Дневник
Месячник
 1234
567891011
12131415161718
19202122232425
2627282930
Mar. 27th, 2005 @ 07:25 pm Наблюдение
Весна.

Грязь и солнце. Солнце и грязь. Мокрая земля на подошвах. Мокрые, грязные следы в коридоре. Брызги из-под колес черных от грязи автомобилей. Солнце и грязь. Весна. В Москве тает снег. В Ватикане умирает понтифик. Ответом на вопрос о втором «Звонке» в пиратском бутике слышу предложение купить «Турецкий Гамбит».

Солнце и грязь. АСКП – автоматическая система контроля пассажиров вызывает только отрицательные эмоции. В некоем Зеленограде система работала безупречно. Сам в Зеленограде не был, но уверен на все сто процентов, что пробок там нет, да и объем пассажиров совсем иной, нежели в столице. Человек с огромной дорожной сумкой лезет через турникет, матерится. Когда же он понимает, что сие ему сделать не удастся – расталкивает стоящих за его спиной пассажиров, просит водителя открыть среднюю дверь, минуты три объясняя ситуацию.

Солнце и грязь. Грязь и солнце. Стою в метро. За проездным. В руках единый за март. 31-ое. Пытаюсь отдать хоть кому-то. Просто так. Бесплатно. Встречаю только настороженные, испуганные взгляды. В конце концов не выдержал и выбрасил проездной в весеннюю грязь.

Два раза выиграл у кпк в шахматы. Успокоился.

Грязь и солнце. Солнце и грязь. Весна.

----------------

Странное время. Весна. Странное, звенящее и пустое. Как пластиковое ведерко из детского мира в песочнице без песка.
Как цветные стекла в трубке-калейдоскопе из серого картона. Как грязный трамвай с ярким рекламным слоганом.
Контакт
Mar. 25th, 2005 @ 01:48 am Наблюдение
"Кому-то нравится, кому-то не нравится. Я не читал его, хотя много слышал. Например, "Голубое сало" и прочие его произведения. Но, тем не менее, я считаю, что сцена Большого театра - это не сцена для таких постановок. Меня поддержали мои коллеги. Это можно назвать и в какой-то степени цензурой. Ведь Большой - это наше наследие, наша культура. Нельзя допустить, чтобы пошлые пьесы Сорокина ставились на сцене, признанной достоянием российской культуры, чтобы эту порнографию показывали, а потом обсуждала вся страна"
Сергей Неверов. (Депутат Госдумы)

Это откровенная бесовщина на сцене Смысл спектакля: что-то зарождается гениальное в этой поганой, бедной, дебильной России и все умирает
Ирина Савельева (заместитель председателя думского комитета по культуре)

В понедельник несколько десятков представителей движения "Идущие вместе" развернули свои лозунги возле Большого театра, протестуя против постановки оперы на либретто писателя Владимира Сорокина. "Не допустить премьеру калоеда", "Порнографа вон из Большого", - такие лозунги держали в руках молодые люди, выражая свое отношение к постановке.
Дни.ру

Теперь вопрос. В какой стране мы живем? В стране с так и не ликвидированной безграмотностью крепостных крестьян? Или все-таки в России? Ну, с депутатами все понятно. Там вообще не пойми кого выбирают. С зампред культуры тоже можно понять. Тетенька свое мнение субъективное выразила. Имеет право, согласно конституции. А вот куда опять полезло это жлобье, скажите на милость? Сие пропионерское общество уже дискредитировало самое себя неоднократно... И необразованность членов его уже никого не удивляет. Которые мало того, что не читали Сорокина, так и с творчеством Достоевского, на которого меняли книги Владимира Георгиевича, вряд ли знакомы. Смешно также слышать от т.н. "начальника отдела культуры" идущих вместе" Михаила Мясниковича слова "Нельзя поганить сцену, на которой выступали Федор Шаляпин и Майя Плесецкая". Более уместно было услышать эти слова от старого театрала, который сам по себе представляет историческую ценность. Хочется задать один единственный вопрос, сам ли Миша слушал хотя бы раз Федора Шаляпина? Видел ли, как танцевала Плесецкая? Знают ли его прозомбированные подростки то, как пишется фамилия Плесецкой? Им самим не стыдно? А мне за них очень стыдно. Так-то вот.

Еще цитата: "молодые люди, держащие транспаранты, затруднились сказать название либретто Сорокина, признавшись, что и самого Сорокина не читали" - РИА "Новости"
Без комментариев.

P.S. Достоен ли Сорокин того, чтобы слова его произведений, в данном случае
либретто, звучали на сцене Большого Театра? Безусловно, достоин. Как и
любой другой поэт и композитор.
А вот достойны ли сами произведения - это совершенно другой вопрос.
Почти все персонажи статей судят не либретто, а человека, написавшего
его. Запретить "Детей Розенталя" потому, что эту пьесу написал Сорокин
равносильно тому, как если бы запретить "Лебединое Озеро" потому, что
его написал гомосексуалист. Идиотизм, не правда ли?
Контакт
Mar. 10th, 2005 @ 07:23 pm Наблюдение
Она - это Она
А Я - всего лишь красно-желтый лист под стеклом ее столе
Я слышу, как девочка плачет среди четырех стен
Среди города мертвых лиц
Над крышей ее воронье
Я буду стрелять в этих птиц
Я мог бы стрелять в этих птиц
Да только патронов нет
Да, впрочем, меня тоже нет
Лишь камень да запах земли
Не звони...
Контакт
Feb. 24th, 2005 @ 07:22 pm Февральским снегом
Странно...
Словно это все было
Не со мною
Но это было
Я это помню
И я таю
Я таю...
Февральским снегом.

Самая долгая дорога по белому тротуару. Мелочь по карманам. Хватило только на Беломор. Какие-то люди. Я невидим для них. Я лишь декорация. Часть городского пейзажа. Часть асфальта. Часть троллейбусной остановки.То самое место. Те самые деревья. То самое небо. Перед глазами лишь толстый слой стекла. Лишь слепое пятно. Никому не нужное время. Никому не нужное сердце. Только пустота. А за спиной лишь необратимое, ушедшее... Это уже не агония. Лед. Морг. Тишина. Вечная мерзлота.

