Смоленские "хатыни". Снорки - 65 лет Белорусскому Холокосту.
О трагедии в белорусской Хатыни знают многие. О том, что на территории Смоленской области были десятки своих "хатыней", помнят только родные погибших и немногочисленные местные жители.

Сейчас, читая ЖЖ и форумы ярых «германофилов» зачастую кажется, что снова читаешь листовки гитлеровской пропаганды, которые раскидывались ими на наших фронтах. Верить в то, что германский народ пришёл к нам кормить нас шоколадом и бескорыстно освобождать от «большевистского ига» может только человек с полностью промытыми мозгами, либо откровенный дебил.
По одной простой причине: любая война ведётся с целью получения жизненного пространства. И его последующего освоения. И то, как его «осваивали и освобождали» нашу Землю для себя германцы и иже с ними в войне с нами зачастую уже стали забывать.
Дорога ведет в никуда. Уже много десятков лет она зарастает травой и деревьями. 65 лет назад здесь, в Духовщинском районе Смоленской области через каждый километр были деревни - десятки дворов и сотни жителей. С октября 42-го по март 43-го по этой дороге несколько раз прошли отряды немецких карателей. После них остались только пепелища.
О трагедии белорусской Хатыни известно все, или почти все. О ней писали книги и снимали фильмы. О трагедии смоленской деревни Снорки знают только немногочисленные историки и краеведы. Она очень коротко и ясно изложена на памятной стелле:
«На этом месте 18 октября 1942 года за связь с партизанами фашисты заживо сожгли 89 человек: женщин, стариков и детей. Деревня Снорки полностью уничтожена».
Бывшая центральная улица, «большак». Камни, старые яблони и обгоревшие печные кирпичи - все, что осталось от деревни Братки. Каратели всегда действовали одинаково - расчетливо и жестоко. Деревню окружали на рассвете. Дома сжигали вместе с жителями. Тех, кто пытался сопротивляться или убегать, расстреливали и вешали. В связях с партизанами обвиняли всех и убивали тоже всех. Грудных детей и 90-летних стариков.
Павел Паршинков, кревед:
«Доносились крики расстреливаемых, слышны были очереди автоматные, пулеметные и видно было хорошо, как горят дома. Тихое было утро, туманное, как свечи дома горели».
Виктор Шунков от своего Никонова почти каждый день проходит несколько километров по болотам и лесу до небольшого памятника. Никулинка - последний населенный пункт, уничтоженный немцами в этом районе, перед самым освобождением Смоленской области. Виктор еще школьником бывал здесь. Когда обелиск начал ветшать и разваливаться он решил, что так не должно быть. И стал собирать деньги на восстановление мемориала.
Виктор Шункое, житель деревни Никоново, Смоленская область: «"Нельзя забыть такую трагедию, потому что это горе людское, и оно стало для меня горем. Моим горем и горем моих родных. Нас объединила эта трагедия».
Собранного хватило на реставрацию и новые таблички с именами погибших. В Никулинке немцы убили больше 200 человек, из них 25 детей. Фамилии Виктор искал несколько лет и продолжает эту работу. А к восстановленному памятнику в Никулинке приезжают родные погибших - здесь всегда цветы и даже детские игрушки.
Виктор Шунков: «Два года назад приезжала уроженка этих мест со своим 5-летним внуком, который свои любимые игрушки оставил здесь. Сказал, что пусть они останутся на этой могиле, ведь здесь похоронены и его сверстники».
В деревне Головицы немецкие бандиты расстреляли колхозницу Марию Заболотскую с тремя детьми в возрасте от одного года до шести лет. Годовалый ребёнок был убит выстрелом на руках у матери. Расстреляна вся семья Денисенковой, состоявшая из пяти взрослых и двухлетнего ребёнка. Всего в этих деревнях гитлеровцы расстреляли, зверски замучили и сожгли 166 ни в чём не повинных женщин, детей и стариков.
Головицы, Новоселки, Кошелево, Кулагино - десятки деревень Смоленщины так и не возродились после тех страшных событий. Мужчины погибли на фронте, женщин и детей истребили каратели. По всей области небольшие памятники, заброшенные дороги, поля и сады, как свидетельства и доказательства преступлений, по которым нет срока давности и которые нельзя забывать.

Это был Русский Холокост. И наша память о нём также должна быть твёрже стали. За вымарывание её или отрицание следует судить.

То, что происходит сейчас – тоже геноцид. Но происходит он и ещё потому, что большинство населения забыло о том геноциде… или перестало считать его таковым.