| Альбин, или Торжество романтических идеалов |
[Dec. 30th, 2006|03:17 pm] |
Этот текст писался в течении четырех лет. Он был начат осенью 2002 года и закончен в три часа утра 23 декабря года 2006. За это время появилась одноименная песня и даже целый альбом ("Aquatic Pop" группы The Litz), выстроенный вокруг этой жуткой и красивой истории. Все это время я прекрасно знал все, что там произошло, но записать это не решался очень долго. Теперь мне кажется, что очередное, какое уже по счету, перерождение (или исчезновение) The Litz будет невозможным без того, чтобы все-таки рассказать эту историю без всяких там упрощений и недомолвок.
Части служат для удобства публикации в РЛЖ и ЖЖ (здесь и, возможно, в коммьюнити Обмен Мирами), на самом деле текст абсолютно монолитный. Выкладывать начинаю с первой части, а последующие буду публиковать только при достаточном количестве комментариев.
Часть первая
Предназначение человека - Космос. Так говорит Фальк, а у меня нет оснований ему не верить. Я просто часами могу сидеть и слушать, как он рассказывает о нашем времени, когда Космос недоступен, хотя всего лишь выйдя за орбиту Аполлониума, уже можно видеть огромные руины опустевших гелиостационаров.
Я верю ему. Он говорит очень убедительно, как будто сам это видел. Но я знаю, что ничего из того, о чем он говорит, он не знает, и доказательств, если бы мне пришло в голову их потребовать, у него нет никаких. Их и не может быть, поскольку, так же, как и я, он никуда не выбирался за пределы города, и даже думать об этом не хочет. Как и все, впрочем.
Наш мир - это мир женщин. Это тоже его слова. Мужчины у нас предпочитают уединение, поэтому их редко можно встретить. Исключение, может быть, составляем только мы с Фальком. Мы знакомы уже тысячу лет, и постоянно встречаемся, чтобы поболтать. Мы очень разные, но никогда и в мыслях не имели искать друг другу замену, найти себе подобных, просто найти новых друзей. Я никогда не задумывался над тем, почему так происходит. Фальк приписывает это тому, что на самом деле в мире очень мало мужчин. Кстати, этот вопрос меня тоже никогда не интересовал. Его же, видимо, он очень волнует. Всего восемь десятых процента, говорит он.
Однако я, кажется, забыл представиться сам. Зовут меня Альбин, мой пол вы уже определили, и видимо, уже успели пережить первую волну удивления тем обстоятельством, что мужчина может делать какие-то записи, более всего, к тому же, похожие на дневники. Кстати, что касается дневников, то эта чисто женская привычка, имеет, видимо, куда больше смысла, чем принято думать.
Есть три причины, по которым девушка может забелить себе лицо. Не полностью забелить, а только напудрить щеки, виски и лоб. Но все равно, девушки считают это очень важным социальным атрибутом. Лицо забеляют больные или имеющие физические недостатки, и психически неустойчивые. Третья категория называется "запрещенные". Так и говорится: "просто запрещенные". Что меня всегда забавляло и придавало этому обычаю определенную пикантность - как отличить эти три категории?
Девушки считают, что различать их не нужно. Когда я спросил Фалька, что он думает на эту тему, он только хмыкнул что-то неопределенное. Ну конечно, зачем ему об этом думать. Но, сказать по чести, когда идешь по улице, а навстречу тебе движется девушка без видимых изъянов, в ярком платье из тонкой ткани и с забеленным лицом, испытываешь довольно странное чувство. Почему-то кажется, что общение с такой девушкой будет более интригующим, а ее реакция на прикосновение твоей руки к ее плечу может быть совершенно необычайной и неповторимой.
Признаться, эта главка дается мне значительно труднее, чем предыдущая. Это и понятно. Даже с Фальком я очень редко говорю на эти темы, а при общении с девушками подобные разговоры приобретают совсем другую окраску. К тому же не все девушки любят разговоры о забеленных лицах, так что, видимо, то, о чем я пишу здесь, даже слегка непристойно. Однако, поскольку вы меня не знаете, и я вас не знаю, вероятно, мне следует относиться к этому спокойнее. К тому же эти записи достаточно важны не только для меня, но, возможно, даже проливают свет на некоторые аспекты устройства нашего мира. Поэтому я должен писать дальше, не возвращаясь к вопросам этикета впредь.
Кто такие "просто запрещенные"? До недавнего времени я думал, что тайна скрыта именно здесь. Теперь я понимаю, что это не так, но, нужно сказать, что даже теперь для меня все выглядит довольно туманно. Скажем так, тайна по-прежнему существует, но теперь я по крайней мере знаю, где разгадку искать не нужно.