Февральским снегом.
Контакт
Nov. 2nd, 2004 @ 01:45 am Цветок
Словно лед, расколовший вдребезги сердце...
Словно прощальный взмах крыла журавля, летящего вдогонку своей стае...
Мне, давно забывшему, что такое солнечный свет
Ослепительное осеннее солнце выжигало глаза...
Между мокрым асфальтом и вечерним московским небом...
Где-то там, в центре всех городов...
Где-то там, где нас уже нет...

P.S. Цветок, распустившийся в самом начале ноября... Это ли не чудо? Может кому и суждено сорвать этот волшебный цветок, но только не мне. Я люблю цветы, когда они живые...

---------------------

Зачем они приходят в мою жизнь, врываются осенними ветрами... Сквозняками в пустой комнате... Звездами в холодном небе...
А потом исчезают, оставляя после себя лишь осколки того, что я называл самим собой... Хотя...
Больно не будет... Обещаю! Я сильный... Ведь я сильный, правда? Но ты все же передавай приветы, звони.... По поводу... Да хоть с неба про погоду...
Снова... Черт. Знал ведь, что ничего хорошего не выйдет. И что теперь дальше? Как обычно... Четыре стены... Прятать глаза... Все в себя... и в себе...
Друзья забудут имя... Двери закроют...
Но
Что мне косые эти взгляды... Ведь я вне закона... Я - синоптик!
И больно не будет... Обещаю... Ты звони только... Чаще...
Но
Видишь, как получается? Всегда так получается! И если не можешь ты Богом быть... Буду - Я.
Да. Ты можешь убить меня. Да. Убей! Но обещай мне, что ТЕБЕ больно не будет... Постарайся... Я же приду во сне с дождями. Буду звонить и чаще, и с неба про погоду...
Приду во сне с дождями...

-----------------------

Тенью закатной
Кто-то
За спиной
Обернусь
Никого
Лишь в дверях силуэт
Только мой
Контакт
Oct. 31st, 2004 @ 01:42 am Сказки
Сияние глянцевого покрытия черного вакуума. Плоская глубина вечнопадающих звезд.
Мальчик проваливался в сон подобно грязному измотанному беглому каторжнику, заплутавшему в порыве погони средь бескрайних таежных лесов.
Мальчик закрыл глаза .
Далеко. Очень далеко

Дальше неприметного дома, подъезда и окна.
Дальше.
Черное. Черное.
Холодное затишье.
Знобящая пустота.
Бездонно.
Холодно.
Странно.

Странные невидимые птицы неслись за гранями времени. Грустные крики чаек над запредельным Каспием. Бронзовые закаты. Август. Непроглядная, беспросветная тьма под засыпающим солнцем. Его несло по сельской дороге сквозь поле золотых колосьев. По дороге, уходящей в небо. Раскинув руки по ветру. До самого горизонта.
Мысли, словно лучи прожектора, исходили из темной комнаты и рассеивались по полю золотых колосьев, запредельному Каспию и засыпающему солнцу. Они скользили по поверхности упущенного времени, выхватывая из темноты все новые и новые пространства.
Безысходность.
Клубок нервов, словно мячик для пинг-понга, метался в запертом кубе, отскакивая от желтых стен.

Кто-то засмеялся. Хрипло. По-старчески. Пугающе.
Мальчик спросил. Мудрость ответила.

Прошло много лет, прежде чем комната растворилась и голос пропал…

-----------------------------

Ты - роскошь общения, незаменимый аспект бытия, неизведанные земли Эльдорадо, уникальное творение природы...
Я - пепел твоих дешевых сигарет, побочный эффект несбыточных грез и абсолютная относительность.
Зачем?

------------------------------

Ветер летел, взмахивая широкими невидимыми крыльями. Старше этого мира и дальше недосягаемых взору звезд. Ветер летел над серым полем средь низких осенних туч. В его глазах рождались и умирали люди, поднимались и падали города, сменялись дни, месяцы, годы, века, эпохи…
Ветер летел…
Над белой пустыней и влажным густым лесом, над скалистыми плато и ледяными равнинами, над маленьким городским парком и темным океаном. Кружил вокруг уличных фонарей, играл сетью высоковольтных проводов, подхватывал обрывки старых, ненужных газет и уносился в глубину бездонного неба.
Ветер летел…
Мимо молчащих камней мертвых городов и чьих-то пирамид, мимо тающих в облаках крыш небоскребов и гранитных постаментов…
Ветер летел, обгоняя стаи журавлей и самолеты.
Мчался по скоростным загородным шоссе, речным порогам, горным ущельям…
Сквозь лабиринты ночных кварталов, вдоль стен спящих домов в мое открытое окно…

........................................

История, произошедшая в день летнего солнцестояния посреди тоскливых равнин Гоби, не так известна литературным некрофилам, как глобальные эпопеи слепых поэтов и императоров с кретиническим складом ума. Да и непосредственные герои ее не были столь эпохально-значительны, как апокрифический Енох или первый эстонский космонавт.
Это были два брата, имена которых никогда не внесут в скрижали мировой истории. Отец их, не богатый, да и вобщем-то не бедный человек, арат, чье хозяйство располагалось где-то на северо-востоке Гобийского Алтая, был бы чистокровным, если бы не четверть японской и четверть русской крови, внесенных пьяными солдатами во время бесконечных оккупаций селения. Основная ветвь генеалогического древа уходила во времена захвата Внутренней Монголии и терялась в полчище маньчжурских воинов. Старик многое мог бы рассказать. Да с рождения нем. И по сему сразу перейдем к истории о двух его сыновьях, гнавших стадо с юга на вновь заколосившиеся слабой травой поля. Хотя и этот факт многие востоковеды подвергали сомнениям. Многие почему-то читали, что братья вообще никогда не были пастухами, а шли в Лхасу, дабы спасти Себя от мирской суеты. Иные пытались доказывать и вовсе невероятные факты. Например то, что на самом деле это были две сводные сестры. Честно говоря, к сути моего рассказа не имеет отношение ни происхождение героев, ни их половая и национальная принадлежность. По сему приступаем:
Брат спросил брата;
- Сколько времени, брат?
- Время вечно, брат - ответил тот.
Старший ждал этих слов, которые произнес сам, когда наступил полдень его жизни.

