Три дня в неделю я иду наперевес со своей сумкой по бесконечно длинной дороге.

У этой дороги есть начало — наше несчастное отделение. Есть у нее вроде бы и конец, но для меня она вечность, ведь конец ей — просто поле, от которого мне ещё 6 километров пешком до дома.

Наше «умное» начальство рассчитало мой маршрут в размере 23 километров, беспредельно глупо остановив свой подсчёт на краю последней деревни, и меня не покидает смутное ощущение того, что путь мой по этой дороге никогда не закончится — идти и идти мне по этой дороге ещё целую вечность, не смотря на солнцепёк, дождь и снегопад.

Вы, наверное уже догадались, что работаю я почтальоном. Работа моя такая — ходить. Вот я и иду три раза в неделю примерно по 30 км. За свои скромные усилия я получаю 6 тысяч рублей в месяц. Не густо, конечно, но деваться некуда. Нет больше никакой работы ни в нашем посёлке, ни в соседних. Раньше наш совхоз-миллионер был одним из самых богатых в Ленинградской области, кроме сельского хозяйства имел несколько вспомогательных производств — во раздолье-то было! Везде рабочие руки требовались. А сейчас …

Наше почтовое начальство говорит что мы не рентабельны, им постоянно не хватает денег то на оплату аренды здания почтового отделения, то на оплату электричества, а уж о транспорте каком-нибудь для почтальонов даже и заикаться не смей.

Убежать бы от этой каторги, но куда уйти-то? Будь я помоложе — можно было бы счастья хоть за границей поискать, но кому нужна старуха в 47 лет? Дети в Питере маются — вдвоём комнату снимают, да всё по стройкам мыкаются. Нет, они не жалуются, и даже хвастают иногда своими высокими зарплатами, но я-то вижу что трудно им. Не могу я с них копеечку тянуть — сама пока не калека.

Страшно стало ходить, особенно зимой. Волки меж деревень шастают. Воют — жуть просто, так и чешешь ногами, услышав знакомое завывание. Да хорошо хоть людей не боимся — нам начальство так и сказало: «Если будут грабить — всё отдавайте! С вас высчитывать не будут». Да и что с нас высчитывать? Курам на смех…

Хотела было уволиться — хоть в уборщицы в какие может в городе пойти, но бабулек наших деревенских жалко стало. Как узнали, что уйти хочу, так и запричитали. Испугались, что некому будет им пенсию носить. А ведь и действительно некому. Бабушки у нас хорошие. Так и норовят то конфеткой угостить, то пирожок сунуть — ну разве ж бросишь их, несчастных?

Вот я и иду, наперевес со своей сумкой по бесконечно длинной дороге. И кажется мне, что дорога моя никогда в жизни не кончится. Да разве это жизнь?

С уважением, Вера Резник, Ленинградская область.

Источник