-сиротки… Один серый, другой белый.

Помимо жены-красавицы в Санин дом пришел уют. Добивалась его Ирочка с усердием, свойственным практически всем свежезамужним молодым женщинам. Все сияло, сверкало, пахло мебельной полиролью и «Мистером Мускулом». Поэтому первые робкие носки сначала появились в коридоре. Затем они стали ночевать у кресел – то вместе, то порознь, как придется. Потом за прикроватной тумбочкой обнаружилась богатейшая залежь… Потом на кухне за гардиной…

Спустя полгода, Ирочка, выметая из-под дивана очередные «стратегические запасы», вдруг села и расплакалась. Она честно призналась себе, что все традиционные методы убеждения - от мурлыкающего «котя, ну опять я кое-что обнаружила…» до истеричного «ёлы-палы, ОПЯТЬ?!!» - не несут никаких положительных сдвигов. Носки плодились и множились в какой-то немыслимой, с точки зрения науки, прогрессии, и обнаруживали себя не самым лучшим образом, неожиданно выпадая то там, то сям.

Философские погружения типа: «я его люблю и должна любить его носки…», манипуляции «милый, наши будущие дети..........