-------------------------------
Контакт
Oct. 21st, 2004 @ 01:38 am Разное
Боль, когда ты всем своим существом, всей кровью своей доказываешь всему миру, что ты чего-то стоишь, а весь мир плюет тебе в лицо, бесцеремонно смеется в лицо…
Ты еще находишь в себе силы доказывать, что веришь, что на самом деле любишь, а окружающие люди обливают тебя слюной унижения и обезличивания. Часто сама реальность несправедлива и бездушна, как и ее завистливые донельзя пресмыкающиеся подопечные, которые разрушают тебя, уничтожая то, что было создано сознанием твоим, разумом и руками твоими в борьбе, прежде всего с самим собой.
Так вот. Люди! Прежде чем предъявить мне доказательства моей никчемности, прошу ответить всего на один вопрос;
- А что вы сделали в своей жизни такого, что дает вам право судить?
Заявление о разнице возрастов более чем неуместно.
Мне смешно слышать, как представители старшего поколения приводят в качестве аргумента правоты свой преклонный возраст.
Это доказывает лишь одно:
Им нечего больше сказать!!!

(какой-то там год)

....................

Самовольное лишение себя собственной жизни заканчивалось плачевно только для меня, ибо близкие пытались показать свое небезразличие к моей судьбе. Близкие-родные настолько сильно меня любят, что ведут самую настоящую войну за овладение контролем моего сознания неспособного, как им кажется, трезво оценивать, анализировать и принимать решения. А когда же оказываются сами в безвыходной ситуации, относительно решения моей проблемы, то обвинения летят именно в меня. Мол, как я – такой взрослый не могу самостоятельно принять решение…Смешно? Мне – нисколько.
Так вот, ведут войну они между собой, а снаряды попадают почему-то именно в меня. Постоянные упреки в отсутствии любви к ним и понимания их значения в моей жизни. Мало того, они убеждены, что я им должен!!! Должен? За что?! За то, что они, не спросив разрешения, выкормили, вырастили меня??!!!! За то, что они подарили мне жизнь, от которой я хотел избавиться, дабы выполнить их желание оставить их в покое?! Разве я что-то должен тем, кто неоднократно твердил мне, что мальчики не плачут, заставляя плакать навзрыд? Мало кто из их видел мои слезы. И уж тем более никто в них не верил! Самые родные и близкие люди не верили мне, так какого х.. я им должен верить?!!!!

---------------

Я прошел все крематории и лепрозории. Я восстал из пепла ваших жизненных ошибок, выносил себя и родил заново. Вылепил себя, словно Галатею, построил себя, создал себя, несмотря на отчаянное «Против!», яростно выблевываемое осознающими это полезными, добрыми, разумными людьми. Я – это Я! И я стал собой исключительно усилиями самого себя! Я не позволю никому никоим образом посягать на мои святыни. Тем более людям, являющим из себя НИЧТО, но в то же время пытающимся подавить и разрушить меня, мой город, мой закрытый космос. И все эти попытки тщетны, а порою и вовсе нелепы и нелогичны, продиктованные ничем иным, как зависть. Зависть, вгрызающаяся в их подобия душ изнутри, заставляющая с остервенением бросаться на таких как я, не разбираясь в родственной близости и близком родстве. Зависть, раздирающая ткани духовной сущности на беспомощные лоскуты. Зависть, взрывающая и разносящая на куски наши миры.

----------------

Они завидуют нам.
Беспредельно завидуют тому, что есть в нас! Тому, что мы – ЕСТЬ!
Они завидуют нашим живым глазам, звездному дождю за нашими окнами, свободе безграничной и открытым просторам нашей души. И они плюют в нас. Они убивают нас. Они превращают наше в грязь, мусор и помои, дабы возвысить самих себя. Глупцы! Они даже и представить себе не могут, что возвышение это есмь грохот падения, неотвратимого падения вниз – в грязевые болота пасквилей, в отстойники слов с языков смердящих, в заблеванные колодцы, в проданное детство, в изнасилованную юность, в саморазлагающуюся зрелость. В НИКУДА. Мне очень стыдно, когда этими людьми оказываются близкие и уважаемые мной люди, которые для того, чтобы скрыть свою зависть и гордыню, готовы обвинить в этих грехах окружающих. Я много раз говорил, что не стоит тратить время на лишних людей. Не стоит растрачивать себя попусту. Однако я вновь и вновь совершаю одни и те же ошибки. Мне снова больно. Больно. Я боль я никому не прощал.

----------------

И последнее из архивов;

Я – есть!
Я люблю эту жизнь!
Я люблю свою жизнь за то, что она МОЯ жизнь!
И к любви этой я пришел совсем не теми дорогами, по которым тащитесь вы, утверждающие, что в отличие от меня видели жизнь и тычущие этим при первом же удобном случае. Ни одного указателя не встретилось мне, ни одного одобрительного взгляда. Лишь камни да безлюдье.
Люди плюют мне в лицо своим жизненным опытом. Люди пытаются добиться трепетного почтения и низких поклонов в пояс. Они видели жизнь, а я, щенок, ни х… не видевший, нахожу в себе наглость перечить им. Они говорят о себе, словно о героях всех мировых войн, обращая в Великие Достижения – голодное детство, алкоголизм близких родственников, тяжелую неблагодарную работу.
С железобетонными людьми нужно поступать согласно тем действиям, которые устраивают раскрашенные клоуны на арене цирка, заставляя зрителей смеяться над самими собой. Они смотрят на меня, как будто я ИМ ВСЕМ ДОЛЖЕН!
Я не должен уступать места в общественном транспорте, растекаться приторным лицемерием по отношению к людям, вызывающим у меня глубокое раздражение. Я не должен говорить «Здравствуйте» незнакомому мне человеку, пропускать вперед и соблюдать субординацию.
Мне ничего не стоит доказать пустоту их слов, бессмысленность их безысходных идей, узость жизненных принципов, отсутствие каких-либо результатов.
Спорить со стенами глупо!
Я понимаю, что не могу им ничем помочь. Они настолько привыкли к своему разнесчастному существованию, что без бед, страданий и лишений просто не видят смысла в жизни. Найду ли я в себе силы отвернуться, предоставив свиньям рыться в собственных фекальных массах, испытывая при этом неземное наслаждение. Думаю, нет. Мне не позволит моя совесть – единственный мой недостаток. Я никогда не перестану говорить, спорить с ними, несмотря на то, что это равносильно тому, если биться головой о бетонные плиты.
Ведь никогда им не понять, что только через ненависть и любовь можно придти к истине и любви. Никогда им не понять, что несоответствие общепринятым понятиям добра не есмь – зло. Никогда не понять этого слепым, глухим и нищим, называющим слепоту, глухоту и нищету своим благом. Никогда не понять этого тем, чье внимание к оратору прямо пропорционально его рейтингу. Никогда им не увидеть, что там, где иду я, нет ни грязных дорог, ни дорог вообще.
Какие дороги в небесах?
Да. Я люблю себя!
Я люблю себя за то, что я – это Я!
Я люблю себя за то, что всего того, к чему стремился, добивался – достиг, добился, получил!
У меня есть все! У меня есть Я!
«И это мой оптимизм, а где же ваш?» (с)
Контакт
Oct. 1st, 2004 @ 01:38 am Я
Я – это Я!

