chuprinin@lj

Но уже тогда, впрочем, появились писатели, своей репутацией и своей популярностью никак не обязанные журналам или обязанные им лишь косвенно, - как, в первую очередь, Виктор Ерофеев и Владимир Сорокин. А вслед за ними и писатели, произведения которых, с полным правом претендуя на коммерческий успех, оказались неприемлемы именно для журналов. Здесь наиболее выразительным примером может служить Эдуард Лимонов, чьи романы были отвергнуты либеральными изданиями по политическим причинам и не подхвачены коммуно-патриотическими журналами по причинам уже морального и эстетического характера.

Эти-то авторы и составили ядро внежурнальной словесности, которая уже во второй половине 1990-х годов стала пополняться, во-первых, писателями, по тем или иным причинам отказавшимися от привычного ранее для сотрудничества с литературными ежемесячниками (Татьяна Толстая, Виктор Пелевин, Виктория Токарева, Михаил Веллер, Дмитрий Липскеров), а во-вторых, литераторами нового поколения, в чьей стратегии такое сотрудничество не было даже предусмотрено.

И именно они, при самоубийственно активной поддержке ряда литературных критиков, под улюлюканье средств массовой информации, стали заявлять, что толстые журналы «умерли» («Они есть, но их нет», - констатировал в «Известиях» уже в 2004 году Николай Александров), а их литературная продукция, как выразился Павел Басинский, «страшно далека от народа. Это литература самоудовлетворения, нужная самим авторам и десятку обслуживающих их критиков». Литературные ежемесячники мертвы, - сказал Михаил Новиков; нет, возразил ему Леонид Латынин, - «они выполняют функции холодильников, сохраняя в замороженном виде те продукты, которые не могут долго храниться в живом виде».

chuprinin@lj