Главный вопрос, на который следует прежде всего ответить, — было ли в действительности это сожжение? Существует несколько точек зрения на это событие.

Первая: Гоголь действительно сжег рукописи второго тома «Мертвых душ» — и сделал он это вполне осознанно.

Вторая: Гоголь уничтожил произведение случайно. Пожелав избавиться от ненужных бумаг, он совершил роковую ошибку: бросил в печь рукопись, над которой в это время работал, — второй том поэмы.

Третья: рукопись второго тома была спрятана реакционерами, которые окружали писателя в это время. В 1959 году в журнале «Октябрь» появилась статья Екатерины Смирновой-Чикиной под названием «Легенда о Гоголе». В ней говорилось, что Гоголь написал второй том «не так», как от него ждали критики и реакционная часть общественности — включая, например, графа Александра Толстого, в доме которого на Никитском бульваре жил Гоголь и где, собственно, и произошел этот трагический эпизод. Поэтому недоброжелатели спрятали рукопись, сочинив легенду о ее сожжении.
“
«Когда появилась статья Смирновой-Чикиной, я был начинающим литературным критиком, почитавшим за честь сотрудничать с журналом «Новый мир». И я пришел в редакцию с предложением выступить против упомянутой статьи. Александр Твардовский, главный редактор, одобрил эту мысль, а позже Александр Дементьев, бывший в ту пору заместителем главного редактора, передал мне свой разговор с Твардовским. Последний сказал буквально следующее: «Ишь что она придумала! Они же дворяне, честные люди! Они писем чужих не читали, а тут — «рукопись украли». Как можно было такое написать?!» И действительно, люди вокруг Гоголя были разные, но, фигурально говоря, «писем чужих они не читали». И тем более не воровали рукописей. Обо всем этом я написал в статье-опровержении «Пафос упрощения», которую вскоре напечатали: в «Новом мире» ей была предоставлена, можно сказать, «зеленая улица».

— Юрий Манн
Наконец, можно назвать еще одну версию: рукопись спрятали люди, благоволившие Гоголю, — чтобы позже, в более счастливое с общественно-политической точки зрения время, явить ее миру. Особенно удачливой на «находки» утраченных текстов была юбилейная пора (например, 150-летие со дня рождения Гоголя), при этом неопубликованные фрагменты второго тома «Мертвых душ» обнаруживали не только в России, но и за границей. Однако в результате оказывалось, что это были тексты уже известные, лишь с незначительными вариантами.

Так, найденная после смерти Гоголя рукопись второго тома состояла из пяти глав в черновой редакции, с разной степенью завершенности. Литературный критик и историк литературы Степан Шевырев, работавший с этой рукописью, не скрывал ее от общественности, в результате чего возникли многочисленные списки, во многих из которых содержались неточности.

Рукопись «Мертвых душ», в которой наиболее полно был выражен авторский замысел, действительно была сожжена в ночь с 11 на 12 февраля 1852 года в доме на Никитском бульваре, где в наше время находится мемориальный музей — Дом Н.В. Гоголя. И писатель сделал это добровольно и сознательно.

У этого события был один свидетель — слуга Семен. Когда он увидел, как Гоголь бросает в огонь свои рукописи, он пришел в ужас. На вопрос «Что вы делаете?!» писатель ответил: «Не твое дело» — и продолжил расправу. А завершив дело, горько вздохнул и заплакал.

Почему Гоголь так поступил — сложный вопрос. Скорее всего, на это его толкнули причины психологического, даже психопатологического характера. Но вместе с тем и причины творческого, эстетического свойства, причем полностью отделять одно от другого неправомерно.

Это был не первый случай, когда Гоголь уничтожал свои произведения. Первую рукопись второго тома «Мертвых душ» он сжег еще в 1845 году в состоянии мучительных душевных переживаний. Однако спустя некоторое время, восстановив силы, Гоголь вернулся к работе над своей главной книгой. «Не оживет, аще не умрет», — сказано в Первом послании апостола Павла коринфянам — и, возможно, эту библейскую ситуацию Гоголь ассоциировал с собственной драмой. Но его внутренний кризис был очень глубок, а душевных и физических сил осталось слишком мало — и второй том «Мертвых душ» так и не увидел свет.