редактор журнала "Знамя" Чупринин
История с Чуприниным имела продолжение.

n_bogomolov@lj (критик) одергивает "казачка":

А что такое -- ослепительные перспективы первого секретаря райкома?Стать к 50-ти зав. (ну, или зам. зав.) отделом ЦК и вызывать к себе на ковер литератора Чупринина, чтобы объяснить ему, как надо и как не надо писать? Тем, что работали на почтовых ящиках, сломала судьбу не перестройка, а сталинский СССР, загнавший их на бессмысленное производство (пишу это, понимая, что сейчас говорю не о конкретных людях, Ваших одноклассниках, а о ВПК и с ним связанных судьбах вообще).Зав. цехом на нормальном заводе жалко.Самое трудное сказать что-либо о первой красавице класса. Здесь могло быть столько привходящих обстоятельств, что абстрактно судить невозможно. И понимаю, как трудно было не сломаться, когда в 1991 году в МГУ зарплата кандидата колебалась от 6 до 15 долларов в месяц. Но говорить о том,что в прежние времена ей было бы лучше, тоже надо с некоторой опаской.В начале 1980-х моя знакомая, тоже выпускница МГУ, в Ярославле, стоя беременной в бесконечной очереди за молоком, упала в обморок и чуть не потеряла ребенка. Относительное спокойствие привычной работы компенсировалось бесконечными житейскими неудобствами и практической невозможностью эту судьбе переменить. Бесспорно, Россия грустна. Но почему-то меня Ваш рассказ не убедил в том, что жить в СССР было "лучше и веселее". Может быть, потому, что сам эту жизнь помню?

Можно было подумать, что грозный chuprinin@lj, главред журнала "Знамя" и потомок казаков, как он игриво указывает в биографии, топнет ногой. Не тут-то было. Он ложится на живот, высовывает язык, ползет на животе к Богомолову и с присвистом лижет ему сапог:

Объясняться на лестнице - дело, как мы с Вами знаем, зряшное, и я давно взял за правило не отвечать тем, кто меня понимать не желает или не способен понять.
К Вам, дорогой Н.А., это, разумеется, не относится. Вы, мне кажется, хотите понять и, вне всякого сомнения, способны это сделать. Тогда, простите великодушно, - два вопроса.

Первый - к Вам как к профессиональному аналитику и истолкователю текстов: где, в каком фрагменте этой ли заметки, других ли моих сочинений Вы нашли утверждение (или предположение), что жить в СССР было "лучше и веселее"7 Я ведь не жизнь тогда и сейчас сравниваю, а говорю о людях, которые были предуготовлены, приспособлены к одной жизни, но она, эта жизнь, помимо их воли и помимо их желания переменилась, и ей они - и не лучшие, и не худшие, а обычные, социологически репрезентативные - не пригодились, оказались "лишними".

И второй вопрос - к Вам как к человеку, я знаю, доброму. Ну, посудите сами: я встретился с однокашниками, которые для меня как были, так и остались почти что родственниками, увидел, что многие из них несчастны, да вдобавок не по своей вине несчастны и... пожалел их. Всех и каждого - от первой красавицы до последнего секретаря райкома.

Это - жалеть и сострадать - предосудительно?

Мне трудно поверить, что Вы и в самом деле так думаете. Хотя бы потому, что в детстве мы с Вами, я предполагаю, читали одни и те же книжки, а в них было, конечно, и "твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу", но чаще говорилось про то, что сострадания заслуживает всякий. Тем более безвинный...
И Россию я тоже, конечно, пожалел: за то, что испокон века, и сейчас не лучше, своими людьми разбрасывается, не умеет и не желает так к ним отнестись, чтоб они и отдали ей все, на что способны, и счастливы были. Помните у Абрама Терца про Россию-мать etc., что еще в вспомнит выброшенное etc.? Мои одноклассники, понятно, не Синявские, но и без них тоже народ неполный. Или, Вам кажется, я и тут неправ?

Не напоминает ли это вот что: "Товарищ инструктор, где я отступил от линии партии? Я всего лишь проявил заботу о людях. Я был, остаюсь и буду впредь верен делу Ленина и партии. Торжественно обещаю ..."

В ответ на мое искреннее желание понять, что же он думает о своей деятельности и реакции некоторых юзеров, он стер мой коммент и забанил меня.

Объявляю конкурс: как бы вы назвали г-на Чупринина после подобного?

UPD Говорят мне люди опытные, что я к Чупринину несправедлив и что он достоин жалости, а не презрения. Включаю и эту точку зрения в конкурс, как бы лучше назвать г-на Чупринина.