Я, естественно, лучший, а лучше себя только я и являюсь.
Я самый неподражаемый, как физически, так и духовно. Уровень развития моего интеллекта в бесконечное количество раз превышает интеллект вникающего в эти строки субъекта, о низком уровне интеллекта которого говорит несогласие его с очевидной правотой излагаемых мною мыслей относительно собственной исключительности.
А я, поверьте мне, исключителен до такой степени, что даже ваше желание желать походить на меня хоть в чем-то вызывает во мне всего лишь одну реакцию, заключающуюся в усталой улыбке. Вы смешны, друзья мои. И вы даже представить себе не можете, КАК вы смешны!!!
Всерьез относиться к вам, как к соперникам, равносильно тому, чтобы проводить научные исследования по выявлению у червей способности к парящему полету над облаками.
Я – Лучший!!! Лучший среди известных и неизвестных мне людей, среди умерших и еще не родившихся, среди безнадежно больных и абсолютно здоровых…
Я – Лучший!!!
И это отнюдь не субъективная точка зрения. Я даже не считаю себя лучшим. Я это просто знаю. Знаете это и вы, однако страх осознания своей ущербности не позволяет вам это признать.
Я – Лучший!!!
И это вовсе не завышенная самооценка. Бессмысленно завышать то, что и так недосягаемо для вас.
И на все ваши обвинения в излишней любви к самому себе отвечу вопросом:
- А кого же мне еще любить?
Естественно самого лучшего. Иными словами, я как никто другой подхожу для роли объекта, поклонения, уважения, восхищения и обожания.
А Вы? Вы?!!!
Кто из вас способен подписаться под подобными словами?
Кто из вас наделен гениальностью, дающей право на вышеизложенное?!
Кто имеет право?!
Никто!
Остаюсь Я!
Я!!! Великий, неповторимый и живой. Безнадежно счастливый и неизбежно гениальный.
Я – Самый Лучший!
Самый лучший!

199..?
Контакт
Sep. 30th, 2004 @ 01:37 am Стихи унд песни
Я за дверью запертой
Я гостям непрошенным
Ничего хорошего
Я от них не жду
Глотку выгрызть каждому
Ближнему и доброму
Без причины видимой
По любому поводу

Но это не паранойя
Не моя паранойя
А моя искалеченная.

Спят чужие милые
Спят святые чистые
Вам бы колыбельную
Глазки не откроются

Но это не паранойя
Не моя паранойя
А моя искалеченная.

Сон звонком раскатистым
Тихо, настороженно
Но за полем никого…
Видно, показалось мне…

--------------

Я случайным гостем вошел
В твой пустой и холодный дом
Я герой, которого нет, я устал,
Я лет сто не спал
За спиной моей города, поезда и небеса
Впереди лишь ночь до утра…

Я протягивал к огню замерзшие руки
Вдыхая теплый запах домашнего тлена
И под спокойных часов тихие звуки
Я уснул и мне приснилось, что это мой дом

Я случайным гостем вошел
В твой пустой и холодный дом
Я герой, которого нет, я устал,
Я лет сто не спал
За спиной моей города, поезда и небеса
Впереди лишь ночь до утра…

Мои следы заметет ветер с листвою
Мои стихи обретут в огне вечный покой
Мои слова сотрет из памяти время лихое
И звук шагов моих заглушит бой настенных часов

Я случайным гостем вошел
В твой пустой и холодный дом
Я герой, которого нет, я устал,
Я лет сто не спал
За спиной моей города, поезда и небеса
Впереди лишь ночь до утра…

-------------------------

Повстречались двое
Над белоснежным полем
Над белоснежной далью
Темнеет бесконечность
Понять мне невозможно
Зачем лицо твое мне?
Зачем мне твоя смерть?
Зачем мне твое имя?

Мой мозг требует кокаин…
Не убивай меня!

Когда же безмятежность
Смахнет пыльца на пальцах
И остановятся в полдень
Солнечные часы
В день полного затменья
В последнем измеренье
Поймай в ладони слезы
И поцелуй меня в звезды

---------------------------

Сто к одному – я неудачник
Сто к одному – до меня вам нет дела
Сто к одному, что все будет иначе
Чем так, как мне бы хотелось

Но почему мне открывают двери?
Почему мне тянут руки?
Почему говорят, что людей много хороших,
А мне…

Сто к одному – я не успею
Позовут, а не сумею
Все уйдут, а останусь
А если вспомнят, только лишь когда не станет

Но почему мне открывают двери?
Почему мне тянут руки?
Почему говорят, что людей много хороших,
А мне…

А мне ничего не светит.
Все говорят, а мне не светит
Все считают, а мне не светит
Все всегда всем, а мне не светит

Но почему мне открывают двери?
Почему мне тянут руки?
Почему говорят, что людей много хороших,
А мне попадаются лишь суки?
Почему ломаются колеса?
Почему воск не высыхает?
И почему в меня не стреляют,
А лишь только насмерть загоняют?