По вечерам я часто брожу по городу, изредка бросаю взгляд на небо, на восходящий Аполлониум, но чаще смотрю перед собой и по сторонам, ища новые знакомства. Они завязываются часто, но не так часто, как хотелось бы, поскольку особенно привлекательной внешностью я, очевидно, не отличаюсь. Говорю "очевидно", потому что, естественно, не знаю, какую внешность девушки считают привлекательной. Более того, как я уже писал, я вообще не так много видел мужчин в своей жизни, чтобы иметь возможность делать какие-либо выводы. Что же до Фалька, который всегда имеет, что сказать, о чем бы ни шла речь, то свое мнение на этот счет он предпочитает, как это ни странно, держать при себе.
Первый эпизод, о котором я хочу рассказать, произошел в один из таких обыкновенных вечеров, когда настроение мое было более приподнятым, чем обычно, и, разумеется, это не могло не отразиться на моем поведении, и часто вызывало заинтересованные взгляды проходящих мимо девушек. Однако в тот вечер я был снова одержим своей странной слабостью - вы уже знаете, какой - и искал знакомство вполне определенное. Девушек с напудренными лицами было, как всегда, довольно много, одетых ничуть не менее, а часто и более ярко и красиво, чем все остальные. Знакомое чувство любопытства, смешанного со страхом, охватывало меня каждый раз при приближении белолицей красавицы - не совсем, впрочем, белолицей, как вы помните - и я никак не мог решиться заговорить с какой-нибудь из них, тем более, что часто они шли по улице парами, а я не любитель прогулок с двумя девушками сразу, хотя ничего ненормального в этом нет. Не буду испытывать ваше терпение подробностями этой вечерней охоты, расскажу только о том, как она завершилась.
На ступенях, ведущих в большой подземный ресторан "Солнечная река", мое внимание привлекли две девушки, поднимавшиеся мне навстречу. У обеих были напудрены лица, обе были веселы и время от времени поглядывали на меня. Я улыбнулся, они улыбнулись в ответ, и я уже совсем было собрался против своего обычая пригласить их вернуться в ресторан и выпить по коктейлю, как вдруг поймал взгляд одной из них - той, что шла слева - и увидел, что ее глаза как-то неестественно широко раскрыты - и это не веселая восторженность, а нечто другое, тогда еще непонятное, и в тот самый момент, когда я понял, что означает этот застывший безумный взгляд, и, задохнувшись от страха, осознал, что бежать уже поздно, я успел только поднять руки и она бросилась на меня, повалив на ступени и вцепившись руками в горло, ее спутница что-то кричала сзади, я отбивался, как мог, но она лишь сильнее сжимала мое горло, в глазах темнело, накатило досадное ощущение собственной глупости, приведшей к непоправимому - это был конец. Внезапно ее хватка ослабла, она поднялась, увлекаемая за плечи своей подругой. Очевидно, вспышка ярости прошла, и теперь они быстро уходили, оглядываясь через плечо, и вскоре скрылись из виду.
Некоторое время я полежал, приходя в себя. К тому времени, как я снова приобрел способность нормально видеть и слышать, вокруг уже собралась небольшая группка сочувственно щебечущих девушек, выбежавших из ресторана. Выражение сострадания на их лицах не исчезло и после того, как я поднялся и улыбкой выразил свою благодарность. Место происшествия я покинул в сопровождении одной из них, довольно милой (впрочем, других в городе я не встречал), необычайно нежной и готовой снова и снова выслушивать на ушко все ужасающие подробности происшедшего и чуть смущаться при этом, воспринимая столь сильное физическое проявление эмоций, какое имело место в этом нападении, мне показалось, как свидетельство некоего странного обоюдного влечения. Не скрою, очень скоро мне и самому начало так казаться, и то, что я едва не погиб, придавало этому инциденту некую особую прелесть и загадочность. Разговоры же наши на эту тему также были единственными в своем роде, составив своим еле слышным шепотом, вместе с незабываемыми, пьянящими касаниями рук и лиц, наш быстротечный роман, закончившийся ранним утром следующего дня в свете заходящего Аполлониума. Вероятно, с ее стороны это была заинтересованность в общении с человеком, способным испытывать столь сильную, пугающую и подавляющую страсть, и вызывать ее в другой девушке, а что это было с моей стороны - не берусь сказать.
Мы законсервированы, сказал Фальк в тот же день. |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}