Леонид Каганов,
писатель, блогер

Мое мнение – пусть принимают. Чем больше ада, тем жить веселее. Мы в такой ситуации, когда охать, удивляться, думать, что что-то можно изменить, уже поздно. Как в психиатрии больному специально дают возбуждающее лекарство, чтобы вызвать более раннюю манифестацию болезни, и тогда лечение проходит быстрее, и больной быстрее реабилитируется. Пусть запретят мат в интернете, пусть запретят критиковать власть, пусть все запретят. Этот закон, может, еще и не пройдет, но если пройдет, то непонятно, как его соблюдать. Что, теперь матерные стихи Пушкина в интернет не выкладывать? Я бы еще запретил употреблять слова «употреблять» и «подстрахуй» – в них тоже слышится что-то нехорошее. Есть норма русского языка со времен Пушкина, согласно которой что-то в одном контексте употребляется, а что-то в другом. Если закон вступит в силу и начнутся претензии ко мне – а у меня и в литературных текстах, и в блоге встречается нецензурная лексика, – я просто настрою робота, который все эти слова заменит на цензурные. Такие, как «влагалище», «пенис», «вульва» – надо будет посмотреть в медицинском словаре, какие еще есть. Я думаю, что красоты языку такая замена не даст: некоторые цензурные синонимы гораздо более неприятны и грязны, чем те нецензурные, за которыми мы давно не видим их медицинского смысла. Мат ведь часто употребляется как артикль речи, причем смысл может быть и позитивным. Когда мы говорим: «Какая охренительная погода!», мы выражаем скорее восторг. А если мы напишем: «Погода подобна мужскому половому члену», появится нехороший смысл. Но если наша Госдума хочет видеть сайты именно такими, то будем троллить, что нам еще делать.

Источник