Сто к одному – я вне вашей жизни
И никто прощения не просит
Ведь зеркала отражают только землю,
А таких, как я, земля не носит…
Контакт
Sep. 24th, 2004 @ 01:32 am Разное. Геройское.
1998

Я – живой!!!
Я истинно живой!
Оттого и одиночесто мое не столь болезненно. Мне чужды мертвые ткани мозгового вещества тех, кто давно уже умер, а многие из них превратились в трупы ещё в утробах матерей своих. Я люблю чужие, незнакомые города, достоинством которых для меня служит отсутствие знакомых. Да. Я вынужден лгать близким и родным во имя их так называемого благостного пребывания в розовом неведении относительно моих «неблаговидных» мыслей»., касаемых их роли в моей же жизни. Я создаю радость на своем лице, искусственное уважение и искусственную любовь, чем безмерно радую их капризное самолюбие.
«Мать – это святое» - говорят они мне, и я безропотно киваю головой, несмотря на то, что сие утверждение не более чем пустое словоблудие.
Я никого не выбирал. Ни матери, ни отца, ни прочих родственников, а стоит наверное вспомнить, что даже святых избирали. Святые суть избранники.
Лет десять назад они в один голос утверждали, что «лет через десять я буду говорить совсем иначе, пойму целиком и полностью их значимость и необходимость. Прошло десять лет, а они повторяют все то же!
Да. Они заботятся о моем материальном благополучии, но разве это оправдание?! Роль мецената есмь любовь? Отнюдь. Они тратят деньги и время, но чем чаще они это делают, тем сильнее я их всех ненавижу. Они просто покупают меня, абсолютно исключая при этом свою роль в моем духовном воспитании. Оно и к лучшему.

Герой.

----------------------

1999

Детство. Где оно?
Я никогда не стану представлять из себя то слякотное «увы», которое взрослые люди называют «взрослым человеком». Я не могу стать взрослым. Читай – мертвым. Не могу позволить себе такое бесстыдство, такую бессовестную низость.
Где мое детство?
Зрелость следует за юностью. Юность за детством. А где оно – детство? Где то, чего у меня никогда не было? Чего меня так жестоко лишили, от чего изолировали…

(текст обрывается)

-----------------------

Уродливый день! Какого черта я проснулся? Чтобы вновь лицезреть морщинистое старушечье лицо еще одного нового дня?! Чтобы опять и снова превращаться в ублюдка, подонка и мразь для полного соответствия происходящему вокруг?
Чтобы убеждаться в наличии инвалидности сознания у каждого рядового гражданина, словно неотъемлемой части социума? Чтобы негодовать, радоваться, возмущаться и восхищаться по поводу одного и того же, одного и того же…
Чтобы плевать в лица людям старшего поколения именно потому, что оно старшее поколение?
Чтобы продолжать похлопывать по плечам, признаваться в любви и раздавать себя тем, кому не прочь вырвать их любящие, доверчивые глаза?!
Чтобы вновь и вновь неимоверными усилиями подавлять в себе желание УБИВАТЬ?!

20-тая осень

------------------------

Людишки тешатся. Людишки вовсю веселятся. И разрез улыбок их одинаков. И причина в смешном, и повод в прекрасном. И все человеки человеческие одинаковы. Одинаковы!!! Все как один стремятся к своей норме и чем ближе они к ней, тем спокойней и радостней на душе у них. И счастием сие они называют.
Все как один верят в свою индивидуальность да исключительность. Все как один думают, что они избранники, сродни горе Арарат во времена Всемирного Потопа! Неодинаковых людей нет.
У каждого свои потребности
У каждого идентичные способности.
Аналогичные достоинства и схожие недостатки.
И тебя, девочка, нет. И тебя, мальчик, тоже нет.
Лишь серый, перетекающий с места на место бесформенный зверь, стонущий миллиардами ртов, призывая небеса к милости.
И он, и ты – клетки единого, огромного организма, паразитирующего на поверхностных покровах планеты.
И схожи ваши инстинкты
И схожи ваши взгляды
И хотите вы все ОДНОГО И ТОГО ЖЕ!!!

2001
Контакт
Sep. 24th, 2004 @ 01:30 am Детство Героя
Скажем так, детство Героя было счастливым. Счастливым в том плане, что постоянно был одет, обут, сыт,… Но расскажу-ка я пару историй, которые положили начало развитию некоторых причуд Героя, которые иногда удивляют людей, которые с ним знакомятся. Как и всех детей, Героя кормили именно тогда, когда он меньше всего этого хотел. И чаще всего это, конечно же, была манная каша. Герой отворачивался, закрывал рот рукой и всячески противился такого рода насилию, но хитроумная бабушка, а воспитывала и кормила его именно она, показывала пальцем в окно и говорила… Да что угодно говорила. Про самолет в небе, про кошку под окном… Герой открывал от удивления рот, в который незамедлительно помещалась порция каши. Так Герой возненавидел три вещи. Необходимость в Процессе Принятия Пищи, Человеческое Вранье и Манную Кашу.
В комнате у Героя стоял проигрыватель, на котором мама Героя слушала пластинки со всякой хренью. Но в то время Герой еще не был искушен в музыке и поэтому не мог отличить хрени от музыки. Но Патологическую Зависимость к Музыке он получил благодаря факту наличия источника оной в комнате, в которой жил. А жил Герой в деревянной кровати с деревянной решеткой высотой в его рост. До сих пор никто не знает, каким образом он выломал пару перекладин и выполз из клетки, дабы начать свой жизненный путь, но факт остается фактом. Герой всегда стремился к Новому и никогда не могу усидеть, устоять на одном месте. Правда в силу некоторых обстоятельств он совершает сии прогулки-рейды исключительно посредством своего сознания.
Тогда же и появилась Болезненная Боязнь Иглы, когда Герой, едва научившийся ходить, вырвался из рук медсестер и выбежал прочь из кабинета по сбору крови, а после отлова потерявший сознание во время ввода иглы в нежный, слабый организм.
Столкновение с Человеческой Сволочностью произошло чуть позже, в детском саду, где Герой наблюдал за избиением плачущего ребенка. С целью прекращения его плача. Гуляя во дворе возле своего дома, встретил девочку, которая возилась в песочнице, подошел и дернул со всей силы за волосы. Девочка заплакала. Тогда Герой схватил её за ухо и стал медленно поворачивать его вокруг оси. Девочка закричала. Тогда он ударил её ногой, обутой в сандаль желтого цвета, попытался схватить за нос, но девочка вскочила на ноги и быстро побежала в сторону своего подъезда. Герой пробовал догнать, но помешала мать ребенка, которая вышла на улицу и принялась орать на недоумевающего Героя. Тогда Герой сделал свой первый Вывод и стал Сволочью.
А орали на Героя часто. Часто оскорбляли, дразнили, унижали, «воспитывали»… Бить особо не били, но говорили много. Естественно, Герою все это не нравилось. Мало того, его сие бесило, возмущало, вводило в состояние жуткого негодования, и он нашел Способ. Способ, который с каждым годом, с каждым месяцем, с каждым разговором отшлифовывал. Неприязнь к Алкоголю появилась после избиения собственным отцом, который приложил руку просто по причине наличия Героя в доме. Отец хотел выпить и боялся, что ребенок расскажет матери. После долгих попыток сплавить Героя на улицу, отец хорошенько его отходил по заднице. Позже была знаменитая история с ушибленным запястьем, позволившая увидеть Герою слабое место отца, когда тот решил показать, что он – главный, что он – Отец и что его слово – Закон… После всего этого и ещё кое-чего появилась в Герое Неприязнь, которую не смогла заглушить даже смерть, несмотря на то, что о мертвецах либо плохо, либо ничего.

