О вчерашнем концерте
(...)

...когда тонкая кишка метро выплюнула меня наружу, я сделал несколько нерешительных шагов в сторону Молебни, споткнулся об Третье Кольцо и очутился в продолговатой яме. Я встал с липкого пола, отряхнулся, огляделся: клубморисвиль - продолговатая яма на дне старого спичечного коробка, до бортиков набитая разномастными насекомыми.

Тут были и меланхоличные кузнечики, и наглые настырные тараканы с обильно татуированными конечностями, и переодетые в тараканов навозные жуки, и проворные, несмотря на обильные туши, красные черви, завсегдатаи сборищ в гнилых ямках. Тут и там порхали разноцветные бабочки. Муравьёв не заметил.

Насекомые курили тонкие палочки, сделанные из ножек богомола, и сосали дурнопахнущую жёлтую жидкость из маленьких стеклянных бутылочек. Черви сосали сразу две бутылочки, на то они и черви.

Я сщурил зрачки: пространство заколыхалось, по сцене поползли сине-красно-белые электрические глисты, на секунду в разноцветных бликах на стенах мне померещился ослепительный пик Эльбруса, но только на секунду... по стенам к сцене со всех углов ползли проворные тараканы. Периферическим зрением зафиксировал приземлившуюся на дно клубморисвиля красивую бабочку aculeata@lj, вслед за ней прилетела её copine-бабочка Наташа, минутой позже, с крыши спрыгнул симпатичный богомол aqualung@lj.

На увитой разноцветными глистами сцене появился Человек, во всяком случае, так мне вначале показалось. Он быстро рассовал разноцветные палочки и какие-то шершавые кулёчки в ротовые отверстия облепивших его насекомых, от чего их внутренности наполнились сладким Теплом и засветились. Красивая бабочка aculeata@lj и её copine замерли, обхватив друг дружку шершавыми лапками, от них шло Тепло.

Но с каждой минутой Человека на сцене становилось всё меньше. Его Голова почернела, расплющилась, Глаза застыли, Лицо покрылось чорной щетиной, электрические глисты впились в его в Глотку, и из теперь уже ротового отверстия потекли просто слова. Тараканы, услышав знакомый запах, быстро растворили светящиеся трубочки-кулёчки в вязкую слякоть, и принялись исполнять Ритуальные Движения: ритмично задирали вверх лапки, стукались шершавыми лбами, тёрлись перепонками о бортики, кричали "Банда Четырёх Тараканов - лучше всех" и славили местную муравьиную хоккейную команду, кажется, CIA, хотя, может, я ошибаюсь. На сцене теперь прыгал нормальный такой таракан, его коричневые усы смешно щекотали сгрудившихся вокруг собратьев. Потом они закончились.

Потом они закончились, потому что на сцене появился настоящий Человек. Он посмотрел Глазами на собравшихся насекомых и сказал "Добрый вечер". Достал из кармана консервный нож и принялся им вскрывать черепа оцепеневших от Ужаса насекомых. Многие не выдержали и умерли, так через пять минут в зале почти не осталось тараканов. Другие же трепетали, конвульсивно трясли головками, тёрли перепонки, стрекотали - их насекомые мозги топтали безжалостные нестерпимые Человеческие Слова. Многие засветились и будто бы превратились в Людей, так мне, во всяком случае, показалось. Я сам весь светился и переливался.

Потом Человек ушёл. Его сменило какое-то грустное насекомое, которое пыталось петь Человеческие песни.

Я покинул клубморисвиль. Через несколько минут упрямая кишка метро похитила меня и понесла в сторону родительского спичечного коробка. Рядом сидел симпатичный богомол aqualung@lj и жаловался, что не успел кого-то там накурить. Насекомый мир замирал на ночь, навозные жуки неспешно катили трупики вчерашних насекомых по извилистым переходам метро. Какая-то смазливая стрекоза пыталась со мной говорить о непреходящем значении латиноамериканского сверчка-борхеса для насекомой литературы. Она похотливо раскрывала ротовое отверстие и двусмысленно теребила ножками...

Но зачем мне насекомая любовь, когда Дома меня ждёт Человеческая...