Наша нейрохирургия состоит из двух отделений: «нейротравмы» и «плановой нейрохирургии».
Но это не два отделения, а два параллельных мира!

В нейротравму попадают, обычно, люди трудоспособные или готовые к труду.
Чаще всего они молоды, иногда – очень молоды. Зелёные такие и сопливые.
Эти - особенно вирулентны и мерзопакостны.
До получения травмы они были полны сил, энергии и очень часто - алкоголя.
И если таковым не сносит голову сразу и начисто, то выздоравливают они достаточно быстро.
Выздоравливая, они начинают бродить по отделению, по больнице, по её территории. Злоупотребляют, пристают к мед. сёстрам. ( о самих мед. сёстрах – чуть позже!), плюют, а то и мочатся по углам и тушат окурки об переплёты новых стеклопакетов.
А мы, ебёнать, ремонт европейский именно для них недавно сделали!


Людей интеллигентных и женщин среди пациентов нейротравмы немного.
Разве что повезёт разбиться заслуженному учителю на «Оке» об банкирский «Порш», и мы ему бываем очень рады.
Женщины представлены, в основном, придорожными бабочками, бомжихами с помоек и битыми на выпускных вечерах старшеклассницами.
Интеллигентные женщины предпочитают ломать шеи и это плохо для них кончается.

Мужские палаты в нейротравме ржут, громко слушают шансон до позднего вечера и ничем, кроме мата и обещания выписать с алкогольным больничным листом, их пронять невозможно.

В часы посещений навещают их такие же гоблины и их родители.
Человеку непривычному, общаться с таковыми – трудно. Они то забитые и бестолковы, а то вдруг – наглые и истеричные.
Рвут рубахи на груди (у себя – фигурально, на враче - могут и в реале порвать!), грозят прокуратурой и письмом к собрату по разуму в Кремль.
На что они жалуются и чего хотят - понять бывает очень трудно.

Но мед. сестрички наши, особенно – молодые и незамужние, охотнее работают в нейротравме, чем в плановой нейрохирургии!
В нейротравме меньше больных, требующих ухода и меньше назначений на больную голову.
Предвыписных молодых людей сестрички привлекают к полезному для себя труду: поднести, принести, приподнять тяжёлого больного, вынести мусор, покойника вывезти…. И так далее.
Да и веселее сестричкам со сверстниками! Многие именно среди таких травмированных находят своё женское счастье и выходят замуж.
Да что – у нас! В наркодиспансере мед. сёстры постоянно находят себе мужей среди алкоголиков.
Вчера хмырь из платы №6 пожаловался, что унитаз забит.
Призвали сантехников. Своим тросом сантехники вытащили из слива десяток шприцов!
Обитатели палаты всё свалили на сестёр:
- Это ваши мед. сестры туда отработанные шприцы сбрасывают!

II

Если нейротравма шумна, пьяна и песни поёт, то плановая нейрохирургия – тиха и печальна.
Днём молоденькая практикантка жалуется:
- Зашла я в седьмую палату уколы делать. Говорю: «Здравствуйте! Кто Сидорова?». А они молчат! Десять раз спросила, а они всё равно – ни гугу. И смотрят так презрительно!
А в седьмой палате у всех четыре женщин - опухоли левого полушария мозга и оттого у них афазия: они не понимают обращённую речь и сами говорить не могут.
Опухоли головного мозга и интеллектуала Игоря и слесаря Васю - уравнивают: оба делаются тупыми, равнодушными и отрешёнными.

Но вот что странно: и травмы и опухоли спинного мозга – влияют на мозг головной!
Такие больные делаются вполне неадекватными.
У такого ( например) ноги не ходят, мочится не может, пролежни у него воняют, а он весел, полон надежд и делает комплименты медсёстре во время процедуры выведения у него мочи катетером.
К больным, родом из неблагополучных, гегемонских семей, родственники почти не ходят. Поскандалят с нами дня три после поступления больного на лечение или после операции и исчезают водку пить.
Потом ищи-свищи их, когда надо выписать их больного домой или на кладбище, буде помрэ.

К больным благополучным ходят и сидят у них ночами тихие мамы и нежные жёны.
Хлопот с ними - никаких.
Они очень толково, обычно, помогают сёстрам, а то и сами всему научаются по ходу пьесы.

Опухоли ЦНС – тяжёлое заболевание, но от травм той же ЦНС больных умирает гораздо больше.
Среди трудоспособного населения травма вообще – самая частая причина смерти.

И я вот что думаю.
Может быть, надо наплевать на всю эту ювенальную юстицию и забирать из всех неблагополучных семей малых детей.
Создать детские дома с профессиональным уклоном и учит с пелёнок полезному труду.
Воспитывают же так суворовцев и нахимовцев!
А тут готовит инструментальщиков, водителей, экскаваторщиков и т.д.
Может быть, тогда удастся разорвать этот порочный круг и воспитать большую часть адекватного населения, которое не станет в пьяном виде выпадать из окон, поездов, врезаться на авто в столбы, забивать гвозди в темя самим себе.
Тогда нейротравмы станет меньше. А населения – больше.
Окупятся, таким образом, затраты государства на это дело.
Да и нашей нейроонкологии денег перепадёт!
И тут же думаю:
«Как же! Тут же начнётся в этих домах воровство всего и вся, неуставные отношения, рабский труд малолетних, онанизм и педофилия. Воспитывать то некому!»

P.S.
А с этой педофилией – совсем ахтунг! Психоз у населения, зачем то индуцируют, не иначе! Где они прятались раньше, эти педофилы?
Несколько дней назад наш доктор осматривал в приёмном покое девочку десяти лет. Девочка упала с высоты четвёртого этажа/
Осматриваете доктор в отдельной смотровой в присутствии мамы. Тут же находится мед. сестра и санитарка.
Осматривает девочку доктор, как и положено, раздетую до нижнего белья. Крутит конечности в суставах, мнёт грудную клетку, щупает ( пальпирует!) живот и т.д.
Когда доктор стал проверять объём движения в тазобедренных суставах юной пациентки, мамаша выбежала из кабинета, и накинулась на первую попавшуюся доктора – женщину с криками:
- Пойдёмте со мной! Посмотрите, что у вас доктор делает! Он не педофил!?
Тётку успокоили, но Василия уже зовут «педиком» и теперь, когда узнали, что педофилов станут химически кастрировать, очень ему сочувствуют.