.......................................

У Героя было много игрушек. Но никогда он не получал того, чего хотел. Он не понимал людей, считающих, что им виднее. Это послужило поводом к созданию Героем собственной универсальности. Он хватался за все, изучал, искал, пробовал… И чем старше становился, тем меньше спрашивал совета. За год до школы научился читать. Первым сказанным словом было «Луна», первой прочитанной книгой «Сказка о царе Салтане», первым написанным письмом – письмо дедушке в Киев. Герой рисовал Свои Картинки, писал Свои Стихи, пел Свои Песни, складывал из кубиков Свои Дома, Свои Улицы, Свои Города, придумывал Свои Игры, показывал Свои Фокусы придуманным Своим Зрителям.
В семь лет он увидел войну, в одиннадцать стал беженцем, в шестнадцать – лицом без гражданства. Проходили годы, менялась политическая ситуация в стране, но не менялись люди. И Герой медленно, но верно стремился к Самому себе.
Контакт
Sep. 22nd, 2004 @ 01:28 am Избранное из сочинений героя, которого не было
Никогда не воспринимайте всерьез людей с ущербной системой ценностей. Хотя бы потому, что их система ценностей ущербна.

Все дороги ведут на Х..!

-----

Почему я должен верить тем, кто не верит мне?
Почему я не могу заставить себя любить ближних своих?
Почему люди лгут сами себе?
Почему люди боятся таких, как я, и чтобы скрыть страх свой смеются надо мной?
Почему меня тошнит?

Это лишь некоторые из сотни вопросов, на которые Герой искал ответы. Он ненавидел отца, которого пьяного, грязного и раздетого приносили домой. Он не любил мать, потому что она никогда не воспринимала Героя всерьез и отказывалась говорить с ним на любую из предложенных ИМ тем, в то время как болтала без умолку. Он ненавидел школу, в которой был реальным мальчиком для битья. Даже прогуливал её, катаясь на лыжах зимой по лесу, а весной и осенью сочиняя стихи на берегу сточной речки за городом. Нельзя сказать, что Герой никого не любил. Был человек, который очень сильно раздражал его, напрягал,… Но Герой его любил. Это была его бабушка. Не та, которая выкормила и вырастила его. А та, которая тайком от домочадцев давала Герою рубль, на который он покупал две пластинки в уцененном магазине. Пластинки эти он потом прятал в сарае, чтобы никто не узнал…

------

Не много ли берет на себя тот, кто имеет дерзость утверждать, что многое мне позволяет, вследствие чего я занимаюсь не тем, чем им бы хотелось, чтобы я занимался, говорю задевающие их нежный слух слова, да и просто живу, в отличие от многих, так по большому счету и не родившихся.
Неужели они думают, что именно их заслуга лежит в основе моей детской покорности и угоднической вежливости, которой я в совершенстве овладел в детстве. Они думают, что это результат исключительно их страшной строгости! Им невдомек, что я просто в силу возраста не мог плюнуть в их постные, самоуверенные лица тем мусором и дерьмом, которое накопилось в результате фильтрации советов, поучений, наставлений. Тем более, опыт столкновения с бетонными стенами их обещанного всепонимания достаточно богат для изучения пустоты их значимости. Теперь я позволяю себе многое. Не все, но многое.
И делаю это лишь для превращения их пугающей строгости в строгость пугливую. В пугливую, ничтожную строгость, жалкие осколки былой власти. Они еще на что-то надеются, даже при четком осознании собственной беспомощности, не могут расстаться со временем, когда это многое было позволено им. И лезут они от тщетности усилий своих, на стены, угрожая расправами всяческими.
А мне смешно. Смешно совсем не от гримас высокомерно-суровых, за нелепостью которых, всегда вижу недоумение. Больше всего смешит меня их желание оправдать отсутствие своего влияния в последние годы.
И чего только они ради этого не выдумают! И алкогольно-наркотическое влияние на мой мозг, и влияние мистических сил, генов, дрянной музыки. И это при всем при том, что я не употребляю ни алкоголя, ни дури, слушаю Шопена и родился я здоровым ребенком, без отклонений. Но у них виноваты кто угодно, только не они!

И НИКТО не хочет нести ответственности, за то, что Я перестал их слышать!

