Про посещение бомжатника
Я тут http://dersay.livejournal.com/292758.html вспоминал об одном моем ужасе. Расскажу поподробнее.

Хотел я книгу написать о всяких русских судьбах. Заметил я давно, что потомство тех, кто глумился над церквями и иконами какое-то неблагополучное. Попросту сказать - вымирают, вешаются, топятся и тд...

Ну и пошел искать фактуру. А где искать? - У бомжей, конечно. Это самая несчастная категория нашего социума.

Отловил одного, он в мусорном баке рылся. Познакомился, подпоил, тот мне всю его несчастную душу раскрыл. И как он сидел в разных тюрьмах, и как его собственная дочь лишила прописки, и как ейный муж его бил смертным боем.

А я все его выруливал на свою тему, мол, не грабил ли его папа или дед церкви, не топили ли иконами печи и тд.

Раскололся бомж, рассказал, как в молодости председатель колхоза где-то в Мордовии решил крест с уже разрушенной церкви снять. Мешал он ему почему-то. А там какой-то праздник подоспел, то ли Первомай, то ли годовщина Октября.

Короче, нужен был смельчак, который залезет на церковь и привяжет к кресту веревку. Вот этот мой знакомец и полез.

Да мало того, что полез, стал еще там на куполе позировать. А был он спортсменом в красных футбольных трусах. Снял он их и повязал на крест. А снизу его фотографировали.

Потом вся деревня перепилась, а ему кто-то набил морду. И он того зарезал. С тех пор по тюрьмам страдал, когда вышел, дочь его прогнала.

Я стал спрашивать - где живет, чем питается и тд. Он раскололся, что у них большая компания, почти все со сроками, все несчастные, брошенные, без документов. Что у них своя иерархия, есть пахан, есть черные люди, которые добывают средства и пищу. Что вся Москва поделена на секторы, все помойки посчитаны, бомжи не имеют права соваться на чужую территорию - убьют.

Живут они в подвале выселенного дома, там тепло, есть электричество, вода и даже телевизор.

Я стал его уговаривать сводить меня в их логово. Но тот категорически отказывался, пока я его хорошо не напоил.

В результате он согласился, но сказал, что без водки идти нельзя. Пришлось купить шесть бутылок.

Короче, завел он меня в подвал, долго шли в темноте, чиркая зажигалкой, по лабиринтам старого здания и оказались в неком большом помещении. Там было тепло, вонюче, двухъярусные нары, длинный стол и лавки вокруг него. Весь пол был устелен матрасами, на которых валялись какие-то тела. Там были и женщины и мужчины. Вперемежку. Были и очень молодые, буквально школьного возраста. Запомнилась абсолютно голая девчонка, которая периодически всхрапывала между двух тоже голых парней. Упились.

За столом сидел пахан, его бабища и еще несколько мужиков. Они недоуменно проматерились, увидев меня. Мой знакомец стал всячески объяснять, что я не мент, не шпион, что я писатель и хочу просто поговорить. Но ему не поверили вначале. Пара бомжей по команде встали у меня за спиной, чтобы я не убежал, а пахан стал допрашивать, периодически сообщая этим мужикам, что меня и того шныря придется кончить. Мол, делать нечего, вариантов нет...

Я, признаться, вельми струхнул. Обстановка и компания не обещали мне никаких перспектив на дальнейшее пребывание на этом свете. Но тот шнырь (так его называли), сообщил, что я пришел с гостинцами, то есть с водкой.

Пахан и все остальные заинтересовались и решили сначала со мной поговорить.

Они очень быстро опьянели и подобрели. Стали наперебой рассказывать свои судьбы. Забыли меня убивать. Очень несчастные люди! Очень!

Каждый хотел чтобы я в книге в подробностях описал их личное горе. Друг друга перебивали, чуть не подрались, потом организовались в честную очередь и выкладывали мне про убийства по пьяни мам, пап, жен, соседок и друзей. Про счастливое детство, про любовь до гроба и предательства.

Я у них часа три сидел и слушал, слушал, слушал эти кошмары.

Надо признаться, у них там весьма отработан вопрос гигиены. Для гниющих бомжей есть специальное помещение, они там догнивают и не имеют права заходить в общую комнату. Вода и горячая и холодная имеется. Среди них есть профессионалы. Они сделали отводы от труб, поставили батареи и даже душ. Электрики протащили откуда-то провод, был свет, телевизор и блатная музыка.

В углу - куча разной одежды и обуви. Можно одеться хоть роте.

Посуда была чистой, на столе навалом всякой жрачки, как мне потом сказали - все с помоек.

Поговорил я с ними дипломатично, все думал, вспомнят меня убивать или забудут? Когда всеобщие настроения переросли в искреннюю любовь ко мне, я сообщил, что с сожалением должен покинуть столь гостеприимный вертеп.

И меня очень мило, чуть не с поцелуями, проводили.

Такая была история...

В следующий раз расскажу о их судьбах.