-----

Почему? Почему раздражает меня грохот кастрюль? Почему раздражают слова, сказанные невпопад? Почему раздражают вечные упреки в том, что я нагло и бессовестно выказываю свое раздражение? Особенно сильно раздражают попытки оказать помощь. Попытки людей, неспособных ее оказать как в физическом, так и в моральном плане. Раздражают взгляды, слова, брошенные с целью вызвать во мне чувство стыда за свое раздражение.
Меня раздражает и то, что, судя по словам раздражающих, меня людей, я не имею право на свое раздражение. А ещё их дешевые трагедии, как единственное из того, на что они способны.
Меня раздражают – их мнения, изначально безосновательные, относительно того и относительно этого, их детская обидчивость и напыщенная взрослость, их «умение жить» и отточенное мастерство существования, выражение их лиц – блаженное, сытое и ужратое.
Меня раздражает их практичность, меркантильность и прочая бестолковость. Раздражает то, что все это они называют «жизненным опытом». И то, что я в свое время постигну Смысл. Меня раздражает, что умением содержать семью они называют умение зарабатывать деньги, а умение их тратить вообще не воспринимают, как умение.
Оттого и несчастны все эти доморощенные кастрюльные философы, напоминающие ведущих пассивный образ жизни ланцетников, зарывающихся в ил и питающихся тем, что занесет в ротовое отверстие с потоком воды.
Меня раздражает современность. Я устал от всей этой кислой ACID-атмосферы, искусственной продвинутости, предвестников обширного загноения и постепенного отмирания тканей когда-то живого организма под названием Искусство. Безумные глаза, горящие жиром массовой развлекухи, выползающие из орбит после колесных передозов.
Меня раздражает рационализм. Тупой, примитивный, прямой, как стрела рационализм, повышающий условия существования конкретного индивидуума.
Мир пожирает самого себя.
Мир обречен
И это вовсе не утопия. Это неизбежность.

-----
Контакт
Sep. 21st, 2004 @ 01:28 am Явление Героя
Я двигаюсь против часовой стрелки по черно-белому полю бескрайнего циферблата. Я иду по самому краю, пересекаю черный сегмент и вступаю на белый, который в свою очередь сменяется на черный. Я снова иду в Южный Город. Вряд ли я когда0нибудь сойду с трапа самолета в главном аэропорту этой страны. Вряд ли когда-нибудь окажусь на улицах, ведущих к морю. Пространство и реальность мне не подвластны, но я могу изменять время. Как Чертово Колесо Мрачного Карнавала, как ветер времени, как дикий агрегат … В родильном отделении у женщины начинаются схватки, в трехкомнатной квартире храпит ещё не парализованная старушка, смотрит вещий сон о явлении Героя студентка художественного училища, которая после часто будет вспоминать о том, как учила Героя ходить и кичиться этим. А на кухне пьяный мужчина, отец Героя, орет на мистического Друга Семьи, чей мистицизм заключается в отсутствии информации о его происхождении и отношении к семье. Друг Семьи говорит о том, что младенца надлежит наречь Филиппом и никак иначе. Отец, как обычно брызжа слюной, утверждает, что даст Герою имя Великого Князя, разбившего монголо-татаров в 1380-ом году, сопровождая свои слова методичными ударами кулаком по столу. А тем временем наступает утро и происходит явление Героя в Чужой Мир, которому так и суждено остаться Чужим для Героя. Но об этом никто ещё не знает. Все ждут, когда впервые рожденного внесут в дом, дабы одарить его Любовью, Лаской и Нежностью. Я стою в стороне. Я смотрю в небо. Не зажглось ни одной Новой Звезды.

P.S. Весь прошедший день прошел в крепком и надежном объятии четырех стен. Пустых, голых... В комнате моей только стол, стул, кровать и то, что позволяет находить призрачные цели, благодаря которым обретается некое подобие смысла. Лет в семнадцать, а именно в эпоху расцвета подросткового нигилизма я просто осыпал всё и вся афоризмами собственного сочинения относительно этой темы. Теперь мерзкое сочетание состояния самосрамоты и грустной снисходительной улыбки порождает мысль о поиске способов стереть всю информацию, касающуюся того периода. Кем я себя только не мнил?! Какое только предназначение свыше не присваивал к своему маловпечатляющему жизнепровождению? И вот однажды в конце какого-то лета, памятное бесчисленными экспериментами с психотропными веществами, я впервые увидел её.. пустоту. Пустоту в глазах Человека. Лучи уставшего солнца отвлеченно перебирали листву, слово, определяя, кому следующему суждено умереть и отправиться в первое и последнее путешествие. Она сидела рядом. Ей было грустно. "Грустно". Она смотрела под ноги на ковер из мертвого хлорофилла и говорила о том, что ей тоже грустно расставаться со мной, этим летом и этим городом.
И тут я просто посмотрел на неё, в глубину глаз, медленно и беспрепятственно опустился на дно её сознания. И не увидел там ничего ! Лишь абсолютную пустоту, что сродни вселенскому вакууму, единственному властителю вселенной. Я впервые увидел пустоту. Я впервые увидел, насколько далек человек от себе подобных. Насколько чужд и неприемлем... Как чужеродная ткань, неприжившаяся к обгоревшей плоти. В тот день я понял, что больше не нуждаюсь в искусственных, синтетических веществах, при помощи которых я играл со своим сознанием. Я молча поднялся и ушел... Меня ждала дорога. Дорога, по сути, в никуда, но единственная из возможных, лишенная зеркал и исполненная вселенским одиночеством. Многое происходил гораздо позже. Я любил, смеялся, радовался, но всегда и везде оставался один. Один на один со всем миром. Как мертвая масодовская девочка, как муравей на дребезжащем рельсе, как солдаты, бредущие в поисках моря, как степной волк, как падший ангел, как холод случайной звезды, как котенок с Курского вокзала, как...

Дай мне старых понятий новый смысл
Новую любовь и новую жизнь
Улыбнись, чтобы мне не было страшно
И я может забуду, что всё закончится также...
Контакт
Sep. 20th, 2004 @ 01:20 am Девочка
Эта девочка не плачет никогда
Эта девочка никогда не спит
Эта девочка никуда не уйдет
Эта девочка никогда не умрет

У неё такое родное лицо
И запах мокрых волос
И легкий неслышный шаг

У неё нежная кожа, как пыль
Бледная кожа, как свет
Холодная кожа, как снег

Эта девочка, как осколки мечты
Эта девочка, как нетающий лед
По слову ее кровью истекают цветы
Воробьиная стая завершает полет

Я видел ее глаза
В них мертвая синяя даль
В них мертвая синяя высь

Я помню тепло ее рук
Помню мрак ее глаз
Помню сладость ее губ

Эта девочка – предрассветный туман
Эта девочка – стрелкой на четырех
В стеклах разбитого вдребезги окна
В воске сгоревшей за ночь свечи

Она стоит у меня за спиной
Чувствует каждый стук
Сердца больного моего

Она ждет, когда я упаду
Чтобы поднять меня вверх
И полететь над землей

Туда, где не кончается ночь
Где не убивает рассвет
Где не убивает.

Она теплее, чем ваши слова
Чище чем ваши глаза
Светлее, чем ваше…
Контакт
Sep. 19th, 2004 @ 01:19 am Наблюдение
Утро. Время, которое убивает. Убивает солнцем. Убивает солнце. Убивает рассвет. Размягчает кости и вырывает глаза. Не спал всю ночь. Ждал дождя, который так и не пришел. В детстве я почему-то прятался от дождя. А может меня пытались от него спрятать. В холодных подъездах, салонах грязных автомобилей, под зонтами, под капюшоном... Но больше всего в детстве я боялся грома. Меня даже часто успокаивали под его раскаты, говорили, что это играет оркестр в городском парке. Я верил. Верил и боялся.

За окном облака. Что может быть страшнее и опаснее безоблачного неба? А что может быть безысходнее чудовищно бескрайнего облачного края? Белые стервятники. Неизбежные, как смерть. Только в отличии от смерти не обладают ни честью, ни совестью. И солнце. Солнце, которое убивает. Попал в некое околомедицинское пространство и без особого удивления обнаружил, что давно с самого рождения страдаю гелиофобией. Весело. Что тут ещё можно сказать...
Контакт
Sep. 18th, 2004 @ 06:32 pm Наблюдение
Чуть ближе к вечеру меня снова скидывают на дно, но картинка искажена звуковыми вибрациями от стука колес вагонов метрополитена. Я невольно вздрагиваю и выхожу на перрон, мало соображая, где нахожусь. Переход на кольцевую приводит меня к дверям с надписью «Выход» и посредством жесткой, бесцеремонной телепортации оказываюсь посреди торговых рядов, людей, орущего подобия музыки, тупого запаха алкоголя и трупного выражения лиц, стоящих у каменных колонн. Оглядываюсь. Вижу ракету, вот уже не один десяток лет рвущуюся в небо не зависимо от состояния атмосферы. Начинаю понимать – Где? Что? Как? Поворачиваюсь на 180 градусов. Растворяюсь в смоге из обрывков фраз и огрызков взглядов. Потоки нечистот начинают медленно течь сквозь внезапно исчезнувшую преграду. Меня нет. Кадры с бешеной скоростью сменяются в обратном направлении. Время вспять. Ровно на два часа. Лай собаки. Животное лежит посреди зеленой лужайки и смотрит вдоль меня, пытаясь скрыть свой извечный страх. Видно, охраняет дом из желтого кирпича на края импровизированного луга, здесь же и кормится. Словно в подтверждение моим словам, открывается дверь и на пороге появляется маленькая сухая старушка в белом халате. В руке она держит почерневшую кастрюлю, из которой вываливает некую полужидкую массу в алюминиевую тарелку на крыльце.
- Выходной день? Архив закрыт? – Ответ положительный. Ищу сам. Сотни рентгеновских снимков человеческих черепов, шейных позвонков с едва видимыми трещинами, которые ломают жизнь, приковывают к постелям, топят, сжигают, травят таблетками, убивают… всего лишь мелкие трещинки на белесых пятнах рентгеновского снимка. По полу бродит добрый десяток котов и кошек. От них неприятно пахнет, и они гадят прямо в помещении. Вижу знакомое сочетание прописных букв на поверхности пластика. Время ускоряется. Ворота, охрана, тротуар, подземка, сон, дно, выход, ракета, рвущаяся к небесам, исчезновение.

P.S. Примечание от 13 октября 2005-го. День выдался потусторонним. Я не спал целые сутки, после чего в глубоко прострационном состоянии проследовал через весь город в некую больницу на окраине для того, чтобы взять рентгеновские снимки у жуткой старухи, которая "случайно" вышла в тот день на работу.
Контакт
Sep. 17th, 2004 @ 06:29 pm Наблюдение
Тягостен и приятен осенний дневной сон, как тягостны ожидания чего-то… Даже непонятно чего именно. Равно как и характер этого чего-то или кого-то. Визит или отъезд. Время суток – сплошной вечер, который приходит с восходом и умирает с заходом солнца. Двухчасовая поездка на вечно опаздывающих автобусах. Чтение в транспорте при тусклом освещении поросших коростой пыли ламп. Ветер. Одиннадцать градусов по Цельсию, если верить электронному табло на здании со входом на станцию метро Владыкино… Что понесло меня сегодня туда? Кругом промзона. Урбанистический упаднический пейзаж. У другого выхода – главный вход в Ботанический сад. Вспомнил историю, как когда-то хотели построить оранжерею огромную до станции метро Ботанический сад. Но так и не построили… Казавшееся вечным стремление к максимализму иссякло, словно тот фонтан во внутреннем дворике городской больницы… Но чужды сии воспоминания. А вот обвалившийся кафель маленького бассейна помню хорошо. И саму больницу. И жуткое инфекционное отделение, стоящее отдельно, на которое смотрел по вечерам с пятого этажа. Иногда возле п-образного одноэтажного здания появлялись люди с большими дорожными сумками, бродили вдоль стен, искали и звали знакомых. Один приятель (он лежал там как-то) рассказывал историю о том, как однажды ночью к нему пришел умерший несколько лет до этого старик и долго сидел на края кровати… в синей пижаме… смотрел в стену… Иногда они приходят. Те, кто вынужден остаться. Тени прошлого. Обитатели подмира, без мечты, надежд, будущего и себя. Между небом, землей и собой. Словно личинки дровосека между бревнами деревенской избы. Жильцы серого времени суток. Бесконечного. Сплошного. Как осенний день. Как мой дневной осенний сон. И дождя сегодня не было.
Контакт